Уезжая из больницы, он категорически запретил ввозить к нейв палату американца. Сестра все тщательно записала, но у Гордона сложилосьнеприятное впечатление, что его пожелание выполнено не будет. К нему тампочему-то никто не испытывает симпатии, а вот Робинсону симпатизируют все – икак человеку, и как политику. Да, Билл Робинсон и вправду очень влиятелен.

Из аэропорта Гордон прямиком направился в свой офис, откудасделал несколько звонков. Секретарше он наконец объяснил положение дел, а она,конечно, не стала говорить о том, что уже видела в «Интернэшнл геральд трибюн»фотографию Изабель и Билла, – себе дороже. По поручению Гордона онанабрала португальский номер Софи, который он обнаружил в записной книжкеИзабель.

Софи жила с подругами на квартире в Синтре. Когда Гордонпозвонил, она где-то гуляла, так что ему пришлось оставить ей сообщение. Дочьперезвонила только в шесть часов, когда он уже уходил со службы. Перед тем каквзять трубку, он глубоко вздохнул, собираясь с духом.

– Как там Лондон? – весело защебетала Софи. –Хорошо вы там с мамой провели время?

– А откуда ты знаешь, что я ездил в Лондон? – Онне говорил об этом абсолютно никому, только сыну и его сиделке.

– Я звонила домой в выходные и общалась с Тедди. Развеон тебе об этом не сказал?

– Я его еще не видел. Я поехал в банк прямо изаэропорта. – Гордон мучительно обдумывал следующую фразу.

– Тогда я сейчас позвоню домой. Мне нужно кое-чтоспросить у мамы…

– Она не сможет с тобой поговорить, – прервал ееГордон. Последние дни казались ему настоящим кошмаром. А теперь он долженвпутывать в это и детей.

– Почему? Она куда-то вышла?

– Нет, твоя мать в Лондоне.

– Вот как? Она там осталась? – Странно, что мамапокинула Тедди на целых шесть дней. Ведь она должна была приехать еще вовторник. – И когда она вернется? – неуверенно спросила Софи.

– Пока неизвестно. – Он сделал еще один,последний, вдох и, наконец, решившись, произнес: – Софи, твоя мать попала ваварию. – На другом конце провода наступило молчание, Софи с замираниемсердца ждала. – В очень серьезную аварию. Я думаю, тебе надо вернутьсядомой.

– Как это произошло? С ней все в порядке? –задыхаясь, с трудом выговорила Софи.

– Она была в машине, которая столкнулась савтобусом. – Теперь уже бессмысленно скрывать правду. – Она сейчас вкоме, и никто пока не дает никаких прогнозов. У нее очень серьезные травмы, такчто всякое может случиться. Жаль, что приходится говорить это по телефону. Вобщем, тебе следует как можно быстрее вернуться в Париж. – Несмотря насвои чувства к Софи, Гордон говорил спокойно, словно он назначал деловуювстречу. Он изо всех сил старался отгородиться от той боли, которую сейчасиспытывала его дочь. Он не мог себе позволить страдать вместе с ней.

– Боже мой… Боже мой! – В голосе Софи звучалиистерические нотки, что было совершенно ей несвойственно. Обычно она вела себярассудительно, скорее даже бесстрастно, как и ее отец. Но то, что случилось, немогло ей присниться и в страшном сне. Всю свою жизнь Софи готовилась к тому,что потеряет брата, но мать… Она любила Изабель гораздо больше, чем показывалаи чем признавалась самой себе. Ничего ужаснее не представить. – Папа, тыдумаешь, она умрет? – Судя по звукам, Софи плакала, и Гордон не сразунашелся с ответом.

– И такое возможно, – наконец растерянно промолвилон. На него вновь нахлынули воспоминания о том, как умерла его мать, и онотчаянно гнал их от себя. – То, что мама до сих пор жива, вселяетнекоторую надежду, но состояние ее весьма неважное, и улучшений поканет, – честно сказал он. Софи заплакала еще сильнее, а он терпеливо ждал,пока она успокоится, и не думал как-то ее утешить. Не стоит обманывать дочь ивселять ложные надежды, ведь правда состояла в том, что Изабель может умереть влюбой момент.

– А Тедди знает? – вдруг со страхом воскликнулаСофи. Когда она разговаривала с ним в воскресенье, Тедди, судя по голосу, был вхорошем настроении. До сих пор он ее никогда не обманывал, и Софи не моглапредставить, чтобы брат сумел утаить от нее такую новость.

– Нет. Я сообщу ему об этом, когда ты приедешь домой.Думаю, тебе надо как можно быстрее собираться в дорогу. Там кто-нибудь можеттебе помочь?

– Не знаю, – растерянно промолвила она. – Яхочу в Лондон, увидеть маму, – тоном пятилетней девочки добавила она,внезапно почувствовав себя сиротой.

– А я хочу, чтобы ты сначала приехала домой! –твердо заявил Гордон. Нужно, чтобы она была рядом, когда он скажет ослучившемся Тедди. Гордон не собирался в одиночку нести этот груз.

– Хорошо, – со слезами в голосе ответила Софи.

– Позвони мне, когда определишься с отъездом. Я пошлюкого-нибудь тебя встретить. – Ему и в голову не пришло сделать это самому.Даже при таких обстоятельствах и даже ради своей дочери, которая была ему ближевсех, Гордон не желал вылезать из своей скорлупы.

– Я постараюсь приехать сегодня вечером, –пообещала Софи. До Лиссабона два часа езды, но если поспешить, то можно будетуспеть на последний рейс. Иначе придется ждать до утра.

Через несколько секунд разговор закончился, и Гордон велелводителю ехать домой. Тедди как будто пребывал в хорошем настроении, но, кактолько увидел Гордона, сразу же спросил о матери.

– А где мама? Внизу? – Когда он заговорил обИзабель, глаза его загорелись.

– Нет, она в другом месте, – неопределенно ответилГордон. – Вечером из Португалии приедет Софи.

– Правда? – обрадовался мальчик, но отвлечь еговнимание удалось ненадолго. – Мама говорила, что Софи приедет через двенедели. Почему она возвращается раньше? – насторожился Тедди. Когда ониразговаривали по телефону, Софи не упоминала о приезде. Удивленный, он сновазадал тот же вопрос: – Где мама? Гордон не посмел сказать, что она все еще вЛондоне: Тедди сразу заподозрит неладное. Мальчик слишком сообразителен, чтобыего можно было долго водить его за нос. Оставалось надеяться только на приездСофи.

– Я скоро вернусь, – уклонился от ответаГордон. – Мне нужно сделать несколько звонков. – И он сразу исчез, отчего мальчик еще больше забеспокоился.

– Где мама? – закрывая за собой дверь, слышалГордон. Как дотянуть до появления Софи? Форрестье решил переждать в библиотеке.Однако час спустя он с изумлением увидел медленно входящего бледного ивозбужденного Тедди. Мальчик настоял на том, чтобы спуститься внизсамостоятельно, и сиделка не смогла его остановить.

– Ты что-то скрываешь, – бессильно прислонившись ккреслу, произнес Тедди. Гордон всю жизнь относился к нему с пренебрежением, носейчас от него уже не отмахнешься. Решительный вид сына напомнил Гордону обИзабель. Таким Гордон его еще никогда не видел – Тедди больше не выгляделребенком. – Я хочу знать, где моя мама, – сев, требовательно повторилон. Он был готов ждать ответа хоть всю ночь. Отсюда его можно будет удалитьтолько силой.