— Мне обычно приходится начинать с обеда. Или хотя бы сужина в приличном месте;

— Это потому, что ты сам выбираешь себе женщин. В моемслучае все наоборот. Они выбирают меня и преследуют. Будто я какая кинозвезда.Сестры говорят, во мне бездна обаяния и все из-за этого.

— Могу тебя уверить, — сказал Веня, поглядев начасы, — Жене это все равно.

— Ну да!

— Она… — начал Лаптев и вздохнул. Врать такврать! — Она не интересуется мужчинами. Вообще.

— То есть ты хочешь сказать…

— Именно.

— Слушай, это ее ботинки стоят в коридоре?

— Значит, ты обратил внимание!

— Чума, — коротко прокомментировалМартынов. — В принципе, если бы я не видел ее голой, то мог бы принять запарня.

— Голой?!

— Ну, на этой кассете. Забавные у нее, я тебе скажу,развлечения.

— Еще раз обещаю, что она тебя не тронет.

— Раз так, пусть остается. Даже интересно.

— Надеюсь, ты не станешь ее соблазнять в качествеэксперимента?

— По-моему, она на меня зла. Сначала-то я был уверен,что прощение не заставит себя долго ждать, но после того, что ты сказал… Думаю,мы проведем тихий вечер, не тревожа друг друга разговорами.

— Ну… Нам еще предстоит всем вместе поужинать.

— Она не пырнет меня хлебным ножом? —поинтересовался Мартынов, сверкая изумрудными глазами.

— Сейчас узнаем.

Веня, продолжая миссию миротворца, направился в комнату.

— Его счастье, что он твой друг, — встретила егопоявление Женя. Она уже пришла в себя настолько, что смогла нормальноразговаривать.

— Пойдем, я познакомлю вас, как полагается.

— А этот тип не станет рыдать и биться в истерике,оплакивая свою любовь?

— Ну, перестань. Ты относишься к нему предвзято. Чтобыло на той кассете?

— Я там была. Без одежды, усек?

— Так именно этой пленкой тебя шантажировали?

— Да.

— Тебя что, снимали через окно ванной?

— Потом расскажу, — насупилась Женя. — Этотак отвратительно!

— Гена сказал, что ему понравилось. Может, ты зря Ушлаот дяди?

— Дядя — не Гена, — обиженно ответила Женя. —Он бы запись по достоинству не оценил.

— Уверена?

— Уверена. У дяди не так сильно развито чувство юмора,как у твоего приятеля.

Тем временем они приблизились к кухонной двери.

— Входи, давай я вас представлю. Женя, это ГенаМартынов, мой друг. Гена, это Женя Ярославская, моя подруга.

— У вас красивая фамилия, — сказал Мартыновпримирительным тоном.

— Надеюсь, вы раскаиваетесь в том, чтопроизошло, — заявила Женя, вздергивая подбородок.

— Еще бы! — подтвердил Мартынов, скорчив скорбнуюмину. Однако глаза его жили отдельной жизнью и показывали, что он ни чуточки нераскаивается. От негодования Жени Мартынова спасло то, что она просто несмотрела ему в глаза.

Плов, который приготовил Веня, был действительно пальчикиоближешь, поэтому обстановка за столом разрядилась сама собой. Все уплеталиугощение, правда, Веня портил все тем, что постоянно смотрел на часы.

— За мной должен заехать коллега, — пояснилон. — Боюсь, не опоздать бы.

Мартынов с Женей начали его успокаивать. Наконец внизупрогудел сигнал. Веня подхватился и помчался надевать башмаки.

— Пока, братва! — крикнул он на бегу. Когда за нимзахлопнулась дверь. Женя, обсасывая косточку, спросила:

— Вас, кажется, Геной зовут?

— Я предпочитаю, чтобы меня называли Геннадием.

— Это чтобы людям на ум сразу не приходил крокодилГена? Понимаю…

— А вы с Веней давно знакомы? — светским тономспросил Мартынов.

— С детства. А вы?

— А я всего несколько лет.

— Он, наверное, относится к вам, как к старшему брату.Или к отцу. Вам сколько лет? Сорок? Сорок пять?

— Двадцать девять.

Мартынов усмехнулся. Ему нравились отважные попытки этоймужеподобной пигалицы задеть его за живое. Впрочем, сейчас он уже не стал быутверждать, что она мужеподобна. Сказать точнее, она — неженственна. Причем этобыли чисто внешние проявления отсутствия женственности — одежда, годящаяся длястройотряда, волосы, не подозревающие о существовании парикмахеров, и короткиеногти, не ведающие, что такое лак. Мартынов упоенно искал в ней недостатки.Нашел, что ресницы у нее короткие и слишком светлые, чтобы сделать глаза хотьсколько-нибудь выразительными. Фигура ничего. Это Мартынов помнил по пленке.Такая, как ему нравится. Впрочем, о чем это он?

— Вы чай будете пить? — спросил он.

Ему совсем не хотелось уходить в свою комнату. Там его ждалавсего лишь приключенческая книжка. А здесь сидело приключение собственнойперсоной. Мартынову приспичило узнать все о своей новой соседке. Что онапредпочитает на завтрак? Боится ли мышей? Любит ли смотреть кино и кто ее любимыеактеры? Нравится ли ей читать, и если да, то литературу какого жанра? Почему-тоему казалось, что она обожает фантастику. Ему безумно захотелось это выяснить.

— Буду.

— Что? — спросил Мартынов.

— Буду чай. Вы же сами только что спросили. Мартыноввызвался приготовить его сам.

— Кажется, у Веньки только зеленый, — сообщил ©н,отыскав коробку. — Ничего?

— Сойдет для сельской местности.

От зеленого чая у Жени стало горько во рту. Такая же горечьнаполняла и ее сердце. Судьба просто смеется над ней! Она случайно знакомится ссовершенно потрясающим мужчиной, но как раз в тот момент, когда он сходит с умаот любви к неизвестной красотке!

Женя украдкой поглядела на Мартынова и вздохнула. Конечно,она в любом случае бы его не заинтересовала, но помечтать ей никто запретить неможет. Да просто почувствовать рядом с собой живого, красивого, сильного,обаятельного мужчину — даже этого еще ни разу не выпадало на ее долю. И вотопять! Не выпало. Что за пропасть!

Судя по всему, водопроводчик не знал, о чем с нейРазговаривать.

— Вы любите фантастику? — наконец родил он вопроспосле нескольких громких глотков.

«Вероятно, у него низкий культурный уровень, — подумалаЖеня. — Так что выпендриваться не стоит».

— Обожаю, — ответила она.

«Так я и думал!» — обрадовался Мартынов, дивясь своейпроницательности.