ингредиенты. Выбор-то был невелик, и оставалось надеяться, что мои действия не воспримут, как издевательство. Но это было очень и очень сомнительно.

Между тем с блюдами определились и другие участники. Ырк скинул синюю шубу, сдвинул набекрень шапку, а посох попросту переломал об колено и отправил в костёр. Потом установил высокие металлические стойки, насадил на вертел притащенного из кухни кабана и принялся, насвистывая, покручивать внушительную тушу, иногда поливая её чем-то из стоящей рядом кастрюли. Над двором потянуло жареным мясом.

Один из братьев принцев — только сейчас я понял, что второй не прошёл в этот тур — попросил большую кастрюлю, что-то там уже активно мешал и сыпал приправы. Неужели кто-то из коронованных особ умеет варить суп? Это было неожиданно…

Что-то замешивал в миске первый победитель шахматного турнира и любимчик Эльдора. Резал овощи эльф. А я… Я ждал, когда найдут всё, что мне нужно. Чтобы приготовить то, что никто в здравом уме никогда не назвал бы любимым блюдом.

«Янка тосковала по матери. Случалось это не часто, и она никогда не подавала вида, что что-то её беспокоит, но печаль всё равно чувствовалась. В долгих взглядах, направленных на линию горизонта, но как будто внутрь себя, в движениях, становящихся медленнее, в рассеянности, которой обычно принцесса не страдала.

Вейн никогда не видел Смеяну Изрийскую при жизни и знал её только по портрету в летнем королевском поместье да по рассказам. Янка её очень любила, но говорила о матери нечасто, словно внутри ещё жила боль, которая никак не хотела уходить, терзая из года в год.

Однажды Вейн спросил об этом отца.

— Ты будешь сильным некромантом, — ответил он. — Даже я улавливаю только тень горечи, а ты почти тонешь в ней.

— И что с этим сделать? — Ему бы хотелось избавить Янку от страданий, но… было ли это под силу другому человеку.

— Знаешь, — сказал отец, отложил какой-то документ с тремя красными печатями, намекающими на срочность ответа, и посмотрел на младшего сына. — Самая сложная работа некроманта не с мёртвыми, а с живыми. Часто именно они больше страдают от чужой смерти, насильно удерживая в памяти образы погибших. Это как заноза, которая нарывает и не даёт дальше жить. Поэтому у всех народов есть традиции, помогающие попрощаться с ушедшими. И они появились не просто так, а чтобы помочь отпустить прошлое и смириться с утратой. Принцесса Рьяна была достаточно взрослой, чтобы осознать потерю, но недостаточно зрелой, чтобы понять смысл бесконечного цикла жизни и смерти. Это терзает её.

— Это можно исправить? — Вейн замер, глядя на отца.

— Проще всего подождать, — ответил тот.

Тогда Вейну было двенадцать, и он поверил.

* * *

— Мне бы так хотелось, рассказать маме о нашей помолвке. Она была бы так рада. — Янка положила голову Вейну на плечо и печально вздохнула, а он прижал её покрепче.

Официальные бумаги были подписаны два дня назад, но оба ещё не привыкли к новому статусу, время от времени ощущая предельную неловкость. Вот сейчас был именно такой момент.

— Мне так её не хватает, — всхлипнула Янка и вдруг разрыдалась.

Вейн не знал, что делать. Гладил её по волосам, говорил какие-то глупости о том, что заменит ей весь мир… А потом даже поцеловал, пытаясь передать переполняющие его чувства. Это был их первый поцелуй…

И всю зиму искал способ, который мог бы помочь Янке, отпустить прошлое. Даже думал, что нашёл. Во всяком случае, заучил его наизусть и тренировался в исполнении до тех пор, пока не достиг идеала. Оставалось только исполнить этот ритуал для Янки, но следующее лето не дало ему такой возможности».

В общем, так уж вышло, что готовить я умел только традиционное поминальное угощение Верлингарда «Слёзы предков». И сложно было предсказать, как воспримут мои действия остальные, потому что я выглядел как посланник смерти и собирался проводить ритуал прощания, то есть, по сути, хоронить Янкину мать. Надеялся только, что сама Янка поймёт меня правильно и почувствует облегчение… А другие? Что ж, кажется, фраза, сказанная королём Эльдором, стала моим девизом, так что я не собирался сдаваться и был намерен позориться до конца.

А ещё я был просто уверен, что в конюшне надо мной ржёт один благороднейший пегас, который наверняка подслушал разговор со слугой и догадался, для чего нужны заказанные ингредиенты.

* * *

Вейн Верлинг

Первым со своим заданием справился каридийский принц. Насчёт супа я ошибся. Судя по тому, что Дамир (или Ратмир?) начал наливать жидкость из кастрюли черпаком в чашку, это был какой-то напиток. И судя по оживлению, которое сразу возникло около стола — напиток был не только горячий и пряный, но ещё и алкогольный.

Любимчик Эльдора закончил вторым, поставив на большой общий стол тарелку то ли с толстыми блинами, то ли с тонкими лепёшками.

Начал отрезать и складывать на огромный поднос первые куски ароматного мяса Ырк. Заканчивать приготовление кабана он поручил гордому поварёнку, который внимательно выслушал все наставления и обещал не подвести.

Эльф принёс огромную тарелку с овощами. Часть из них была обжарена, часть осталась свежей, сверху всё украшали мелкие, незнакомые мне семечки.

Фрейлины и кухонные девки начали выставлять подносы со сладостями, и всё вокруг наполнилось радостным оживлением, словно наступил незапланированный, но при этом долгожданный праздник. Даже метель над куполом стала казаться не угрожающей, а уютной, потому что от костров веяло теплом, а от собравшихся людей и нелюдей предвкушением веселья.

А потом пришёл я.

Тарелка со «Слезами предков» глухо стукнула по полированному дереву, превращая праздничный стол в поминальный. Лёгкое призрачное свечение, исходящее от блюда, не давала никому ошибиться в его предназначении. И я впервые осознал, как одно действие может поменять вообще всё.

Гробовая тишина медленно, волнами, разливалась от меня по всему двору. Я слышал, как затихают разговоры, как участники и зрители подходят ближе, как останавливаются. Чувствовал, как любопытство сменяется опасением, а потом и страхом.

— Плохая шутка, — произнёс любимчик короля Эльдора.

— Со смертью не шутят, — также мрачно ответил я. Наши взгляды столкнулись.

Тишина стала ещё тяжелее. И в этом всеобъемлющем молчании послышался женский всхлип, привлекший всеобщее внимание.

Янка шла, держа отца под локоть. Глаза покраснели, а пальцы свободной руки судорожно мяли платок. Чёрное платье и накидка подчёркивали тени, залёгшие под глазами, словно принцесса не спала всю ночь.

В такой же гнетущей тишине король и принцесса Изрийские остановились у стола, взяли вилки и попробовали по кусочку мяса.

— Какая история прилагается к этому блюду? — чрезмерно жизнерадостно