– А я надеялся, что это вы мне расскажете, как ваша подопечная кудесница воскрешает мертвецов и катается на них верхом.

– Ой! Не будете же вы воздвигать крепость подозрений на услышанном слове. Ваши свидетели изысканно перекатывают по нёбу далеко не ваш купажированный виски. А вот к дегустации прибегают почаще вашего. Провоняли ароматами божественного боярышника и технического спирта. Как говорится, «в вашем алкоголе кровь не обнаружена». Как можно им доверять? Ой, что я вижу! Вы, оказывается, умеете улыбаться?

– Да обычные свидетели. Обычные сельские мужики. Кто сейчас не пьет? И что делать, брать в расчет только трезвенников, а колдырей по бороде пускать? Вам знакомо правило свободы оценки доказательств? Статья семнадцатая уголовно-процессуального кодекса: никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Как я, так и следователь, так и Раиса Рахадимовна должны оценивать их по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле других доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Так вот показания этих свидетелей получены без нарушений закона, в деле нет сведений, что они больны по линии наркологии, и я по совести внутренне убежден, что оснований им не доверять нет. Я вашу бабку, Анна Сергеевна, в острог чалиться сошлю.

– Перестаньте, Максим Андреевич, – склонив голову набок, сказала Корчагина, – не в каждом процессе решается судьба империи. Надо уметь проигрывать.

– Это мы еще посмотрим.

– Что, – с театральной паузой спросила она, – эго зачесалось?

Двумя пальцами, изображая шагающего по кровати человечка, Максим подвел руку к бледной коже бедра Корчагиной. Остановился. Взял кончиками пальцев край пледа и накинул его на ее голые ноги.

– Это у вас, Анна Сергеевна, – с ухмылкой тихо произнес он, – кажется, зачесалось.

Опешив от такой хамской выходки, она подобрала под себя ноги, отвела взгляд и обиженно уткнулась в стену. Этого было вполне достаточно, чтобы разом перечеркнуть все достоинства, которые она успела в нем насчитать. После короткой паузы она молча поднялась с кровати, звучно поставила кружку на стол и устремилась к двери со словами: «Спасибо за компанию».

Секунду провожая ее взглядом, Максим вскочил со стула и бросился за ней. Настигнув ее у двери, он схватил ее за руку и развернул к себе. От неожиданности она раскрыла рот, пытаясь что-то сказать, но не нашла сил. Он прижал ее к стене своим телом, опустил руку вниз под плед и взял ее ногу под коленку, подтянув выше к себе. Она попыталась вырваться, но силы, очевидно, были не равны. Он еще сильнее прижался к ней и рукой проскользил по ее гладкой коже от колена к бедру. Корчагина почувствовала жар внизу живота и перестала сопротивляться.

Вернувшись из душа в комнату, Максим посмотрел на кровать: Корчагина укуталась в плед, отвернулась к стене и уснула. Она, видимо, не нашла сил вернуться к себе в комнату. Или просто не захотела. Ну что ж, подумал он, пусть спит, не стоит тревожить. Часы показывали два ночи. Силы покидали его, ноги стали ватными, а зрение теряло резкость. Он взял со стола бутылку, встряхнул ее и налил в кружку виски. Жадно выпив все до дна, он налил еще и, сев за стол, открыл дневник. Осталась последняя запись, и он просто не мог позволить себе оставить ее на потом. Любопытство брало верх над усталостью и не покидающими голову размышлениями о только что произошедшем с Анной Сергеевной.

6 июля 2018 г., пятница.

С утра решил еще раз прогуляться в окрестностях берега Конной, где живет Хилер. Но вся береговая линия покрылась туманом. Над водой подобные явления, конечно, не редкость, но тут дымкой окутались и все дома в районе берега. На Васильковой так вообще ни черта не видно дальше носа. В сторону дома колдуньи даже двигаться смысла не было – сломал бы себе что-нибудь, врезавшись в чей-нибудь забор.

