— Ну, нет еще уверенности в том, что она действительноисчезла, а не ушла по доброй воле. Возможно, она предвидела, что кассетупринесут утром, и спряталась?

— От кого?

— От вас, Георгий Николаевич! Ведь для нее это стыднаязапись.

— Представления не имею, как могло с ней такоепроизойти. Женя — скромная девушка! — принялся оправдываться Ярославский.

— Скромных подловить легче всего, — вздохнулследователь.

Тем временем в комнату привели Пончика, который от страхасильно напрягся и мелко дрожал. Надо было добыть денег каким-нибудь другимспособом. И как теперь выпутываться?

— Кто сделал видеозапись? — без предисловийспросил его Ярославский.

— Не знаю, — быстро ответил Пончик. — Ятолько принес. За деньги. Я передатчик. Ну, то есть не в смысле приемник, а всмысле — курьер.

— Рассказывай все сначала, — велелследователь. — И учти: мы расследуем похищение человека. Это тянет, знаешьна сколько?

Пончик раскололся через полчаса после активного вмешательстваКарпенко, который взял его в кладовку для приватной беседы.

— Да не похищал я ее! Это она ко мне лезла! Пьяная онабыла в дым! Осталась у памятника Пушкину!

— Я точно вам говорю: она у Лаптева, — шепотомпроизнес Карпенко, наклоняясь к самому уху Ярославского. — Зря выволнуетесь.

— Ты туда звонил?

— К телефону никто не подходит. Но я знаю, что говорю!

— Ты мне уже много чего наговорил, — недовольноответил Георгий Николаевич и снова воззрился на Пончика, держащегося заребра. — Зачем запись сделал?

— Хотел денег слупить! — Пончик до сих пор невыдал, что работает на пару с партнером.

— Сколько?

— Две штуки баксов.

— Теперь я понимаю, почему она сбежала, — хлопнулсебя ладонями по коленям Ярославский. — Если бы она попросила у меня такуюсумму, я бы начал допытываться, для чего. Впрочем, у нее могло что-тоскопиться…

— Она сказала, что у нее нет денег, — быстродобавил Пончик. — Сказала, что ей не платят зарплату и она для того, чтобыкупить нижнее белье, подрабатывает в магазине уборщицей.

Следователь с трудом сдерживал ехидную усмешку, Карпенковообще не подавал признаков жизни, сам же Ярославский покраснел, словно вареныйрак.

— Не может быть, — с трудом выговорил он. —Моя племянница работает уборщицей?! Но зачем?! Она никогда, ни разу не просиладенег! Работать уборщицей при моих-то доходах!

— Она сказала, — поспешно облизал губыПончик, — что вы ее не любите. А без любви ей, мол, ничего не надо.

На глазах следователя и Кости Карпенко разыгрывалась большаячеловеческая драма. Ярославский менял цвета, словно хамелеон, попавший надискотеку. Из красного он стал белым, потом серым, потом зеленым, после чегопошел пятнами.

— Вы забирайте его, — наконец выдавил он из себя,обращаясь к следователю и имея в виду Пончика. — А ты, — повернулсяон к Косте Карпенко, — немедленно отыщи мою племянницу. Немедленно. Уприятеля она или еще где. Если после Яна и она исчезнет…

— Она у Лаптева, — повторил словно заклинаниеКарпенко, поспешно выскальзывая в коридор.

Ирма Гавриловна топталась возле двери, изнемогая от желанияпопасть в свою комнату. Когда все ушли, она бросилась внутрь и с облегчениемвыдохнула: то, чего она так боялась, не произошло. Та вещь была на месте. «Аэта мерзавка, — подумала Ирма Гавриловна про Женю, — возможно, всееще вынюхивает! Хоть бы она вообще не вернулась!»

— Ну, как там у вас? — спросил Веня, позвонивдомой около семи вечера следующего дня.

— Отлично, — ответил Мартынов. — Можешь неволноваться.

— Женя дома?

— Да, только что пришла. Мы не виделись целый день.

— Она поделилась с тобой своими горестями?

— Нет, — несколько удивленно ответил тот. — Атаковые имеются?

— В общем-то, да. И в немалых количествах.

— Я ничего не заметил, — хмыкнул Мартынов.

— Значит, Женька держится молодцом.

— Ладно, даю ее.

— Привет, — сказала Женя, которая весь день бегалапо объявлениям, но никакой работы так и не нашла. Ведь У нее до сих пор даже небыло трудовой книжки, и она никому не могла доказать, что секретарского опыта унее хоть отбавляй. — Когда вернешься?

— Завтра. Переночую на фирме.

— Это из-за нас?

— Ну да! Это из-за работы. Поспать удастся часов пять,что вполне нормально. Кстати, у меня тут появилась идея насчет видеопроката.

— Да-а? — врастяжку спросила Женя, мгновеннонасторожившись.

Она ожидала от Лаптева только умных идей — В восемь тампросмотр, пойду-ка я схожу, с людьми познакомлюсь.

— Ты что?! А мальчишки? Ведь наше с тобой описаниенаверняка есть у милиции!

Гена Мартынов, который беззастенчиво подслушивал разговор,даже головой тряхнул от неожиданности. Оказывается, Венька ввязался в какую-токриминальную историю. Причем вместе с этой пигалицей!

— Я бы на твоем месте рисковать не стала, —добавила Женя в трубку, понизив голос.

— Вот и оставайся на своем месте, — весело ответилЛаптев — Но это мое дело, а не твое! — горячо возразила Женя. — Я всезатеяла!

— Мы друзья, и ты пришла ко мне, когда стало совсемневмоготу. Кроме того, я приверженец рыцарского отношения к женщинам. В томсмысле, что мужчина должен держать удар.

— Но ты себя подставишь!

— Я позвонил только для того, чтобы предупредить, гдебуду Чтобы ты знала, откуда ветер дует. Если вдруг что. Кстати, дядинабезопасность тебя еще не нашла?

Женя закрыла трубку ладонью и спросила у Мартынова, которыйстарательно делал вид, что разыскивает что-то на полке в коридоре:

— Меня никто не искал?

Тот отрицательно покачал головой.

— Нет, — сказала она в телефонную трубку. —Карпенко до меня еще не добрался.

— Странно. Но ты будь морально готова, скоро онобъявится.

Женя тяжело вздохнула и положила трубку после короткогопрощания.

— Простите, я стал свидетелем беседы… За вами кто-тоохотится? — с неподдельным изумлением спросил Мартынов, не сумевшийсдержать любопытства. — Что это за Карпенко?

— Вам лучше с ним не связываться, — поспешилазаверить его Женя. — И вообще лучше ничего не знать.

— Здорово! А что, если на эту квартиру наедут? Ведь этоя стану невинной жертвой.