– Откуда вы знали такую интимную информацию, еслиутверждаете, что говорили только на общие темы? – попыталась я уличить Жуковуво лжи.

– Так видно было, – пожала плечами Полина. – Холодильниквсегда полон, еда изысканная, из гастрономического бутика. Я у Юльки две неделиназад десять тысяч рублей попросила, пообещала через месяц отдать. А она вынулакошелек и вытащила оттуда купюры. Понятен прикол?

– Нет, – удивилась я.

Полина снисходительно улыбнулась.

– Надо всегда учитывать детали. Вот вы сначала соврали промилицию, а про свою дорогую одежду не подумали. Юля явно хотела производитьвпечатление не слишком обеспеченной девушки. Почему? Не знаю. Только наряжаласьона скромно, зато продукты в доме были – супер. И в ванной у нее стояли рядыэлитной косметики. Но ведь в холодильник и санузел посторонние не полезут. Идесять тысяч она из кошелька вытащила. Не в заначку полезла, не сказала:«Завтра сниму с карточки и дам». Нет, у нее при себе столько имелось. Нусогласитесь, это свидетельствует о приличных деньгах!

– Может, она зарплату только что получила? – предположила я.

Полина рассмеялась.

– Юля заканчивала институт, вечернее отделение, и работала вбиблиотеке, в НИИ новых методов образования, он находится недалеко от нашегодома. Думаю, платили ей там еще меньше, чем мне. У медсестры хоть естьвозможность подработать, получить деньги с родственников больных за уход. Абиблиотекарше кто и за что приплатит? Нет, она транжирила Колькино наследство.Вот я и подослала к ней Сашку. Брат у меня симпатичный, девкам нравится.Возникни у них любовь – всем было бы хорошо. Мы бы с Санькой получили квартиру,а Юлька мужа. Глядишь, и поднялись бы на баксы Николая, уж наверное, там неодна тысяча в загашнике. Но Юля никакого внимания на Сашку не обратила. Он кней каждый день таскался, только безрезультатно.

Жукова замолчала, потом одернула халат.

– Извините, у меня нет больше времени на треп, надо смену вотделении сдавать. Хватятся меня и гвалт устроят. Думаю, Юля умерла отсердечного приступа. У нее мотор барахлил, с детства порок был. Правда,компенсированный, с таким можно спокойно жить, но Моргалова часто лекарствапринимала, всякие антидепрессанты и другие. Вот организм и не выдержал.

– Почему же она так увлекалась медикаментами? – удивилась я.– Совсем ведь еще молодая.

– Хрен ее знает! – нахмурилась Полина. – Что-то ее тяготило,вот и жрала таблетки горстями. У нее, наверное, не анализ крови, а таблицаМенделеева. Лучше б ей с Сашкой переспать, депрессуха бы и прошла. Никакогокриминала в кончине Моргаловой нет. За день до смерти она к нам заходила ижаловалась, что простыла, кашляла сильно. А я ей сказала, что это, наверное,грипп, потому что насморка нет. Сейчас только сообразила: я поставила неверныйдиагноз, вирус дает высокую температуру, и никаких респираторных явлений ненаблюдается. На нее навалился сердечный кашель, легочная недостаточность, затемотек… Моргаловой следовало срочно идти к кардиологу. Теперь о десяти тысячах.Сашка велел дать их бабке, собиравшей на похороны. Мы Юлии были должны и такимобразом вернули долг, понимаете?

– В общем, да, – кивнула я. – последний вопрос: гденаходится НИИ, в котором работала Юля?

– Почти напротив нашего дома, – охотно пояснила Полина, –только дорогу перейти. Я сама там ни разу не была, но однажды мимо с соседкойшли, и она показала.

– Ваш брат когда бывает дома?

– Вы уже задали последний вопрос, – напомнила Жукова.

– Сделайте одолжение, ответьте.

– Он уехал, – заявила Жукова, – в Болгарию.

– Когда? – поразилась я.

– Сегодня, в шесть утра улетел.

– Странно получается, – не выдержала я, – вы рассказывали онелегком материальном положении, а Саша отправился греться на море. Бедные людилето в городе проводят или на шести сотках картошку окучивают.

Жукова осторожно поправила волосы, которые придерживалазаколка в виде ярко-зеленой бабочки с крыльями, украшенными розовыми стразами.Потом, не говоря ни слова, сделала шаг к двери, ведущей с лестницы в помещениеотделения. В ту же секунду створка приоткрылась, из-за нее выглянулакруглолицая девушка.

– Вот ты где! – воскликнула она. – Иди скорей, Ян Карловичзлится! Почему смену не сдаешь?

Выпалив это, коллега Полины исчезла.

– Вы не ответили на мой последний вопрос, – попыталась яостановить медсестру.

Полина обернулась и с неожиданной злостью рявкнула:

– Ну и надоела ты мне! У вас там все в редакции такие дуры?Какое море? Сашка подрядился в Болгарию розовые лепестки собирать, тамвыращивают цветы для парфюмерной промышленности. Второй год ездит, хорошиеденьги привозит. Проваливай отсюда, не шляйся по отделению, ищи сенсацию вдругом месте!

Я спустилась на первый этаж, вышла из больницы и села всадике, где, несмотря на объявленный тихий час, было много больных, одетых вспортивные костюмы и тапки.

Может, смерть Юли и в самом деле была не криминальной?Вполне вероятно, что Полина сказала правду. Увы, умереть можно и молодой. Нозачем в ее квартиру пришел Дегтярев? Кто стукнул полковника по голове? Какимделом он занимался в частном порядке? Может, Александр Михайлович хотьчто-нибудь вспомнил?

Я схватила телефон и набрала номер ложкинского дома.

– Алле, – пропела Ирка.

– Позови полковника, – велела я.

– Они с Тёмой и всеми поехали за стройматериалами. Куда – незнаю, – как всегда бестолково ответила Ира.

– Аркадий и Зайка прогуляли работу? – поразилась я.

– Еще утром улетели на службу, – меланхолично поясниладомработница.

– Тогда кого ты имела в виду под словом «все»?

– Ну… дизайнер, – зевнула Ира, – а с ним баба.

– Дина! – ужаснулась я.

– Забыла, как ее зовут, их ваще-то две.

– Понятно, – процедила я.

Ну вот, пустили погорельца… А к нему незамедлительноприехали сестра и ее лучшая подруга. Почему я всегда влипаю в редкостныенеприятности?

– Что-то у нас Хуч за утро потолстел, – вдруг ни к селу ни кгороду заявила Ирка. – Может, ему миску ополовинить?

– Навряд ли мопс поправился за пару часов, – усомнилась я.