– Так боцман, это… Ну, на Шамиля кинулся. Здоровый, какбык, я этого быка маму… Ну, Шамиль его и шлепнул. Или не Шамиль?..

– Что есаул, что саксаул, один хрен. С тела ключзабрать можно?

– Так боцман за борт выпал…

– Ха вир'ен т'ен д'ол, – грубо пожелалначальственный голос, крепким и обидным чеченским словцом пристыдив нерадивогокамрада.

– Ключей больше нет ни у кого, командир, только у негои был, я его мамы маму, – заверил начальника обиженный.

– Ладно, идем дальше.

Удалялись прибывшие также неслышно, как и подкатили.

Мазур прикинул, когда они должны скрыться из поля зрения, иотдал Олесе очередной приказ:

– Сиди, не высовывайся. Тебя предупредили: шаг влево,шаг вправо – сама знаешь, что. Дверь закрой за мной. Скоро вернусь, тогдаотворишь. Постучу вот так.

Костяшками пальцев Мазур машинально отбарабанил азбукойМорзе сигнал бедствия: «тук, тук, тук – тук-тук, тук-тук, тук-тук – тук, тук,тук». Не будем суеверны, господа, убьем кукушку прежде, чем она крикнет.

С полминуты Мазур прислушивался. Все тихо, путь свободен.Если только не притаился шальной моджахед под дверью…

Мазур взял из боцмановских заначек консервную банку.Приоткрыл дверь. Так и есть, ни души: правда, и радиус обзора градусов пятьвсего, много не наглядишь. Палуба в полумраке. Мазур пристроил консервную банкув приоткрытую дверь и принялся заправски ловить обзор. Речи нет, чтобыразглядеть детали, но очертание фигуры – очень даже.

– У меня зеркальце есть… – шепнула Олеся.

Мазур не удостоил ее ответом. Слишком долго, да и ни к чемубыло бы объяснять, что сколь слабо не освещена палуба, но малейший блик отзеркала выдал бы их с головой…

Чисто.

Мазур ужом выскользнул на палубу. Прикрыл дверь, и тут жеуслышал, как Олеся ловко задвинула засов. Как отрезала путь назад.

Первое, что Мазур увидел прямо по курсу – все тот жепресловутый силуэт в двух кабельтовых. Фонарь на топе тот же – значит,«Шершень» с антеннами РЭБ никуда не делся. Далее по палубе, всего лишь метрах впяти, не более, Мазур срисовал караульного в черном. Автомат через плечо.Стойка «смирно», никакого курева на посту: известно, что сигареты убивают.Особенно ночью, когда снайпер углядит огонек за три километра и пустит пулю насчитанные миллиметры выше огонька.

Снизу доносились темпераментные речи на незнакомом языке:террористы, судя по всему, шумно и матерно выясняли некий крайне болезненныйвопрос о переустройстве общественного порядка.

Но как же они проникли на борт? Да еще и вооруженные?..

Еще раз Мазур размял пальцы. Хорошо, ноги не затекли. Затаилдыхание: запыхтишь шумно, аки в кино, тут же засечет часовой обученный. Чтолучше: взять языка или уложить на месте?

Все эти мысли пронеслись в голове Мазура в одно мгновенье.

Он бесшумно двинулся вдоль стены, мигом оказавшись за спинойнезваного гостя. Тот каким-то звериным чутьем уловил движенье, спохватился былообернуться – но на то и расчет: Мазур накинул на шею караульному узкий кожаныйремень, стараясь расположить его по центру, на кадыке, с таким расчетом, чтобы рывкомсломать шею, душить при нехватке времени – непозволительная роскошь.

Коленом Мазур уперся в крестец часового, и спустя считанныеудары сердца тот, не без любезной помощи, вяло опустился на палубу. Мазурприложил палец к его сонной артерии, памятуя старое врачебное правило: никогдане ставить окончательный диагноз, пока смерть не удостоверена. Все эти «я незнал, я думал, он точно мертв» в таких серьезных играх не проходят… Ипредварительный диагноз не подвел: клиент был готов к переправе в царство мертвых.

Кто-то скажет, что Мазур переусердствовал, кокнул парнявместо того, чтобы душевно расспросить? Да вот беда: пленение и допроскараульного при таком-то раскладе могут выйти боком. А ну часовой заартачится?Один звук – и кирдык, над водой каждый писк ой как слышен.

В результате Мазур ограничился тем, что реквизировал нечтоповесомее человеческой речи: тридцатимиллиметровый немецкий автомат«Хеклер-Кох» G36C с глушаком. Семьсот пятьдесят выстрелов в минуту – это нешутка… Только вот запасного магазина не оказалось. Ну да авось на всех и такхватит.

Мазур в темпе прошерстил карманы жмура, из других трофеевнашел ненадежную выкидуху. Наверняка пригодится в хозяйстве, минуту назад унего и было-то оружия, что ремень, да консервная банка, да модернизированнаяшариковая ручка. Банку Мазур выбросил: ежели надо кому горло перерезать –выкидуха лучше, чем с банкой возиться, да и неэстетично банкой как-то… Опреимуществах выкидухи Мазур додумывал уже около двери боцманской, где Олесяохотно открыла на условный стук, и – надо же – совсем не удивилась мертвомугостю, которого Мазур в три шага перетащил к каюте.

– А в воду скинуть не мог? – нервнопоинтересовалась она, хотя отлично ведь понимала, чертовка, что с тем жеуспехом можно было сплясать на палубе макарену под аккомпанемент собственныхвоплей.

Мазур не ответил и вновь скрылся. Теперь уже надолго.

Намозоливший глаза «Шершень» располагался на прежнем месте.Сие воодушевляет: значит, Мазура не засекли. Но это не есть повод терятьосторожность. Он бесплотным призраком скользнул в сторону салона, обошелбассейн по периметру…

Потянуло сигаретным дымом, точнее даже не просто дымом, азапахом дешевого турецкого табачка. Идиот. Что, мама ему в детстве курить незапрещала, не научила, что табачный дым за сотню метров унюхать можно?..

Слева от Мазура открылась дверь полутемной каюты, и вобразовавшийся проем, как чертик из табакерки, шмыгнул кто-то худой и сдвойником захваченного Мазуром автомата за плечом. Чертик ткнулся взглядомтемных глаз в Мазура и сделал хватательное движение.

А шум-то поднимать рановато!

Коротким прыжком Мазур достиг дверного косяка, иответственно продемонстрировал полную готовность к ближнему бою. Автоматывыхватили почти одновременно, но Мазур все же успел сгруппироваться намгновенье раньше. Замахнулся, чтобы одним ударом приклада снести лихачупол-лица с мозгами в придачу, однако тот сумел изловчиться, своим же прикладомпоставил грамотно блок, автомат Мазура соскользнул и удар пришелся в ключицу.Очень болезненный удар, но противник продемонстрировал отменную выучку. Вопить,прыгать на месте и тереть ушибленное место не стал. И сориентировалсябезупречно, понял, что предохранитель сдернуть все равно не успеет, перехватилавтомат ослабевшей было рукой и наметил штыковой удар в горло.