На глаза навернулись слезы. Даже когда меня били похитители, мне не было так больно. Снова стать бездомной… Это было самым большим моим страхом, и сейчас он сбывался на глазах. Я представила, что опять придется снимать комнату в коммуналке, искать работу, перебиваться с копейки на копейку и врать маме, что у меня все прекрасно…

– Что встала, Лэри? Идем.

Лекс, оказавшийся за спиной, подтолкнул меня вперед. Ну да, чего уж там? Мачо я понять могла. Ему ведь проще будет, если дом достанется Галке, с которой он уже знаком по прошлым приездам в Сорск. Сестрицу долго уламывать не придется, сразу ковриком расстелется и выполнит любую прихоть иномирцев.

Сердце тоскливо сжалось.

– И потом, – продолжал разглагольствовать Циленский, – согласитесь, я не слишком часто появляюсь в Яблочном. Стараюсь, знаете ли, не докучать без надобности.

Меня всегда раздражала манера Евгения Борисовича изъясняться на старомодный манер. Интересно, перед кем адвокат так распинается? Голос его собеседника звучал еле слышно, но мне он показался смутно знакомым.

Что ж, свои страхи надо встречать лицом к лицу.

Я расправила плечи, вскинула голову, решительно шагнула в гостиную и… остолбенела. Прямо напротив, на диване, сидела я! Нет, действительно я! У незнакомки была та же фигура, то же лицо, те же зеленые глаза. И правая бровь была чуть выше левой. И ямочки на щеках задорно играли, точь в точь, как у меня.

Я замерла, жадно разглядывая собственное отражение. Опасения и страхи отошли на второй план. Сидящий в кресле адвокат – тоже. Я, не отрываясь, смотрела на двойника. А ничего так девочка. Хорошенькая. Даже шарм какой-то чувствуется. Почти парижский.

Незнакомка, словно подслушав мои мысли, посмотрела прямо мне в глаза и неожиданно задорно подмигнула.

Обалдеть! Я открыла рот. Потом закрыла и снова открыла, собираясь задать закономерный вопрос, но не успела.

– Добрый день, Евгений Борисович! – с чувством произнес Лекс, отстраняя меня и направляясь к Циленскому. – Рад видеть вас в добром здравии.

– А уж как я рад нашей встрече! – расплылся в улыбке Циленский. Он вскочил с кресла и устремился навстречу Стахову. – Позвольте пожать вашу руку, Алексей Алексеевич! Вы не представляете, как же я счастлив, что вы вернулись!

Адвокат подбежал к герцогу, схватил его ладонь и с чувством ее пожал.

– Бесконечно рад! – воскликнул он. Его чуть выпуклые голубые глаза скрылись в низких складках век, тонкий маленький рот смешно скривился набок, кустики бровей взлетели вверх. – Бесконечно, – повторил Циленский, продолжая трясти руку Стахова.

Я смотрела на разыгрываемую передо мной комедию и не могла понять, что происходит. Безмерная радость мужчин, их неискренние улыбки, превратившийся в весельчака Стахов, незнакомка, поглядывающая на все с невозмутимостью буддиста. Мне очень хотелось вмешаться, но я решила помалкивать. На всякий случай. Мало ли! Пока не пойму, что тут происходит, лучше не торопиться, пусть Лекс сам разбирается с происходящим.

– Вы к нам надолго, Алексей Алексеевич? – не переставая приветливо скалиться и по-прежнему не обращая на меня никакого внимания, спросил Циленский.

Я видела, что, несмотря на показную радость, адвокат смертельно напуган. Его светлые глазки бегали, а губы чуть подрагивали.

– Думаю, побуду пару недель, – ответил Стахов. – Хочу погостить у такой очаровательной хозяйки подольше, – двусмысленно улыбнувшись, он отвесил моему «отражению» шутливый поклон.

Мачо снова был в образе – мил, учтив и галантен.

– Хе-хе, дело молодое, – поддакнул Циленский.

Он разве что на пузе не ползал. Казалось, еще немного, и адвокат начнет целовать Стахову руки. Интересно, Евгений Борисович знает, кто такой Лекс? Скорее всего, да. Просто так он не стал бы перед ним стелиться.

Я задумчиво потерла лоб, пытаясь привести мысли в порядок, и тут вторая я неожиданно поднялась с дивана и моим голосом произнесла:

– Евгений Борисович, может быть, чаю?

Хм, а фигурка у меня довольно аппетитная. И грудь так красиво смотрится… Я загляделась на двойника, забыв и о мачо, и об адвокате.

– Нет-нет, мне нужно идти, – схватившись за портфель и как-то странно кланяясь Стахову, попятился Циленский. Он шустро двинулся к выходу. – Я и такси уже вызвал. До свидания, Лерочка. Всего хорошего, Алексей Алексеевич.

Меня он по-прежнему не замечал. Не успел никто из присутствующих ответить, как адвокат уже выкатился из гостиной, а через пару минут – и из дома. Я услышала торопливые шаги по звонкой плитке двора, стук калитки и звук подъехавшей машины.

– И что все это значит? – обернувшись, посмотрела на Лекса.

– Кошмар! – томно произнесла незнакомая я. – Думал, меня стошнит от этого лицемера! Герцог, как вы его выносите? Он же совершеннейший болван! Еще и одежда эта дурацкая! Полосатые штаны, узкие штиблеты… Бр-р… Гадость!

– Ты был неподражаем, Рич, – криво усмехнулся Лекс.

Он снова выглядел серьезным и собранным. От былого веселья не осталось и следа.

– Рич? – переспросила я. – Меня изображал кот? Ну ничего себе!

– А что тут такого? – пискляво возмутился двойник.

Образ его подернулся рябью, а потом поплыл и медленно растаял, и вместо собственного лица я увидела недовольную рыжую мордочку.

– Так и знал, что благодарности не дождешься, – обиженно проворчал Ричард, гордо прошествовав мимо меня к выходу. – Весь день проболтался в этом ужасном платье с оборочками, какой позор! Если остальные узнают, вовек не отмоюсь!

– Подожди, ты что, сам умеешь принимать мой облик? – с удивлением спросила я.

– Хозяин личину навесил, – недовольно пояснил Ричард. – На случай, если кто-нибудь придет. Сказал, что не может допустить, чтобы у тебя дом отобрали.

Кот остановился в дверном проеме, встал на задние лапы, демонстративно утер лоб передней и небрежно добавил:

– Что ж, пойду. Если я кому-нибудь понадоблюсь, – зеленые глаза хитро сощурились, – ну, мало ли, может, нужно будет изобразить говорящую шляпу или предмет обстановки какой, – пояснил он. – То я у себя.

– Ричик, ты что, обиделся?

Я подхватила гордого потомка львов под пузо и крепко прижала к себе.

– Обиделся? – переспросил кот и фыркнул: – Фамильяры не обижаются. Мы давно уже привыкли к людской неблагодарности.

– Ричард, я тебе очень благодарна! – поцеловав шершавый нос, шепнула кошарику. – Правда-правда.

Рич поднял морду, посмотрел мне в глаза, и усы его подозрительно дрогнули.

– Да? Ну ладно. Кстати, а что там с нашими пирогами? – заинтересованно спросил он. – Долго их еще ждать?

Господи! Тесто! Я же о нем совсем забыла!