Мальц согласился с ней. И добавил, что он тоже не разделяет подобных стремлений.

Уже в лесу, среди безмолвия осин и раскидистых ив, на берегу реки, друзья сели отдохнуть. Можно посидеть на траве, отдаваясь чарам природы.

В такие моменты, находясь здесь самой, или рядом с Никитой, Марии казалось, что этот лес охраняет их. Оберегает своим волшебством. И не только их двоих, но и всю деревню. Следит за её спокойствием и процветанием.

Она поделилась этой мыслью с Мальцем.

— Думал об этом, — признался парень. — И тем страннее кажется тот факт, что Сну этот лес не понравился. С другой стороны было темно и действительно легко упасть или споткнуться. Но ветки, кусты — всё вокруг будто норовило прогнать его, не пустить.

— Снова ты о нём говоришь, — вздохнула девушка. — Ты точно уверен, что он тебе просто друг?

Мальца крайне позабавила её реакция.

— А я не знаю, — признался он. — Это так… — он вздохнул, — необычно, что ли. Такая радость в душе.

— Нет, чтобы к природе прислушаться. Только послушай, как ветер взвыл. Не нравится он лесу. Не нравится.

— Да ты ревнуешь, — в шутку воскликнул парень.

— Да ну тебя, — пнула его девушка и залилась краской. — Обидно, знаешь ли. Живёшь себе, общаешься с лучшим другом, заботишься о нём. А тут появляется какой-то стукнутый безумец и отнимает его у тебя. К тому же, опасный безумец.

— Не говори так, — посерьёзнел Мальц. — Никто меня у тебя не забирает.

Юношу захлестнула волна эмоций, больно застучало сердце. При виде грустной и совсем убитой подруги его охватил необъяснимый страх.

Крепко обхватив Марию за плечи, он прижался к ней, обнял что было сил.

— Я с тобой. Слышишь, я с тобой.

Девушка задрожала, одарила его ещё более удивлённым взглядом, будто почувствовала его страх. А после — на душе стало спокойно так, тепло.

Она повернулась к нему, взяла хрупкие ладони в свои крепкие сильные руки, внимательно на него посмотрела — и затаила дыхание при виде слёз. Ничего не сказала, только обняла его.

— Не бойся, — прошептал Мальц. — Я не брошу тебя.

***

Уже за воротами Сон остановился и выдохнул. Теперь нужно вспомнить дорогу, которая вроде как была прямая.

Если само кладбище стояло на отшибе деревни, то особняк Мальца был и вовсе за её чертой. С вершины холма были видны одни лишь бескрайние моря бесконечно-зелёных трав, а в небе сияло яркое полуденное солнце. Мерно проплывали косматые облака, то и дело загораживая собой дневное светило. Поодаль виднелись чёрные пики казалось совсем непролазного леса, через который он уже однажды прошёл.

Кладбище лежало в полуста метрах отсюда, кажется, почти напрямик.

Ветер крепчал, задувая под полы плаща, трепля косматые кудри, поднимая опадающую с деревьев листву. Неужели осень наступила? Он и правда потерял счёт времени. Ведь лето было совсем недавно. Воистину, влюблённые часов не наблюдают. Сколько же на самом деле прошло времени с момента последней встречи с Полиной?

Сон не знал.

Кладбище встретило графа широко распахнутыми воротами. Не хватало вывески «Будь, как дома, ложись и спи». Длинной чередой тянулись стройные ряды надгробий, многие — достаточно старые, но попадались и совсем свежие. Сколько жизней и сколько секретов таят в себе эти плиты. Сколько душ и историй покоится здесь. Каждое имя, каждая дата — это чья-то отдельная история, чья-то скорбь и чья-то радость. Сюда редко приходят живые, только, чтобы навестить своих близких. Хотя все понимают, что никого здесь нет. Просто символ, живое воплощение памяти и дани уважения тому, кого мы однажды знали.

Граф гулял среди мёртвого царства и наслаждался спокойствием здешних чертогов. Подобно одинокой душе, что не нашла приюта в мире людей и тянется домой, он стоял здесь, среди могил, и отдыхал. Сознание отозвалось музыкой. Тонкий звук колокольчика.

Кто-то ещё пришёл сюда?

Оглянувшись, Сон увидел девушку, чья кожа была бледной, как снег, а волосы — темнее самой вселенной, обрамлённые венком из одуванчиков. Она была в алых одеждах. Тихо стояла у надгробья, поросшего густой травой.

«Кто она, — спросил себя Сон. — Призрак, али живая?»

От неё исходило странное свечение, как будто аура. Или это солнце играло так с её платьем.

Девушка заметила на себе чей-то взгляд и обернулась. Они встретились глазами.

Незнакомка поникла, уйдя в свои мысли.

Сердце забило тревогу.

«Кто она, и что здесь делает? Можно ли подойти к ней? Заговорить. Прогонит или примет? А может, и просто уйдёт».

Стоять в нерешительности и ждать чего-то — неизвестно чего. Снова нахлынули воспоминания, стало тяжело. Однажды обжёгшись, боишься даже самой маленькой спички.

— Никогда не видела вас раньше, — вывел из забытья спокойный низкий голос. — Кто вы?

Юноша медлил с ответом. Совсем недавно он был уверен в себе, держал образ и играл. А сейчас стоял, как дитя малое, терялся, смущался. Нужно взять себя в руки. Она — она, а не он начала разговор. И самым дурным тоном было бы промолчать.

— Это так важно? — ответил Сон. — Все мы так или иначе собираемся здесь, рано или поздно.

Девушка усмехнулась.

— А вы, я смотрю, ждёте — не дождётесь? Себе место ищете, или навещаете кого?

— Отдыхаю, — улыбнулся юноша.

— Странное место для отдыха, — так же улыбнувшись, ответила незнакомка. — Но я могу вас понять. Здесь нет тревоги, нет опасности или печали. Мёртвые будто делятся со мной своим спокойствием. Возможно, вы здесь по той же причине.

Какое-то время они молчали. Но не было напряжения. Стояли друг перед другом, проникая в души взглядом. Её глубокие ясные карие глаза встретились с прищуренным чёрным взором. Их руки потянулись друг к другу — и тут же одёрнулись.

— Сон, — представился граф.

— Астра, — кивнула призрак.

Белая кожа на фоне алых одежд. Жёлтые вихри мантии короля. Тёмные небеса длинных волос. Краски людей смешались с природой, растворившись в ней. Две тайны, не принадлежащие этому миру. И молчание, сильнее всяких слов. Король неживых и призрак гробниц — они гуляли здесь, в своём царстве, в немой тишине, лишь изредка прерываемой шелестом листвы под ногами и осенним ветром.

— Хочу вырваться отсюда однажды, — призналась Астра.

Они стояли у склепа, обрамлённого внутренними воротами и маленьким двором с парой скамеек.

— Постыла прежняя жизнь? — спросил Сон.

Двое присели на скамейку под сенью лип, в тени их раскидистых ветвей.

— Чем дальше, тем хуже. Мне не нравится здесь. Возможно, даже брошу школу. Да вот куда податься.