— Кружится голова? — доктор Армстронг подошел к ней. — Этовполне естественно. Запоздалая реакция на потрясение. Я, пожалуй, дам вам…

— Нет! — выпалила она. Все опешили. Доктор Армстронг густопокраснел.

На лице старой девы был написан ужас.

— Как вам будет угодно, — сухо сказал Армстронг.

— Я не хочу ничего принимать, — сказала она. — Просто посижуспокойно, и головокружение пройдет само собой.

Когда кончили убирать со стола, Блор обратился к Вере:

— Я привык заниматься хозяйственными делами, так что, еслихотите, мисс Клейторн, я вам помогу.

— Спасибо, — сказала Вера.

Эмили Брент оставили в гостиной.

Какое-то время до нее доносился приглушенный гул голосов избуфетной. Головокружение постепенно проходило. Ею овладела сонливость, оначувствовала, что вот-вот заснет. У нее жужжало в ушах… а может быть, в комнатеи впрямь что-то жужжит? Она подумала: «Кто это так жужжит — пчела или шмель? —И тут взгляд ее упал на пчелу, ползущую по окну. — Сегодня утром Вера Клейторнчто-то говорила о пчелах.

Пчелы и мед… Она обожает мед. Взять соты, положить вмарлевый мешочек. И вот уже мед капает, кап-кап-кап…

Кто это в комнате… С него капает вода… Это Беатриса Тейлорвышла из реки. Если повернуть голову, она ее увидит…

Но почему ей так трудно повернуть голову?..

А что если крикнуть?.. Но она не может крикнуть. В доме нетни души… Она совершенно одна…» И тут она услышала шаги за спиной… приглушенныешаркающие шаги, нетвердые шаги утопленницы… Резкий запах сырости защекотал ейноздри… А на окне все жужжала и жужжала пчела. И тут она почувствовала, как еечто-то укололо. Пчела ужалила ее в шею…

Тем временем в гостиной ждали Эмили Брент.

— Может быть, мне пойти привести ее? — предложила Вера.

— Минуточку! — остановил ее Блор.

Вера села. Все вопрошающе посмотрели на Блора.

— Послушайте, — начал он, — по-моему, пора прекратить поиски— убийца сидит сейчас в столовой! Пари держу, что во всех убийствах виноватастарая дева.

— Но что ее могло на них толкнуть? — спросил Армстронг.

— Помешательство на религиозной почве. Что скажете вы,доктор?

— Возможно, вы правы. Опровергнуть вас я не могу. Но хочунапомнить, что у нас нет доказательств.

— Она очень странно вела себя, когда мы готовили завтрак, —сказала Вера. — У нее и глаза стали какие-то такие… — она передернулась.

— Это еще не доказательство, — прервал ее Ломбард — Все мысейчас немного не в себе.

— Потом, когда нам были предъявлены обвинения, она однаотказалась дать какие-либо объяснения. Почему, спросите вы меня? Да потому, чтоей нечего было объяснить.

— Ну, дело обстоит, не совсем так, — сказала Вера. — Позжеона мне рассказала эту историю.

— И что она вам поведала, мисс Клейторн? — спросил судьяУоргрейв.

Вера пересказала историю Беатрисы Тейлор.

— Вполне достоверная история, — заметил судья. — У меня быона не вызвала никаких сомнений. Скажите, пожалуйста, мисс Клейторн, мучит лимисс Брент чувство вины, испытывает ли она раскаяние, как, на ваш взгляд?

— По-моему, нет, — сказала Вера. — Смерть девушки оставилаее безразличной.

— Ох уж мне эти праведницы! Вот у кого не сердце, а камень —это у таких вот старых дев. Объясняется все самой обыкновенной завистью, —сказал Блор.

Судья прервал его:

— Сейчас без десяти одиннадцать. Пожалуй, лучше всего будет,если мы попросим мисс Брент присоединиться к нам.

— Вы что же, так и собираетесь сидеть сложа руки? — спросилБлор.

Судья сказал:

— Не понимаю, чего вы от нас ждете. Наши подозрения поканичем не подкреплены. И все же я попрошу доктора Армстронга особенновнимательно следить за мисс Брент. А теперь давайте пройдем в столовую.

Эмили Брент по-прежнему сидела в кресле, спиной к ним. Правда,она не обратила внимания на их приход, но в остальном ничего подозрительногоони не заметили. Лишь обойдя кресло, они увидели ее лицо — распухшее, с синимигубами и выпученными глазами.

— Вот те на, да она мертва! — вырвалось у Блора.

— Еще один из нас оправдан, увы, слишком поздно, —послышался невозмутимый голос судьи Уоргрейва.

Армстронг склонился над покойной. Понюхал ее губы, покачалголовой и приподнял ей веки.

— Доктор, отчего она умерла? — нетерпеливо спросил Ломбард.— Ведь когда мы уходили, ее жизни вроде бы ничего не угрожало.

Армстронг разглядывал крошечную точку на шее Эмили Брент.

— Это след от шприца, — сказал о??.

Послышалось жужжание.

— Смотрите-ка, на окне пчела… да нет, это шмель! — закричалаВера. — Вспомните, что я вам говорила сегодня утром!

— Но это след не от укуса, — помрачнел Армстронг. — МиссБрент сделали укол.

— Какой яд ей ввели? — спросил судья.

— Скорее всего цианистый калий, но это лишь догадка.Наверное, тот же яд, от которого погиб Марстон. Она, должно быть, чуть не сразуже умерла от удушья.

— А откуда взялась пчела? — возразила Вера. — Может быть,это простое совпадение?

— Вот уж нет! — Ломбард в свою очередь помрачнел. —Совпадения здесь нет! Нашему убийце подавай местный колорит. Он шутник, этотпарень. Ни на шаг не отступает от своей треклятой считалки! — Обычно спокойныйЛомбард чуть ли не визжал. Очевидно, даже его закаленные полной приключений ипревратностей жизнью нервы начали сдавать. — Это безумие, безумие! Мы всеобезумели! — вопил он.

— Я надеюсь, — спокойно сказал судья, — мы все же сумеемсохранить здравый смысл. Кто-нибудь привез с собой шприц?

Армстронг приосанился, однако голос его звучал довольноиспуганно:

— Я, сэр.

Четыре пары глаз вперились в него. Глубокая, неприкрытаявраждебность, читавшаяся в них, раззадорила доктора.

— Я всегда беру с собой шприц, — сказал он. — Все врачи такделают…

— Верно, — согласился судья. — А не скажете ли вы, доктор,где сейчас ваш шприц?