— Приходило, — ответил я. — Но единственная альтернативавсему этому — сидеть и ждать, кого миссис Кармоди выберет на почетную роль.

— Ты думал отправиться сегодня?

— Нет, сейчас уже поздно, а эти твари как раз ночьюстановятся активными. Я думал отправиться завтра утром, очень рано.

— Кого ты хочешь взять?

— Тебя, Билли, Хэтти Терман, Аманду Дамфрис. Этого старикаКорнелла и миссис Репплер. Может быть, Бада Брауна тоже. Это уже восемь, ноБилли может сесть к кому-нибудь на колени, и мы немного потеснимся.

Олли ненадолго задумался.

— О'кей. — сказал он наконец. — Давай попробуем. Ты скем-нибудь уже говорил?

— Нет.

— Я советую пока никому ничего не говорить. Часов до четырехутра. Я приготовлю пакеты с субпродуктами под прилавком у кассы, ближайшей квыходу. Если нам повезет, сможем выскользнуть еще до того, как кто-нибудьчто-нибудь заметит. — Взгляд Олли снова скользнул в сторону миссис Кармоди. —Если она обо все узнает, то может попытаться помешать нам.

— Ты так думаешь?

Олли взял еще одну банку пива.

— Да, я так думаю.

Вторая половина дня — вчеашнего дня — прошла словно взамедленной съемке. Подползла темнота, снова превращая белый туман вгрязно-желтый, и к половине девятого мир, оставшийся снаружи, медленнорастворился в черноте.

Вернулись розовые твари, потом, бросаясь на окна иподхватывая розовых, появились твари-птицы. Что-то рыкало изредка в темноте, иодин раз, незадолго до полуночи, раздалось долгое протяжное «аааррууууу…». Людиповернулись к черным стеклам с испугом и ожиданием на лицах. Примерно такойзвук, наверное, издает самец-крокодил в болоте.

Миссис Кармоди разошлась не на шутку. Казалось, сон ейсовсем не нужен. Ее проповедь — сплошной поток ужасов из Доре, Босха иДжонатана Эдварса — продолжалась и продолжалась, неуклонно приближаясь ккакому-то зловещему финалу. Ее сторонники что-то бормотали вслед за ней ираскачивались взад-вперед, как «истинно верующие» на сходке. Пустые глаза ихлихорадочно блестели. Они полностью отдались чарам миссис Кармоди.

Около трех утра (проповедь все еще подолжалась, и те, когоона не интересовала, ушли в дальний конец магазина, чтобы там попытаться хотьнемного заснуть) я увидел, как Олли положил пакет с продуктами на полку подприлавком ближайшей к выходу кассы. Через полчаса он добавил туда же еще одинпакет. Похоже, кроме меня, его действий никто не заметил. Билли, Аманда имиссис Терман спали, прижавшись друг к другу, у опустошенной секции колбас. Яприсоединился к ним, погрузился в тревожную дремоту.

В четыре пятнадцать Олли меня разбудил. Рядом с ним стоялКорнелл, и глаза его блестели за стеклами очков.

— Время, Дэвид, — сказал Олли.

Я почувствовал, как в животе у меня нервно закололо, но этобыстро прошло. Я разбудил Аманду.

Ее зеленые глаза взглянули в мои.

— Дэвид?

— Мы хотим сделать попытку выбраться отсюда. Ты пойдешь снами?

— О чем ты говоришь?

Я начал было объяснять, но потом разбудил мисс Терман, чтобымне не пришлось два раза повторять одно и то же.

— Эта твоя теория насчет запахов, — спросила Аманда. — Покапросто догадка?

— Да.

— Для меня это не имеет значения, — сказала Хэтти. Лицо еестало бледным, и, несмотря на то, что ей удалось поспать, под глазами темнелибольшие пятна. — Я готова на все, чтобы снова увидеть солнце.

«Только бы снова увидеть солнце». Я вздрогнул. Она оченьблизко угадала суть моих собственных страхов, то чувство почти полнойобреченности, что охватило меня, когда я увидел, как щупальца выволокли Нормачерез загрузочную дверь. Сквозь туман солнце казалось тогда маленькойсеребряной монеткой, словно мы были на Венере.

Страх вызывали не чудовища, подстерегающие нас в тумане. Мойудар ломиком доказал, что они не бессмертные монстры из книг Лавкрафта, а всеголишь обычные уязвимые существа. Дело было в самом тумане, который отбирал силуи лишал остатков воли.

«Только бы снова увидеть солнце». Хэтти права. Одно этостоит того, чтобы пройти через ад.

Я улыбнулся Хэтти, и она неуверенно улыбнулась в ответ.

— Да. — Сказала Аманда. — Я тоже.

Я начал осторожно будить Билли.

— Я с вами, — коротко сказала мне миссис Репплер.

Мы все собрались у мясного прилавка. Все, кроме Бада Брауна.Он поблагодарил нас за предложение, но отказался, сказал, что не может оставитьмагазин, потом сказал, на удивление мягким голосом, что не осуждает Олли за егоуход.

От белых эмалированных ящиков начало тянуть неприятнымсладковатым запахом, напомнившем мне случай, когда во время нашей недельнойпоездки на мыс у нас испортился морозильник. Может быть, этот запахпротухающего мяса и погнал мистера Маквея в команду миссис Кармоди.

— …Искупление! — продолжала она свою проповедь. — Сейчас мыдолжны думать об искуплении! Бог покарал нас! Мы наказаны за то, что пыталисьпроникнуть в секреты, запрещённые богом древних! Мы видели отвратительныекошмары! Когда все это кончится? Что остановит это?

— Искупление! — орал старый добрый Майрон Ляфлер.

— Искупление… Искупление… — шептали неуверенно остальные.

— Я хочу слышать, что вы действительно верите! — кричаламиссис Кармоди. Вены вздулись у нее на шеее, словно канаты. Голос ее сел,охрип, но все еще сохранял властную силу, и я подумал, что эту силу дал ейимено туман. Силу и способность затуманивать людям головы. Туман, отобравший увсех нас силу солнца. До этого она оставалась просто несколько эксцентричнойстарой женщиной с антикварным магазином в городе, где полно антикварныхмагазинов.

— И с к у п л е н и е! — закричали они все разом.

— Искупление, да! — лихорадочно кричала миссис Кармоди. —Искупление разгонит туман! Искупление сметет этих чудовищных монстров!Искупление снимет завесу тумана с наших глаз и позволит увидеть! — голос еестал чуть тише. — А что есть искупление по Библии? Что есть единственноесредство, снимающее грех в глазах и разуме Всевышнего?

— Кровь.

На этот раз меня всего затрясло: еще чуть-чуть, и у меня,наверное, зашевелились бы волосы. Слово это произнес мистер Маквей. Мясникмистер Маквей, который резал мясо в Бриджтоне в ту пору, когда я был ребенком.Мистер Маквей, принимающий заказы и режущий мясо в своем запачканом беломхалате. Мистер Маквей, чье знакомство с ножом было очень долгим. И с топоромтоже. Мистер Маквей, который лучше других поймет, что средство для очищениядуши вытекает из ран на теле.