метель, и в белоснежных вихрях Уршуля казалась дьяволом, забавляющимся со смертными. Даже надзиратель посматривал на нее с беспокойством. Особенно жуткой была улыбка, не сходящая с губ Уршули, превратившая смазливое лицо в рожицу злобного ярмарочного черта, а гримасу пани Смерти.

– Почему она не застрелила нас? – спросила Алисия.

– Оставила на потом, – хмуро ответила Сколд. – Мало ли кого еще мы встретим в пути. Нужна плата, жертвы речным богам.

– Нашли о чем говорить, – пожаловалась Зоя. – И так очень страшно. И холодно. И кушать хочется.

Ветер сдувал со льда порошу, взмахивал белыми крыльями, приносил из тьмы ухмылку Уршули. Алисии было стыдно за то, что она тоже хотела есть. Пустой желудок урчал. И это после того, как на ее глазах погибло четыре человека, а пятого забрали существа в птичьих масках и мучном гриме, и неизвестно еще, кому повезло больше.

– Зачем тебе изучать реку? – резко спросила Алисия у Сколд, чтобы отвлечься от голода и мертвецов, обосновавшихся в голове.

Сколд повела остреньким плечом.

– Я знала, что однажды надену коньки. И должна была подготовиться.

– Откуда ты знала?

Сколд замялась, сомневаясь, отвечать ли навязчивой сопернице. И все же ответила:

– У меня были сны. Я видела себя на реке.

– А нас ты видела? – вклинилась в разговор Зоя.

– Вас – нет.

– Ты дожила до рассвета? – спросила Алисия. – Ну, во сне…

Сколд опустила взор и скользнула к велосипеду.

– Прости, если… – Но диалог был завершен. Теперь Сколд обращалась к надзирателю. Причем обращалась тоном, каким взрослые отчитывают нерадивое дитя.

– Вы потеряли вторую пару коньков.

Надзиратель сморщился. После стычки с кабуреком он постоянно морщился и тер грудь, и Алисия подумала, что удар хвоста мог повредить ему ребра. Она надеялась, что городские эскулапы подлатают надзирателя.

– Коньки вернутся, – сказал надзиратель. – Снова появятся… где они там появляются.

– То есть вы не уверены, – подытожила Сколд.

– К чему ты ведешь? – насупился надзиратель.

– К тому, что если есть запасные коньки или их изготавливают к каждому забегу, то в чем тогда смысл?

– Смысл? – вскипел надзиратель. – Да кто ты такая, вша, чтобы говорить о…

– Стойте! – воскликнула Зоя.

Все трое подчинились беспрекословно и посмотрели туда, куда указывал дрожащий палец Зои.

Они достигли небольшой бухты, которая словно бы служила двором для громадного здания, возведенного на суше. Широкая каменная лестница вела от распахнутых дверей к реке. Мрачные стены тянулись вдоль берега, будто отражение отвесных скал напротив, и тонули в пурге. Но не на здание показывала Зоя, а на продолжение речного русла.

Дорога здесь кончалась, вернее прерывалась. Дальше была открытая вода – десять или пятнадцать метров до зазубренной кромки твердого льда на той стороне. По воде плавали, пихаясь, льдины, колыхалась каша из снежуры. Алисия отогнала мысли о том, кто сломал лед.

– И что же нам делать? – поинтересовалась Зоя.

Надзиратель спешился. Алисия поняла запоздало, что нигде не видит Уршулю. Шанс, что та утонула, был нулевым, и Алисия заозиралась встревоженно на грозное здание со щитами, украшающими фасад.

– Не пройти, – сказал надзиратель.

– Значит – все? – обрадовалась Зоя. – Можно домой?

Надзиратель пропустил ее слова мимо ушей. Он прикидывал, изучая скалы слева и здание справа. Выбор, как и опасалась Алисия, пал на здание.

– Мы пройдем через склады льда. А ну-ка, помогите мне с велосипедом.

