Танцоры кружились на небрежно брошенном на землю старом ковре, и каждый раз, когда оказывались к нам лицом, жгучие черные глаза мужчины обжигали меня, словно молнией. Белая рубашка повторяла все очертания сильного тела, высокие мягкие сапоги обтягивали голени…

— Великолепно, — прошептала я.

— Нет слов, — завороженно повторил Измирский. — Она богиня.

Я хмыкнула. О да, если я любовалась прекрасным молодым мужчиной, то мой спутник не сводил глаз со смуглой красотки.

В эту минуту танцовщица особенно резко повернулась вокруг оси, отчего юбка поднялась неимоверно высоко, обнажив бедро с татуировкой — синей розой.

— Вайд, да она же берийка! — воскликнул герцог и тут же скривился.

— Это было ясно сразу, — пожала плечами я. — Они слишком необычны для армонтцев.

— Но северяне воюют с берийцами!

— Знаю. Но пока они без оружия, смысла в распрях нет.

Измирский замолчал.

А девушка с мужчиной все танцевали и танцевали, заставляя окружающих людей следить за каждым шагом, открыв рты. Да, они оказались простыми берийцами. Но, как ни велико было разочарование герцога, он не мог не поддаться власти томительной восточной мелодии.

Я с любопытством глянула на Бастиана. Может быть, он тоже пал жертвой обаяния танцоров? Но нет, в отличие от бывшего жениха, мой супруг смотрел только на меня. И это почему-то очень обрадовало.

Вдруг музыка прекратилась. Усатые старики отложили барабаны и, подойдя ближе, низко поклонились.

— Всемилостивая княжна, благ и процветания вашему дому, — сказал один из них.

Я поблагодарила. Кем бы они ни были, иноземцами или нет, простую вежливость никто не отменял.

— Мы проездом в АрМонте, — словно оправдываясь, продолжал старик. — Хотели праздник устроить народу.

Ну да, и праздник устроить, и денег подзаработать, будто не вижу, сколько монеток поблескивает в котелке, что под деревом стоит. Но танцевали и впрямь хорошо, если бы еще налог причитающийся платили, вообще бы цены им не было.

Старик заискивающе заглянул в глаза, стараясь угадать, какое произвел впечатление. Я же лишь приветливо растянула уголки губ. Думаю, отец ради этого меня и отправил. Быть не может, что ему еще не донесли о незаконных плясках.

— Откуда вы?

— Из Берии. — Усач покосился на Измирского и Бастиана. Ну да, когда рядом два северянина, как-то тревожно говорить о родине.

— Куда направляетесь?

— По свету ездим, чтобы на людей посмотреть, себя показать. Вон внучка моя каждым движением народ радует, каждым шагом Вайда благодарит.

Я перевела взгляд на танцоров. Молодой мужчина смотрел настороженно, словно заранее ожидал плохого вердикта. А я… Я вдруг решила идти наперекор всеобщему мнению. Бунтарство в крови взыграло, не иначе.

— Мне нравится, как танцует ваша внучка, — благосклонно ответила я. — И внук.

— Это не внук, госпожа. Сирота соседский. Родители-то в пожаре погибли, а мы мальчугана к себе взяли, вырастили, — зачастил старик. — А внучка моя — да, очень хороша, очень. А хотите, они для вас опять станцуют? Они много танцев знают. А уж как пляшут, как пляшут! Будто и земли не касаются!

— Видела.

Я немного призадумалась. Правильно ли поступаю? Может, стоило прогнать иноземцев? Одобрит ли отец? И посоветоваться, как назло, не с кем. От Бастиана толк вряд ли будет, а Измирский слишком предвзято глядит на берийцев, хоть и глаз не сводит с девушки.

— Позовите внучку, пожалуйста, — попросила я. — И ее партнера тоже.

— Сейчас, сейчас…

Старик кивнул второму усачу, и тот, совсем по-молодому сорвавшись с места, побежал к танцорам. И что-то зашептал, едва ли не показывая пальцем в нашу сторону.

— Мы никому не причиняем зла, — на всякий случай повторил старик. — Никому не делаем плохого, мы мирные люди. Ни меча, ни стрел в руках не держали.

Молодой мужчина и хрупкая девушка направились к нам. И если красавица пугливо старалась держаться на шаг позади друга, то мужчина высоко поднял голову, словно боялся показаться оробевшим.

— Госпожа, — поклонился он, по берийскому обычаю прикладывая руки к сердцу.

Я перевела взгляд на девицу. Та засмущалась и тоже склонилась в приветствии. Даже ниже, чем было нужно.

Измирский за моим плечом хмыкнул. Бастиан тяжело вздохнул.

— Как вас зовут? — спросила я, внимательно разглядывая чужаков.

— Крхан, — ответил мужчина.

— Алиха, — шепнула девушка.

Берийцы… Гордый народ с многовековой историей. Среди них были мудрецы, философы, изобретатели, непревзойденные химики и великие полководцы. Одна проблема: воевали много и всегда с удовольствием.

А еще берийцы любили беловолосых северных дев. Шах, говорят, завел огромный гарем наложниц, половину которых составляли взятые в плен северянки.

Я покосилась на Бастиана. Если реакция Измирского была вполне явна, то мой супруг почему-то молчал.

— Ваш танец был великолепен, — вновь обратилась я к иноземцам. — Спасибо за доставленное удовольствие.

Девушка что-то услужливо пробормотала. Мужчина поблагодарил и с интересом взглянул на меня, словно знал, что сейчас скажу.

— Завтра на закате приходите в замок. Думаю, мои родители тоже не откажутся от удовольствия поглядеть на ваше мастерство.

О-о-о, я прямо слышу, как рассыпаются в прах стандарты в голове Измирского. Он возмущенно открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. А я приторно улыбалась. Если он и после этого не уедет, оставлю берийцев погостить в замке пару недель. Пусть мозолят глаза. Посмотрим, у кого терпения больше.

В замок вернулись уже затемно, пропустив ужин, поэтому разговор с родителями я оставила на утро.

Бастиан опять ночевал на диване, а мы с Пакостью на кровати. Я все думала, правильно ли поступила с берийцами? Стоило ли их приглашать? Было это дипломатическим ходом или же мелкой местью Измирскому?

Утром пришлось выдержать долгий допрос с пристрастием от отца. Князь желал знать буквально все: куда именно ездила, что видела, как реагировали жители, с кем общалась, какое решение приняла и почему.

Конечно, немного пожурил за самовольство с танцорами, но в итоге признал, что, поддерживая нейтральные отношения с берийцами и не отдавая явного предпочтения северянам, АрМонт лишь выиграет.

А когда я уже собиралась уходить, вдруг задержал.

— Камелия, — сказал он, прикрыв плотнее дверь, — я хотел поговорить с тобой о Николасе.

— Что-то случилось с вашим ненаглядным герцогом? — вполне искренне удивилась я.

— Не язви. — Отец прошелся по кабинету. — Ты прекрасно знаешь, что он мне нравится. Очень хороший человек, и матушка твоя от него в восторге.