Он вспомнил, как всего час назад она дрожащим голосом сказала ему, что любит его.

– Наш брак – всего лишь сделка, – между тем продолжала Калайла. – И мы будем стараться терпеть и игнорировать друг друга до самой смерти.

Шариф сфокусировал внимание на лице своей невесты. Ее черные глаза, опушенные фальшивыми ресницами, были прекрасными и холодными. И так отличались от теплых, любящих карих глаз, словно обнимавших его своим взглядом.

Казалось, Калайла не способна чувствовать что-либо или о чем-либо беспокоиться, кроме двух вещей – власти и денег. Она хотела стать ее величеством, матерью наследника, и при этом развлекаться с любыми мужчинами, привлекшими ее внимание, в течение всего своего замужества.

Она была пустой и поверхностной.

Шариф внезапно осознал, что когда-то был таким же, как она. Тратил время на бессмысленные любовные похождения, пытаясь чем-нибудь заполнить зияющую пустоту своей души.

Но потом ему выпало счастье встретить Ирэн. Это было главным чудом в его жизни. И главной трагедией.

– Тебе нечего мне сказать? – нахмурившись, спросила Калайла. – Что тебя так изменило?

– О чем ты говоришь?

– Ты словно сам не свой… – Она с изумлением хихикнула и прижала руку к губам. – Подожди… Только не говори мне, что ты на самом деле влюблен в нее!

– Замолчи, – оборвал ее Шариф.

– Твоя нежная девственница. Такая любящая. Такая преданная…

– Она стоит тысячи таких, как ты!

– Ты ее любишь. – Калайла рассмеялась. – Как забавно видеть, что тебя наконец-то поймали в сети. Совсем как…

– Как что? – спросил Шариф, ожидая услышать новое оскорбление.

Но Калайла отвернулась.

– Ничего, – пробормотала она. – Просто все это очень смешно. Твоя бесценная мисс Тейлор…

Шариф схватил ее за запястье.

– Не смей больше никогда произносить ее имя! – сказал он угрожающим тоном.

Калайла высвободила руку.

– Как скажешь. Тешься своими сладкими воспоминаниями. А я предпочитаю получить свой трон. – В ее глазах появился лихорадочный блеск. – Я думаю, что этот брак устроит меня во всех отношениях.

Спустя пять дней Ирэн упаковывала последние вещи, которые хотела забрать из их старого перекосившегося домика. Ее мать и сестра Мелисса уже переехали на новую квартиру в Денвере.

Жилой комплекс, в котором Ирэн сняла квартиру, располагался между муниципальным колледжем и лучшим в Колорадо реабилитационным центром, в который ее мать поступила сразу по приезде. Мелисса же начала готовиться к экзаменам в колледж. Ирэн сознавала, что впереди у них трудный путь, но она была уверена, что все образуется и у них есть шанс наладить мирную и счастливую жизнь.

– Спасибо тебе, детка, – сказала мать Трэн, плача и крепко обнимая ее. – Я хотела быть тебе хорошей матерью. Я попытаюсь еще раз.

Мелисса тоже плакала, когда в первый раз увидела роскошный новый дом, в котором они собирались жить. На кухонном столике в их апартаментах ее уже ждали учебники.

– Ты помнишь, как я хотела стать ассистенткой дантиста? – спросила Мелисса сестру.

Ирэн кивнула:

– Из тебя получится прекрасная ассистентка. Или ты сама сможешь стать дантистом.

– Я?

– Конечно.

– И ты заплатишь за мое обучение?

– В любом колледже, который ты выберешь. – Ирэн взяла сестру за руку. – Я верю в тебя.

Мелисса смахнула слезы с глаз.

– Я всегда думала, что ты осуждаешь меня.

– Осуждала. И мне очень жаль. Я тогда не понимала, какую власть над человеком могут иметь любовь и страсть. И что не всегда мечты сбываются…

– Не всегда сбываются? – Мелисса покачала головой. – В этом ты ошибаешься, Рина.

Ее слова все еще звучали в ушах Ирэн, когда она, закончив упаковывать вещи, стояла на крыльце их старого дома и дышала прохладным весенним воздухом. Она пыталась убедить себя, что ей на самом деле повезло испытать настоящую любовь, пусть даже ее счастье длилось так недолго. Но если ей повезло, почему же она сейчас испытывала такую мучительную боль?

За последние пять дней Ирэн получила шесть звонков из Махтара от разных людей, которые отчаянно хотели не допустить того, чтобы их эмир женился на Калайле. Особенно тягостным был последний звонок. Азиза позвонила ей в три часа ночи.

– Как я могу быть счастлива, – выпалила она вместо приветствия, – когда вы оба будете несчастными всю жизнь?

– Мы не будем несчастными, – солгала Ирэн. – У нас все в порядке, и…

– В порядке? Видели бы вы моего брата!

Боль пронзила сердце Ирэн.

– Я ничем не могу помочь.

– Но вы сказали, что любите его. Как вы можете любить его и в то же время уступить этой ужасной женщине?

– Он не оставил мне выбора.

– Вы даже ни разу не позвонили ему! И Басима удивлена. Она говорит, что, раз вы не позвонили, должно быть, вы совсем не любите Шарифа.

Ирэн снова почувствовала острую боль в сердце.

– Азиза, – выдохнула она. – Пожалуйста…

– Ладно, забудьте! – оборвала ее девушка. – Не пытайтесь спасти его. Просто наслаждайтесь жизнью и не вспоминайте о нас!

Она положила трубку, а Ирэн проплакала до утра. Она скучала по Азизе, по Махтару, по слугам во дворце. Но больше всего ей не хватало Шарифа. В его отсутствие жизнь казалась бессмысленной и пустой. Она чувствовала себя так, словно умирала без него.

Взгляд Ирэн упал на машину, которую она взяла напрокат. В багажнике все еще лежал последний чемодан с вещами, который она получила накануне. Ирэн не хотела открывать его. Она боялась, что, когда откроет его, исчезнет последняя ниточка, связывающая ее с Шарифом. Пока Ирэн могла надеяться, что в нем лежит письмо для нее, которое она могла бы хранить, как сокровище, до конца жизни.

Но наконец она почувствовала, что дольше терпеть не в силах. Вытащив чемодан из багажника, она поставила его на крыльцо и открыла.

Там была одежда. Просто одежда. Ирэн, встав на колени, стала лихорадочно перебирать ее. И тут она увидела записку. Издав радостное восклицание, она схватила ее и развернула. Ее сердце забилось чаще, когда она узнала знакомый почерк. Но записка содержала только два слова: «Распаковывай внимательнее».

И это все?

Все еще стоя на коленях, Ирэн прижала записку к груди. Все ее надежды были напрасны. Она с трудом сдерживала рыдания.

– Я слышал, что ты вернулась.

Ирэн подняла голову и сквозь слезы увидела Картера Линси. Картера, мечту ее юности, человека, из-за которого она уехала из дому.