Алисия облизала губы, исподлобья рассматривая лестницу и черный провал гостеприимно распахнутых дверей. Таких просторных дверей, что в них мог пролезть не только массивный ледовый транспорт, но и грузовик.

– Здесь кто-то живет? – спросила Зоя.

– Это просто склад, – сказала Алисия. И Зое, и самой себе. – Склад для льда, который вырубали в этой бухте, так ведь?

– Да, – подтвердила Сколд. – Амби… ци… овский проект предыдущего президента. Но долго он не просуществовал.

Алисия воззрилась на облупившийся фасад, съеденные коррозией наружные лестницы, уничтоженную непогодой лепнину: рабочие, красноармейцы, серп и молот.

– Я думала, ему лет двести.

– Вы что, оглохли? – поторопил надзиратель. Он подволок свой деревянный транспорт к ступеням и взялся за руль. Девочки пришли на помощь, втроем приподняв заднюю раму. Надзиратель закряхтел. Коньки звякали о каменные ступени.

– Отпускайте, – разрешил надзиратель. Велосипед, а с ним и путники, встали напротив дверного проема, за которым пол отдавал голубизной в свете керосинки. Бетон покрывал слой льда. Замерзшие капли поблескивали на стенах. Алисия вообразила полчища летучих мышей, затем – семейку водяных, затем – речного епископа, страшилки о котором рассказывали ей подружки. Стало еще холоднее, словно заброшенное здание хранило память о своем предназначении. Надзиратель с трудом уселся за руль и первым двинулся во тьму. Велосипед поскрипывал. Девочки ступили на лед, опасаясь, что источник света удалится от них. Под ребристыми сводами у Алисии закружилась голова. Она несколько раз глубоко вздохнула, отгоняя мерзкое ощущение постороннего присутствия. Темнота смыкалась за спиной. В нишах что-то пряталось. Не только крысы: к крысам обитатели трущоб привыкли, их не пугали зыркающие из закоулков грызуны, глазки-бусинки и голые хвосты. Здесь было нечто иное. Нечто, уворачивающееся от света, сливающееся с тенями, идущее по пятам. Алисия не удержалась и взяла спутниц за руки. Зоя с благодарностью стиснула ее пальцы. И Сколд не убрала руку. Так они скользили по туннелю, а лютый холод застывшего ада пробирал до костей. До костяных коньков. В дверях по бокам виднелись комнаты, пустые или забитые хламом. Окна с видом на воду. Осколки глиняных чанов. Пара большегрузных повозок без колес. Зеркало в пышной раме.

Алисия остановилась, отпуская девочек, сделала шаг вперед и нахмурилась. Из зеркала поддувало сквозняком, и отчетливо пахло жареными каштанами. Девочка в прямоугольнике отличалась от Алисии разве что одеждой: другие рейтузы, другой свитер, полосатый шарф. Алисия изумленно коснулась груди. Зеркальная копия повторила жест, затем, нарушая негласный закон, заключенный между человеком и отражением, девочка в зеркале запрокинула голову и развела в стороны руки. Вот тут-то Алисия услышала голоса. Они звучали так, будто незримые люди, быстро сменяя друг друга, шептали ей прямо в уши. Их дыхание щекотало ушные каналы.

– Здравствуйте, пани.

– Вы в самом деле одна из тех конькобежцев…

– Конькобежек…

– …что проезжают мимо нас раз в год?

– Наконец-то вы заглянули в гости!

– Это так мило!

– К-кто вы? – спросила Алисия, вертя головой. Голоса следовали за ее ушами.

– Это же совсем не важно!

– Мы – пустяк!

– Мы – шутка!

– Мы бы очень хотели…

– Если вас можно попросить…

– Если бы вы были столь любезны…

– Дать нам поносить эти замечательные…

– Эти восхитительные…

– …коньки!

– Но я не могу, – возразила Алисия. – Есть правила…

– Правила!

– К черту правила!

– Их придумали дураки!

– Дайте нам покататься…

– А мы подарим