​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

- Вход в Азаран… - прошептал завороженно Марк.

- Я смогла вас удивить? – лукаво улыбнулась девушка.

- Вы удивляете меня каждый день, прекраснейшая.

Неожиданный комплимент смутил, но еще больше разволновал горячий взгляд дракона. Весь жар Бахрама и Азарана не мог сравниться с обжигающим взором темного. Никогда раньше он не смотрел так. Да, бывало, она проваливалась в его черные бездны, но никогда до этого бездна не вглядывалась так пристально в нее.

Звала, молила. Соблазняла. Требовала чего-то неизведанного.

- Кхм, мы тут как бы по делу, - ворчливый голос Аши разрушил очарование момента, но может быть это было к лучшему.

По крайней мере, Мира вновь обрела дар речи.

- Йелла Крац…

- Марк. Называйте меня по имени, драгоценная.

«Драгоценная…»

- Марк, - имя прокатилось по языку, оставляя приятное послевкусие. – Не хотите искупаться?

- Искупаться?

- В лавовом озере. Если нырять неглубоко, осторожно, то можно согреться в белом пламени Азарана. Говорят, очень полезно для драконов.

Полезно для драконов?! Да за такую возможность любой из его сородичей согласился бы на что угодно! Даже на рабство! Они и соглашались, если им предлагали. Ведь если окунуться в белое пламя Азарана, то можно вынести его частичку на широких крыльях. Всего одна искра Азарана может разжечь «потухшего» дракона или сделать любую драконицу плодовитой, способной подарить жизнь нескольким детям, укрепить внутренний огонь, превратить даже полукровку в полноценного повелителя небес!

Легенды гласят, что некогда глубины Азарана и породили первых драконов. Невообразимо могущественных, подобных богам. Они и были богами! Творили и уничтожали по своему желанию, правили мирами и низвергали в глубины преисподней самых страшных тварей мрака.

И его девочка предлагает ему «искупаться»?! Просто так?!

«Не смей!» - на этот раз ворчливое шипение Аши ему точно не почудилось. - «Не смей говорить об оплате! Она от всего сердца!»

[1] Бахрам, Азаран, Дадгах – три уровня Огненного Плана, мира элементалей.

И Марк послушался. Молча поклонился огненной диве, выражая благодарность и восхищение, для которых не находилось слов, а потом отошел на несколько шагов. Превращение было стремительным, сказывалась чистая кровь и немереная сила. Настал черед Миры замирать в немом изумлении.

Черный дракон был огромен, прекрасен в своем величии. Конечно, она не раз рисовала в своем воображении его образ, но реальность переплюнула любые фантазии. Ясиня-черная чешуя отливала фиолетовым в отблесках пламени, костяной гребень топорщился вдоль всего позвоночника, начинаясь аккурат между ушами и заканчиваясь острой пикой на хвосте. Дракон был грозным противником, об этом кричали вороненные когти, выпирающие из пасти белые клыки и… завораживающие золотые глаза с вертикальным зрачком. Она вся поместилась бы под одной его лапой, а о размахе крыльев даже страшно было подумать.

- О-о-о… - только и смогла она произнести, когда горделиво изогнутая шея дернулась, черная морда склонилась над ней, а потом из широких ноздрей вырвалось облачко дыма.

Зверь втянул воздух возле ее головы и золотые глаза зажмурились, наслаждаясь, запоминая каждую нотку дорогого запаха.

Драгоценная. Пара. У зверя сомнений не было. Было только желание получить свое, показать, что он достоин такого подарка судьбы.

Взлетать с места он не стал. Подошел к самому краю, оглянулся в последний раз на свое сокровище и с торжествующим рыком рухнул в лавовое озеро. Первое погружение было сродни смерти. Нечто похожее он ощутил, когда Темная Госпожа даровала ему свое Благословение. Божественное присутствие, частичку первозданного хаоса. Можно сойти с ума только от одной мысли, о бесконечной силе, которой владеет Многоликая. О бесконечном жаре Азарана. Плазма просачивалась под чешую, вливалось в вены раскаленным потоком. Дракон потерялся в ощущениях – боль то была или невыносимое наслаждение?

«Выныривай!» - и вновь его отрезвила Аша, голос ее звучал отчетливей, будто в образе зверя она была ему ближе.

Наверное, если бы не мысль о сладкой ведьмочке, что ждет его возвращения, он бы не послушался. Слишком заманчивыми были огненные глубины. Но там, на самом краю стояла его драгоценная и он не мог, не имел права причинить ей хоть каплю беспокойства. Если она зовет его, если стучится в мысли через своего фамильяра, то он не может не ответить. Неимоверное усилие, напряжение всех мышц, самой сущности и он вырвался из обманчиво-ласковых объятий верхнего слоя Азарана, только чтобы обнаружить рядом с собой… Что?!

«Берегись! Можешь совсем уйти, раствориться в Источнике, если забудешься», - прошипела в голове знакомым голосом огромная ящерица. Частично она все еще сохранила черты прежнего облика, только увеличенного в тысячи раз. Размерами она едва ли уступала черному дракону, кожа пылала похлеще входа в Азаран, белое сияние расходилось волнами по Огненному Плану. Вдоль всего тела блестели полоски из рубиновой чешуи. Буквально рубиновой. Гномы удавились бы за возможность позаимствовать хоть одну.

«Потанцуем?» - игривый голосок звучал чуть глубже, чуть иначе.

Дракон от такого предложения отказаться не мог. Пусть у его партнерши не было крыльев, но в родной стихии они ей и не нужны.

Мира все еще стояла на краю обрыва, но, одновременно с этим, была и там. В лавовом озере. Извивалась вокруг могучего черного тела. Шаловливо покусывала основания крыльев, щекоча острыми когтями грудь, закованную в чешуйчатые латы. Сперва дракон сдерживался, боясь причинить вред, поранить, но вскоре и он разошелся, увлекся. Это было похоже на сон, на неземную феерию, вдруг обретшую воплощение. Больше не было зверя и Марка, фамильяра и Миры, был один сгусток черно-золотого света.

Они были едины. Так, как никогда не смогли бы в физическом мире.

Сколько они так танцевали? Кто знает, время на астральных планах течет иначе. Может быть они гонялись за особо крупными искрами целую вечность, заглатывая их и запивая лавой, а может быть всего миг. Первой пришла в себя Мира, но только потому, что предусмотрительно стояла в «якоре» - сложном ритуальном рисунке, призванном удержать сознание, не дать ему окончательно раствориться в потоках Азарана. Осторожно вытянула следом разум саламандры, и уже вместе с ней зацепила и дракона.

Обратное превращение было мукой. Танец над бездной был столь чувственным, что звериная сущность отчаянно сопротивлялась, рвалась обратно, в жаркие объятья саламандры, в огненное нутро озера.