– Странный ты парень, – проворчал могучий. – Поправде говоря, не вполне подходишь под привычные фигуры, с которыми я преждесталкивался...

– Так в том-то и дело, милейший, – сказал Мазур. –Нет во мне ни двойного дна, ни потаенных замыслов, мне просто чертовскинравится девушка... Или некоторые вещи категорически запрещены, и будете стоятьна своем?

Телохранитель поджал губы, не скрывая досады. Нельзясказать, чтобы он выглядел особенно враждебно, и Мазур приободрился, придавсебе самое невинное и беспечное выражение.

– Вообще-то ее не переделаешь, – задумчиво произнеснаконец телохранитель. – Черт с тобой, на фоне того, что бывало, ты покачто и впрямь смотришься вполне приемлемо... Но вот что... Я, уж прости, всегдастараюсь свести риск и неприятности к минимуму. Поэтому слушай внимательно, ине говори потом, что тебя не предупреждали... Если за тобой тянется что-тотакое... неправедное, или если у тебя есть какие-то неправильныезадумки – лучшесразу отваливай по-хорошему. Иначе получится скверно. Полицию вмешивать небудем, сами вниз головой наладим в океанские просторы, и, будь уверен, нам этосойдет с рук...

– Откровенность за откровенность, – сказалМазур. – У меня только одна задумка, и я бы ее не назвал неправильной илинеправедной... Усек?

– Ну, смотри, я тебя предупредил...

– Эт-то что такое? – форменным образом рявкнули у негоза спиной.

Там стояла Кристина и, сердито подбоченившись правой рукой,старательно пыталась прожечь в своем шкафоподобном оберегателе столько дыр,сколько удастся. Это у нее, конечно, не получилось, но телохранитель заметностушевался, сделал невинную рожу и проворно вернулся за столик.

– Он на тебя давил? – с ходу спросила Кристина.

– Да ничего подобного, – великодушно сказалМазур. – Просто-напросто поначалу спутал меня с известным похитителемдетей, но тут же выяснилось, что ошибся. Он даже извинился.

– Как меня все это задолбало... Подожди минутку.

Она протолкалась сквозь гомонящую компанию к Гаю и что-тоэнергично потребовала. Он пытался было возражать, робко и вяло, но ее было непереспорить – и он, вздыхая, протянул девушке ключи от машины.

– Отлично, – сказала она, вернувшись. – Полныйвперед!

И потащила его за собой так целеустремленно, что Мазур толькометров через двадцать смог сообщить о сумке в гардеробе, которую нужно забрать.

На стоянке она уверенно направилась к белому «порше» соткинутым верхом – Мазур только в журналах видел эту дорогую игрушку, посравнению с его питерским «жугуленком» смотревшуюся космическим кораблем.

– Ремень пристегни, – сказала Кристина, привычноповорачивая ключ зажигания. – Ей-богу, не помешает...

– А ты?

– Обойдусь. Молния два раза в одном место не ударяет, как иснаряд в уже имеющуюся воронку...

В ее голосе прозвучала неприкрытая печаль. Мазур мог бы ейсказать, что, согласно его немалому военному опыту, со снарядами все обстоиткак раз наоборот, и он однажды своими глазами видел в воронке не то что ещеодин разрыв, а целых три – причем дело было не на серьезной войне, а так, намелкой войнушке и в захолустье. Но он смолчал, в своем нынешнем образе емуникак не полагалось иметь такой опыт...

Она так и не пристегнулась. Взревел мотор, визгнулипокрышки. Машина задним ходом вылетела со стоянки в лихом «полицейскомразвороте», лихо обогнула аварийно затормозившее такси, заехав при этом левымиколесами на тротуар, влилась в поток и помчалась, словно на пожар.

Мазура мотало и швыряло то к Кристине, то к дверце. Он ужепонял, что водит она отлично – но лихачит на ночной улице сверх всякой меры,обгоняя справа и слева, моментально втискиваясь в образовавшийся меж попутнымимашинами промежуток – а то и создавая таковой отчаянными виражами, сигналя,включая дальний свет. Они неслись, оставляя за собой неумолчный визг тормозов иотчаянные гудки. Справа вякнула полицейская сирена – но Кристина втоптала газ,немыслимым разворотом вогнала«порше» в узенькую боковую улочку, промчалась мимопрохожих, рассыпавшихся и жавшихся к стенам домов с испуганными воплями, попетлялапо задворкам-закоулкам, вновь выскочила на широкую освещенную улицу и погналапо ней в том же стиле. У Мазура как сперло в зобу дыханье, так и не отпускало.Он лишь подумал мельком, что погибнуть в такой вот дурацкой ситуации было быдля него крайне унизительно – но выбора нет, приходится положиться на судьбу...

Крутой вираж – и справа объявился спокойный ночной океан состоящими у длинного пирса судами. Кристина сбросила газ лишь самую чуточку,пронеслась по пирсу, как крылатая ракета, затормозила у роскошного трапа«Доротеи», выключила мотор и с любопытством уставилась на Мазура:

– Что-то ты не особенно бледный, а я так старалась...

– Бывало и похуже, – сказал Мазур, только теперь сневыносимым облегчением осознав, что гонки без правил окончились.

Кристина фыркнула, хлопнула дверцей:

– Пошли. Или тебе, быть может, предварительно нужнопобродить под звездным небом, романтично держась за руки?

– А зачем?

– Вот именно, совершенно незачем...

На палубе обнаружился шкаф номер три, бдительно вставший израскладного кресла. Если его не считать, корабль казался пустым, вымершим,словно «летучий голландец».

– Вольно, – сказала Кристина, проходя мимо. –Остальные скоро прибудут, поскольку, как обычно, от меня километров на пятьотстали...

По лицу охранника, ярко освещенному ближайшим фонарем накраю пирса, видно было, что у него есть свое мнение по поводу лихих привычекхозяйки, но он его благоразумно держит при себе...

Мазур спустился следом за девушкой по широкой белоснежнойлесенке и оказался в коридоре, сверкавшем полированным деревом и надраеннымметаллом. Она мимоходом привычно щелкала выключателями, заглядывала в двери:

– Ага, свободно... Бросай сумку сюда, теперь это твоя каюта,ради соблюдения тени светских приличий... Повесь пиджак на стул, чтобы сразу виднобыло: здесь уже обитают.

Мазур задвинул сумку под узкую, но роскошную койку, снешуточным сожалением проводив ее взглядом: он предпочел бы вовсе с ней нерасставаться, но это было не реально, приходилось рисковать. В голове вновьзаработала расчетно-наводящая приставка, он старательно запоминал расположениепомещений, переходов, прямо-таки фотографируя мысленно шикарную внутренностьсудна, поскольку ему это должно было пригодиться в самом скором времени.

Кристина нетерпеливо притопывала каблучком в коридоре, иМазур вышел, бросив последний тоскливый взгляд на сумку, где в несколькихпакетах покоились самые безобидные по отдельности компоненты, в грамотномсочетании способные натворить нешуточных дел – правда, никто здесь, кроменего, не владел таким искусством. Оставалось надеяться, что пьяная компаниязадержится в городе надолго, и никто не сунет носа сдуру в его пожитки...