превратило бы всё происходящее в фарс и показалось бы издевательством — дядька Мороз, который говорит, что исполнил желание, загаданное хорошей девочкой.

Я так ни слова и не сказал. Просто смотрел в синие-синие глаза и радовался нежданным полуобъятиям, пусть даже сама Янка считала, что стоит рядом с незнакомым эльфом… Погодите-ка! А чего это она прибежала обниматься с незнакомым эльфом? Или это она гавкающего принца защищала?

Не успел я даже мысленно сформулировать претензию, как мейла Риалинн вмешалась в ситуацию и увела принцессу прочь. А у меня пропала последняя причина задерживаться в замке. До нового испытания оставался ещё день, и надо было о многом подумать. И допросить, наконец, отца!

* * *

Вейн Верлинг

— Нет, всё-таки ты дурак. Увёз бы невесту, и закончились бы мои страдания… — надоедал Благороднейший по пути домой. — Сколько я тут с тобой болтаюсь уже? Три дня? Три дня! Знаешь, сколько дел у меня за это время накопилось?

— Прости, — коротко ответил я, не собираясь поддерживать разговор, но чувство вины согласилось с пегасом.

Впрочем, сейчас у меня было дело поважнее — найти и расспросить отца про войну. Хотя самой первой задачей всё-таки стала смена одежды — выносить шутки по поводу наряда ещё и от Глейна я бы не смог. Быстро затолкав шубу и шапку под кровать, я пошёл искать отца. Но его нигде не было.

В лаборатории меня встретил только сгусток мрака, радостно заскакавший по столу, когда я зашёл.

— Черныш.

Тёмный комочек запрыгнул на протянутую ладонь и потёрся о большой палец.

— Не обижают тебя тут?

Малыш попытался что-то пропищать, но я не очень понял. Хотя судя по активности и жизнерадостности, всё у него было в порядке.

— А где отец, не знаешь?

Черныш виновато сжался, а я пощекотал его и пошёл на выход. Близился вечер, и времени на разговор было не то чтобы много. Но ни в кабинете, ни в покоях, ни в библиотеке Гаспара Пятого не оказалось. Пришлось поймать и допросить домашнюю нежить на предмет, не спрятался ли великий некромант от меня где-нибудь в погребе, но домовушки отпирались до последнего и, похоже, не врали.

Что ж, за неимением отца, допрос предстояло пережить братьям. И оба они оказались в столовой — долго искать не пришлось.

— Хорошо, что вы здесь, — начал я. — У меня есть несколько вопросов.

— Дворецкий, — тут же ответил Дрейн, не поднимая взгляда от тарелки.

— Не-не-не. — Глейн помахал в воздухе пальцем и поцокал языком. — Садовник или горничная.

— Что дворецкий? Какой садовник? При чём тут горничная? — Я даже остановился, не дойдя пары шагов до стола, уставленного едой.

— Господа, я собрал вас всех здесь, чтобы задать несколько вопросов… — совершенно непонятно ответил Дрейн, а я покачал головой, показывая, что не понимаю.

— Ну, не тупи, Вейн. Это самая расхожая сцена в большинстве детективных историй. Скажи ещё, не читал их в академии. Убийца обычно кто-то из прислуги, хотя вот была одна история про цветочницу и злодея…

— Я в академии, вообще-то, учился, а не дурью маялся, — попробовал я прервать болтовню среднего брата, но эта задача так просто не решалась.

— Ай-ай, как некрасиво. То есть мы с Дрейном, по-твоему…

— Я учился, а ты именно дурью там и маялся, — вступил Дрейн.

— Ну, вот мне обидно, значит, что Вейн тебя причислил…

— За меня не надо обижаться, я сам справлюсь, если понадобится. Поешь лучше — ты молчишь, только когда жуёшь. — И пока Глейн не успел ответить, Дрейн повернулся ко мне. — Что ты хотел узнать?

— Почему началась война? И что это вообще за война такая, при которой мы сидим на своей территории, а на нас никто не нападает?

Братья переглянулись, дружно пожали плечами и принялись усиленно есть. И если в случае с Дрейном ничего особенно не поменялось, то молчаливый Глейн смотрелся крайне подозрительно.

— Это значит, что вы не знаете или что не скажете? — Я тоже сел за стол, положил на тарелку рагу и потыкал в него вилкой, делая вид, что мне вовсе не важно получить ответ. Дрейна, конечно, провести не удалось бы, но Глейн мог выдать часть правды.

— Это значит, что мы дали магическую клятву. Так что лучшим решением будет поговорить с отцом.

— Я и собирался, но его нигде нет.

Дрейн только пожал плечами. Что ж, это тоже было частью ответа, иначе он просто промолчал бы. Они дали магическую клятву королю Верлингарда, что не разгласят причины войны. В целом, это было логично — некоторые сведения политического характера не должны были выходить за пределы узкого круга посвящённых, но оставался вопрос, почему в этот круг не вхожу я.

Да, три года назад я не имел права голоса, но всё же являлся членом королевской фамилии, и вряд ли отец случайно забыл ограничить срок действия клятвы временем моего совершеннолетия. А значит, эту информацию скрывали и собирались дальше скрывать конкретно от меня. Почему?

Всё, что я помнил из того дня, когда Верлингард возвёл стену на границе с Изрией, не выходило за рамки обычного дня. Утром была тренировка с Глейном, которого отец заставил учить меня работать со взбунтовавшимся некромантским инстинктом, потом шахматы с Дрейном, когда я отчаянно пытался проиграть, но мне указывали на ошибки и заставляли начинать снова и снова, потом пришлось разбираться с каким-то заданием отца…

Вообще, все окружающие с момента первого срыва словно сговорились максимально нагрузить меня какими-то идиотскими делами, так что Янку я стал видеть далеко не каждый день, а если и видел, то обязательно в присутствии мейлы Риалинн или ещё кого-то не менее надоедливого. Часто за нами таскались Глейн или Дрейн, постоянно кто-то из охраны, изредка сами короли, все предыдущие годы крайне занятые делами, а теперь так часто и не вовремя находящие свободное время. Тогда-то мы с Янкой и придумали использовать Фиби для передачи сообщений — это давало хоть какой-то шанс пообщаться без посторонних.

В тот день всё-таки удалось сбежать от сопровождающих, но нас быстро нашли и отправили по домам. Я ждал от невесты сообщение, как её отчитывала воспитательница, но заснул. А проснулся уже в Верлингарде, за границей, которую было не преодолеть. Что такое я проспал?

Янка, судя по всему, подробностей тоже не знала — я уже понял, как всё происходящее выглядело с её стороны. Такой же внезапный отъезд и новости о войне. Отсутствие информации и непонимание окружающих. Хотя что-то она всё-таки узнала и пыталась рассказать в том сообщении, которое я не успел дослушать.