– …когда люди жили только на Терре и называли её Землёй,когда они ещё не умели летать к звёздам, на маленьком острове жил мальчик,который должен был стать королём… – Кей, продолжая говорить, закрыл глаза. Онустал видеть темноту.

Но темнота осталась.

– …и он посылал своих рыцарей на поиски – не для того, чтобынайти Бога, а чтобы найти лучших из них. Но никто и никогда не задал королювопрос: почему он сам не отправится в путь? И он радовался этому, потому чтознал: тот, кто правит лучшими, не обязан быть самым лучшим. Он просто долженбыть королём…

…вернулись все, кроме самых худших, которые погибли в пути,и кроме самых лучших, которые нашли Бога. И король, который хотел всего-тоувидеть, кто есть кто, пожалел, что был королём. Он снял корону и тёмной ночью,когда даже стражу сморила усталость, вышел из дворца.

– Этого не было по правде, – сонно сказал Артур.

– Это есть в сказке. Король вышел из дворца, оседлал своегоконя, подпоясался древним мечом и отправился в путь. Он ехал, и не былоопасностей на дороге, потому что его рыцари три сотни раз проехали по ней. Егомеч врос в ножны, а конь стал спотыкаться от старости. И тогда он нашёл Бога.

Король стоял, не отводя взгляда, и Бог не выдержал. Онспросил: «Чего ты хочешь? Твои рыцари пришли ко мне, я принял их. Так зачем жеявился ты сам?» И король ответил, опуская глаза, потому что всё равно ослеп: «Ялишь хотел узнать, есть ли Бог для королей». Бог рассмеялся, потому что тогдабоги ещё были похожи на людей. И спросил: «Теперь ты узнал?»

Король покачал головой и ответил: «Нет, по-прежнему не знаю.Ведь когда я был королём, я не видел Бога. А теперь, увидев, я перестал бытькоролём».

– Он ещё и видеть перестал, – неожиданно ясно сказал Артур.

– А на что ему было теперь смотреть?

* * *

Свет, путающийся в стеклянных плоскостях, разбудил их утром.Кей лежал на спине и смотрел, как в нескольких шагах от него умывается Артур.Вода из крана шла ледяная, но он всё же разделся до пояса и облился, как смог.Потом повернулся к Кею и постучал пальцем по стене.

– Я понял, что в твоей сказке неправильно.

– Ну?

– Король вовсе не перестал быть королём, увидев Бога. Онувидел Бога, когда перестал быть королём!

Кей лишь развёл руками. Артур заулыбался, потом опустилглаза и сказал:

– Но в твоей сказке не говорится, как он перестал бытькоролём.

В полдень на полу каждой камеры появился контейнер с пищей –стандартный рацион Имперских войск. Кей с аппетитом поел и одним лишь строгимвзглядом заставил пообедать Артура.

Потом в нескольких камерах появились фигуры в плащах. Ониувели с собой троих мужчин, женщину, подружку Артура – Веру и ту девочку,которая плакала всю ночь.

Обратно никто из них не вернулся.

Экипаж эсминцев не знал цели полёта. Даже капитаны. Онидержались за «Гончей» – крошечным судёнышком с несуразно большим агрегатнымотсеком. «Гончая» шла по гиперпространственному следу, оставшемуся впространстве Догара от корабля Карантинной Службы. Каким образом она этоделала, оставалось загадкой даже для персонала, обслуживавшего установку«горячего следа». Но после каждой вахты им приходилось подводить часы иуточнять, какое сегодня число.

За ними шёл корвет Службы Имперской Безопасности,пополненный пятнадцатью десантниками.

«Круг тишины» замыкал маленькую эскадру. Этот корабльстроился как танкер и казался удивительно лёгкой мишенью. Огромные ёмкости,когда-то служившие для перевозки жидких продуктов, сейчас заполняли километрыэлектронных схем и дополнительные энергоблоки. Полукилометровый конус антенны,вынесенный на решётчатых фермах в сторону, пришлось снабдить собственнойдвигательной установкой – иначе корабль развалился бы при первом же манёвре.

Траектория, нащупанная «Гончей» в океане прошедшего времени,вела эскадру в пространство Дарлока, к маленькой белой звезде Лайон, за которуюсотню лет назад Империя Людей трижды вела безрезультатные сражения.

Каль бродила по корвету, безмолвная и счастливая. Номачистарался избегать её – даже его темперамент в последнее время был на исходе.

День тянулся нескончаемым кошмаром. Время от временидарлоксиане уводили из камер людей – по двое, по трое. Это подкосило пленных.Кей видел, как пожилой мужчина попытался разбить голову о стену. Прозрачныйматериал пружинил, но после третьего удара окрасился алым. Тогда сверху удариллуч станнера, и парализованного человека унесли.

Кея, Артура и врача с Инцедиоса пока не трогали. Онидождались вечера, когда их ещё раз накормили и погасили свет.

– Спокойной ночи, Кей, – сказал Артур из-за стены. Онпо-прежнему ждал чуда – маленький король в поисках Бога.

– Спокойной ночи, – согласился Кей. К счастью, сегодня Артурне просил сказки. Нервы Альтоса были на взводе.

Он пролежал несколько часов, тщетно пытаясь заснуть. Тишинадавила – мёртвая тишина дарлоксианской тюрьмы. Пытка тишиной – была ли такая улюдей? Наверное. Человеческая раса всегда славилась находчивостью в унижениисебе подобных.

В отличие от людей Дарлок не был жестоким. Можно ли назватьжестокостью переделку потенциальных врагов? «Полуфабрикаты» – назвал пленниковбывший человек, служивший Дарлоку. Полуфабрикат нельзя ненавидеть.

Кей Альтос тоже не испытывал ненависти к дарлоксианам. Он бывполне удовлетворился мучительной смертью всех представителей этой расы.

В глубине души Кей надеялся, что со временем так ипроизойдёт.

Когда Кей Альтос всё-таки начал засыпать, в центре камерывозникла тёмная, скорее угадываемая, чем различимая фигура. За ним пришли.

– Кей? – зачем-то спросил визитёр. И произнёс на дарлоке: –Иди за мной, не применяя насилия.

Произношение было безупречным – свистящий голос дарлоксианчеловек имитировать не мог. Но что-то в построении фразы казалось знакомым. Кеймолча поднялся, бросил взгляд в сторону Артура и шагнул в гипертуннель.

Переход от тьмы к свету был неприятен. Они оказались вмаленькой овальной комнате – дарлоксианин в своём тёмном плаще и Кей Альтос,небритый, в мятом, грязном костюме. Здесь были два стула, одинаково пригодных идля человека, и для чужого, низкий стол с заполненной тонко пахнущими фруктамивазой.

– Нам с сыном было обещано сплетение судеб, – сказал Кей.

– Это просто беседа, Кей, – перешёл на стандартдарлоксианин. – Ты ведь хотел беседы?

– Я буду говорить лишь с Бартом Паолини… Эзсанти КриЧесциафо – имя его на дарлоке.