Туман – в среднеевропейских сказаниях часто объясняется действиями демонических существ (кипячение, варка, прядение и т. д.) – состояние в котором обычные органы чувств не состоятельны, символ сокрытости грядущего и потустороннего.

Что-то мне подсказывает, будто источник этого потустороннего кипячения именно там, где я думаю. Вечером, если туман рассеется, попробую пробраться к ней во двор. Возможно, через окно что-нибудь нафоткаю интересного.

На всякий случай решил поискать в сети способы защиты от околдований, чем черт не шутит. Во множестве рекомендаций выявил ряд тождественных, встречающихся в разных источниках. Особый интерес вызвало предложение поместить в одежду ветку полыни (чернобы́льника). Не буду лукавить, ожидал найти что-то похожее, ведь позавчера Марфа Николаевна учтиво снабдила меня этим инструментом. Почему-то именно это растение с древних времен наделено особыми магическими свойствами: считается, что полынь, являясь одной из мощнейших антидемонических трав, которые воздействуют на энергетику всего организма, способна восстанавливать гармонию с природой. В религиях ароматный дым тлеющей полыни использовали при проведении культовых действий. Колдуны и шаманы применяли полынь при проведении обрядов и ритуалов, изготовлении зелий, амулетов и оберегов. В древности жрицы Богини плодородия и материнства Изиды носили венки из полыни и украшали храмы ее веточками. Кроме того, ритуальные венки из полыни всегда плели в ночь на Ивана Купала. Нечисть боится горького запаха полыни.

В качестве менее распространенного, но также действенного способа защиты в случае предполагаемой встречи с ведьмой советуют заблаговременно воткнуть иголку в свою одежду. Считается, что острые предметы ими воспринимаются магически болезненно.

В случае, если столкновение с ведьмой все же произошло, рекомендуется взять нож и в присутствии колдуньи воткнуть его в стол. Это должно дезориентировать и задержать ведьму.

Ладно, достаточно уроков защиты от темных искусств. Завтра утром поделюсь результатами экскурсии в обитель ведьмарствующей.

На этом записи закончились.

«Что же случилось с тобой на экскурсии?» – спросил Максим, глядя в окно на освещаемую молниями реку.

Закрыв дневник, он убрал его к себе в сумку, чтобы Корчагина не наткнулась на него, если вдруг проснется раньше. Он выключил настольную лампу, поднялся из-за стола и лег на кровать, аккуратно подвинув к стенке свою спящую спутницу. Размышляя над прочитанным, он медленно проваливался в сон. Закрыв глаза на какое-то время, он резко поднялся от внезапного сильного грохота. Комнату озарило тусклым светом. Только сейчас она была в разы больше своих прежних размеров, а Корчагиной рядом уже не было. Комната была похожа на длинный коридор с высокими потолками. Максим понял, что лежит на полу. Он огляделся по сторонам: вдоль стен стояли старинные шкафы, которые он уже где-то видел. Обстановка была до боли знакомой, но это точно не был дом, в котором он остановился на ночлег. Присмотревшись в глубь коридора, у дальней стены Максим увидел пустое инвалидное кресло. Сердце в груди бешено застучало, к горлу подступил ком. Он всеми силами пытался понять, что происходит, но разум отказывался подчиняться. За коляской коридор сворачивал вправо, где не было ничего видно, но оттуда раздавались громкие непонятные звуки, словно там что-то падало и как будто кто-то шел. Звуки шагов слышались промежуточно, медленно, но они определенно приближались. Судя по темпу, складывалось впечатление, что шли двое тяжелых людей. Собрав в кучу усилия, Максим оторвал спину от холодного пола. Ноги не реагировали на попытки подняться. Напряжение в висках пульсировало так сильно, что мешало дышать. Он смотрел на пол рядом с коляской в конце коридора, ожидая увидеть тех, кто должен был вот-вот появиться из-за угла. В тот же момент его взгляд переключился с пола наверх – то, что должно было выйти сюда по полу, выползло по потолку.