— Ну тебя, сумасшедший. — Я пыталась отбиться, ноон продолжал меня тискать. — Знаю я, чего это самое слово стоит. Пусти же,пусти, Герт!

Он наконец внял моим словам и отпустил. Потеребил клочокволос на подбородке, поскреб щетину и деловито спросил:

— А пожрать чего-нибудь найдется, а то я со вчерашнегодня голодный.

— Ну ты даешь! — вырвалось у меня. — Моталсянеизвестно где, а теперь явился, грязный, отекший, да еще и голодный.

— Ладно, отекший, — отмахнулся Герт, — былобы с чего отекать. А если и грязный, так что из того, я ведь не из бани и не изпарикмахерской, сейчас умоюсь по-быстрому, приведу себя в порядок, станусвежим, как аленький цветочек.

— Почему аленький цветочек? Ну что ты за чудило,Герт! — Мне уже стало весело, и сердиться я больше не могла.

— Не нравится цветочек, значит, как малосольныйогурчик. — Он уже стаскивал с себя рубаху. — Так будет еда или нет?

— Будет тебе еда, — пообещала я, — полныетарелки, иди уже, мойся. Будешь бриться, возьми лосьон в белом тюбике наполочке.

— И зачем тебе мужской лосьон? — сразу вскинулсяГерт. — Признавайся, подруга. Или здесь до меня обретался кто-то настолькоблизкий, что ты позволила ему хранить такие интимные вещи?

— Ладно тебе, обормот, — отмахнулась я. —Какой еще близкий! Это Мишка прислал, уж не знаю зачем. Может, думал, чтопригодится какому-нибудь моему дружку, может, посчитал, что у нас с этим добромдефицит. Не знаю. Они с Люсьенной мне косметику посылают целыми коробками кпраздникам и просто так без всякого повода. Всем, кому можно, я стараюсь этодобро побыстрее сплавить, но кое-что все равно остается. Лосьон этот у меня ужес полгода валяется, никак никуда не определю. Так что, считай, презент тебе отмоего брата.

— От Мишки, — Герт почесал маковку, — тогдасогласен. Уговорила.

Я собирала на стол, а Герт плескался в ванне. Не скажу, чтопосле прошедшей ночи он выглядел особо помятым или усталым. Но вот что-топрежнее, неуловимо мальчишеское снова появилось в нем. Словно Герт пересталвалять дурака и играть во взрослого, а опять стал самим собой. Я решила до порыдо времени не донимать его разными вопросами, хотя червячок сомнения так иточил меня, рисуя всевозможные живописные варианты его времяпрепровождения. Изудел надоедливым комаром вопрос: «Где он все-таки болтался всю ночь и что этобыли за дела?» Загнав свои сомнения куда подальше, я решила переключиться нанасущные проблемы.

А насущных как раз было полным-полно. И прежде всегодурацкая статья о моде. Не мудрствуя лукаво, я вытащила из своего архивастарую-престарую свою писанину, кое-что подправила, кое-что изменила, дополнилавысказываниями о современных тенденциях словами модельера Ольги Белоуховой, скоторой мне удалось-таки поговорить несколько дней назад. Поэтому я с чистойдушой и совестью могла отвезти Пошехонцеву готовый материал.

Договорившись с Гертом встретиться возле редакции, яотправилась на работу. Но вместо ожидаемого родного шума меня встретил лишьстук клавиатур особо добросовестных сотрудников. Внимательно осмотревшись впритихшей редакции — ну и дела! — я отправилась к своему столу. Привычнымдвижением спихнула привычные горы мусора, ожидая появления Лилькиной головы.

Она и не замедлила появиться, вот только вид у нее былнеобыкновенно хмурый, а всегда довольное лицо выглядело помятым, постаревшим идаже, кажется, припухшим.

— Опять материалы сбросила, — она недовольнопосмотрела на меня. — Неужели трудно попросить, чтобы я убрала.

— Само упало, — попробовала я пошутить, глядя нахмурую коллегу. — Наверное, слишком много всего накопилось.

— Что же оно раньше не падало, — Лилька присела,собирая бумажные отходы, — а валится, стоит только тебе появиться? Теперьвот собирать придется.

— Давай помогу, — радушно предложила я, присев сней рядом и подбирая рассыпавшиеся листочки.

— Обойдусь и без помощников, — Лилька зло посмотрелана меня, — а то помогают тут некоторые, а потом отдувайся. — Онасобрала бумажный завал и отправилась за свой стол.

Непонятно, чего это Лилька вдруг на меня окрысилась. Я вроденичем не провинилась. Усевшись на стул, я раздумывала, отправиться ли прямосейчас к главному или немножечко подождать. Мои размышления прервал голосИрочки Кривцовой, которая неслышно подошла сзади.

— Не угостишь сигареткой, Леда? — спросила она,поигрывая зажигалкой.

— Конечно. — Я полезла в сумочку и протянулаИрочке пачку.

— Спасибо. — Она взяла сигаретку, посмотрела нанее, затем на меня и выразительно повела глазами в сторону курилки. Затемразвернулась и вышла.

Я посидела еще немного, гадая, что это такое с нимистряслось за то непродолжительное время, пока я здесь не появлялась, но все жеподхватила пачку и направилась вслед за Ирочкой.

— Что стряслось? — потребовала я у нее ответа, кактолько устроилась на своем любимом месте возле подоконника.

— Разборки в маленьком Токио, неужели недогадалась, — ответила Ирочка, затягиваясь. — Вчера Лилька принеслаИлюше один скандальный материальчик. Она, когда его готовила, просто глазагорели, все твердила, что будет нечто сногсшибательное. Вот именно так и вышло.Илюша как прочитал, у него волосы дыбом встали. Он так орал на Лильку, что всяредакция слышала. Да, наверное, и не только редакция. Ты даже представить себене можешь, как он ее называл. Лилька выскочила от него вся красная, ни на когоне глядя, схватила плащ и ушла. А потом он принялся за всех нас,руководительский раж его, видите ли, обуял, козла драного. Как начал шерстить ипесочить… Видишь, половина лишнего состава сегодня разбежалась в поискахновостей, остальная половина занимается ловлей блох, выколачивая их из своихнетленных опусов. А главный сидит у себя, обиженный на нас и на весь свет.Такие вот дела.

— И какая муха его укусила?

— Спонсорская, скорее всего. — Ирочка потушилаокурок. — Он ведь разошелся так из-за материалов о Диане.

— О Диане… — Я прикусила язык. Вот, оказывается, почемуЛилька взбесилась и не хочет со мной разговаривать.

— Ее скандальный материальчик — твоих рук дело? —в проницательности Ирочке отказать было нельзя.

— Клянусь, что все до единого слова правда. Сама приэтом всем присутствовала.

— Однако, — Ирочка провела пальцем по гладкойщеке, — неплохая бы статейка получилась. Но в том-то все и дело, чтоничего не выйдет. Мы должны сейчас всеми силами превозносить Диану, я знаю, чтоу тебя запланировано интервью с ней. Да не морщись, нам с кем только неприходится сталкиваться. В общем, мы должны всеми силами ее расхваливать, а тутЛилька со своей скандальной бомбой. Понятно, что нервишки главного невыдержали.

— А раньше он так радовался любому намеку наскандал, — я покачала головой и передразнила Пошехонцева: