И эта дикая история с Димоном! Они дружат двадцать лет!Разве один из них мог убить другого?! Даже предположить такое невозможно! Этовсе равно что предположить, что она, Арина Родина, возьмет да и прикончитХохлова за то, что когда-то он так на ней и не женился, хотя все шло именно ктому.

…почему не женился? Чем она оказалась тогда нехороша?..

Электричку качало, и Арина качалась вместе с ней, прижимая кбоку сумку с оторванным ремнем.

Хохлов не женился, а Кузя собрался жениться, и она бы вышлаза него, потому что больше не за кого было. Не за кого, и точка.

Она бы вышла за него замуж и, может быть, родила бы ребенка,и была бы у них своя компания – с Кузей или без, какая разница! А теперьКузмина нет, и никакого ребенка не будет!..

Слезы полились по щекам, и она украдкой вытерла их варежкойс норвежским рисунком. Варежки ей привез Хохлов, когда в прошлом году каталсяна лыжах, и она их очень любила.

Поезд остановился, людская толпа выплеснулась наружу, подсиний свет фонарей, и вмиг на платформе стало тесно, как в фильмах про войну,когда показывают эвакуацию. Мороз к вечеру еще окреп, влажные щеки сразузадеревенели, и Арина повыше натянула шарф.

Только бы домой доехать, а там как-нибудь…

Двигаясь в толпе, покачиваясь вместе с ней, она держалась заскользкий поручень, нащупывала ногами обледенелые ступеньки – впереди был спускв переход, будто в адское подземелье.

Уже десятый час, а завтра в восемь ей снова выходить, чтобыуспеть на работу. И так каждый день, и так всю жизнь, и этому нет ни конца, никрая, ни… оправдания.

Зачем она живет?.. Для чего?.. Для кого?..

Для того, чтобы строчить переводы про фиалковые глаза имужественную грудь?.. Для того, чтобы раз в год, поднакопив деньжат, слетать вЯлту, посидеть у моря? Или чтобы в родительскую субботу съездить на кладбище кбабушке, сгрести там листья, посадить анютины глазки и постоять, глядя в умытоесинее небо, которое почему-то всегда бывает таким весной на кладбище?

Толпа, закутанная в шубы и шарфы до глаз, покачиваясь,медленно продвигалась по переходу, и Арина продвигалась вместе с ней.

… Для чего?.. Для кого?..

С тех пор как бабушка умерла, ей не приходилось бывать напохоронах, и мысль о том, что Кузю тоже похоронят, как бабушку – в гробике снелепой цветной оборкой по краю, крышка с крестом, отнесут на кладбище, опустятв яму, закидают землей, – казалась ей до странности нелепой. А потом всепобредут к автобусам, мимо заваленных снегом памятничков, с которых глядят мертвыефотографии, а Кузя останется один в промерзшей кладбищенской земле, и галкибудут кричать так тоскливо, так маетно…

К тому времени, когда она выбралась из перехода, перваяволна автобусов и маршруток уже загрузилась и уехала, и пришлось ждатьследующую. Ноги сильно мерзли, и сумка неудобно болталась на оборванном с однойстороны ремне. Да что за жизнь такая!..

Маршрутка останавливалась почти напротив ее дома, надотолько перебежать скверик, где на углу стояло одинокое «иллюминированное»дерево, опутанное синей гирляндой. Вот интересно, кому из городского начальствапришло в голову устроить такую красотищу?..

Зато в подъезде было тепло, так замечательно тепло, что онаразмотала шарф и вздохнула, и нос не обожгло морозом! С тех пор как поставилижелезную дверь, в подъезде наступил рай земной – во-первых, всегда тепло,во-вторых, всегда есть свет.

Странное дело, на этот раз света в подъезде не было. То естьгорела только одна лампочка где-то высоко наверху, и еще одна – у самой двери,а больше ничего не горело.

Ну и ладно. Она уже почти дома.

На площадке мгла сгустилась до чернильного состояния.Маленькую Арину Родину в школе заставляли писать почему-то перьевой ручкой, и унее на столе всегда стояла бутылочка синих чернил, которые казались абсолютночерными. Они даже на свет казались черными, но если сунуть палец, оказывалось,что чернила синие, и ноготь потом долго оставался необыкновенного синего цвета,и бабушка пугалась, что Арина прищемила палец, и ноготь «теперь сойдет».

Ключи лежали в сумке, на самом дне, и предстояла эпопея ихпоиска. Арина на ощупь принялась искать. В руку лезли всевозможные предметы: бумажки,кошелек, телефон, странная неопознанная штука с острыми углами, какая-токоробочка, что ли, – все, кроме ключей. Она потрясла сумку, чтобы понять, скакой стороны звенит – с левой или с правой – и тогда уже продолжить поиски,так сказать, прицельно, но чудилось, что звенит везде.

В конце концов она вытащила связку, за ней из сумки полезлоеще что-то, она засунула все обратно и стала последовательно открывать замки надвери. Замков было три – верхний, нижний и средний, все как положено.

Зачем ей такое количество замков?! У нее совершенно нечегокрасть! Телевизор? Стиральную машину, которая никогда не стирала и все времяломалась в тот момент, когда за мастером закрывалась дверь? Компьютер,настолько древний, что его можно принять за археологическую находку,обнаруженную во время раскопок в Силиконовой долине?

Решено! С завтрашнего дня она будет запирать дверь только наодин замок, и точка.

Ну все, слава богу, путь свободен.

Арина сделала шаг в темную прихожую, привычно пахнущуюстарыми шубами и кофе, но свет зажечь не успела.

Что-то сильно ударило ее по голове, как будто обрушилсяпотолок. От удара она присела и стала валиться на спину, цепляясь руками, – илией казалось, что она цепляется?.. Что-то загрохотало, повалилось, и, похоже,опять на нее, но сознание не исчезло. Было очень больно, и она долго не моглапонять, почему так больно, да так и не поняла, и заплакала – именно от боли, ане от страха.

– Где деньги? – спросил какой-то странный, словноискривленный голос, но она не поняла, что спрашивают у нее.

Перед глазами было темно, и Арина решила, что ослепла, иподумала, что ничего этого не может быть. Просто не может быть, и все тут.

Она шла домой, и пришла, и даже открыла дверь, а всеостальное – просто кошмар, привидевшийся ей ни с того ни с сего. Может, отпереживаний и оттого, что сегодня не успела поесть, она упала в обморок?..

Арина открыла глаза, уверенная, что сейчас увидит прихожую исвалившуюся на нее с вешалки бабушкину шубу, в которой она ходила на помойку, иснова закрыла, потому что все оказалось не так, как она ожидала.

Она сидела в комнате, на стуле, и никак не могла удержатьголову, которая качалась в разные стороны, как цветок на стебле, и от того вглазах все плыло. Почему-то она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, и,осознав это, Арина перепугалась.