В офисе, ясное дело, не было ни души; все девушки,похоже, завтракают в «Пасгисе» с дружками-банкирами. Я села в свой темноватыйуголок, вдохнула поглубже – и позвонила. Слава Богу, мсье Рено, консьерж, незаставил себя ждать.

– Андреа, дорогая, как вы? Мы простосчастливы, что Миранда с дочками вновь гостит у нас, – солгал он в трубку.

– Да, мсье Рено, и я знаю, какое наслаждениедоставляет ей ваше гостеприимство, – солгала я в ответ. Какие бы чудесагостеприимства ни проявлял несчастный консьерж, Миранда, несомненно,придиралась к каждому его шагу. К его чести, он не оставлял попыток угодить ей– и продолжал лгать о том, как он ее любит. – Дело в том, что я хочу узнать,вернулась ли машина, которую вы посылали встретить самолет Миранды.

– Ну разумеется, дорогая. И уже давно. Еще ивосьми часов не было. Я послал нашего лучшего водителя, – сказал он гордо. Еслибы он только знал, за чем ездил его лучший водитель.

– Это немного странно, потому что я получиласообщение от Миранды, и она утверждает, что никакой посылки ей не приносили. Яуже говорила с водителем, который клянется, что доставил ее в аэропорт, спилотом, который клянется, что передал ее водителю в Париже; и вот теперь выговорите, что посылка прибыла в отель. Так почему же Миранда ее не получила?

– Единственное, что остается, это спроситьсаму леди, – пропел он с фальшивым энтузиазмом в голосе. – Соединить вас с ней?

Я молилась, чтобы до этого не дошло, чтобы мнеудалось все выяснить, не вступая с ней в контакт. Ну что я отвечу, если онавновь скажет, что не получила посылку? Может, мне стоит посоветовать поискатьее на столе в прихожей, куда ее, конечно, уже давно положили? А может, онаждет, что я проделаю все заново: с самолетом и всем прочим, достану еще дваэкземпляра и пришлю их ей до конца сегодняшнего дня? А может, впредь мнеследует нанимать секретного агента спецслужбы, чтобы он сопровождал книжки вперелете через Атлантику и по мере сил обеспечивал их сохранность и надежностьдоставки? Здесь есть над чем подумать.

– Ну конечно, мсье Рено, спасибо за помощь.

Несколько щелчков, и в трубке вновьпослышались гудки. Я вспотела от напряжения и вытерла ладонь о спортивныештаны, старясь не думать о том, что было бы, если бы Миранда увидела, что яношу в ее офисе. «Успокойся, соберись, – внушала я себе, – она не можетперегрызть тебе горло по телефону».

– Да? – услышала я далекий голос и оборваласвои мысленные заклинания. Это была Каролина, которая в восемь лет всовершенстве овладела манерой своей матери разговаривать по телефонубесцеремонно и резко.

– Привет, малышка, – запела я, презирая себяза то, что подлизываюсь к ребенку. – Это Андреа из офиса. А твоя мамочкагде-нибудь рядышком?

– Ты имеешь в виду, моя мама, – поправила она,как делала это всегда, – да, я сейчас передам ей трубку.

Через пару секунд я услышала голос Миранды.

– Да, Ан-дре-а? Надеюсь, у вас ко мне что-тосрочное; вы же знаете, как я не люблю, когда меня беспокоят, когда я сдевочками.

Мне хотелось закричать: «Да что вы, смеетесьнадо мной, леди? Вы думаете, я позвонила ради своего удовольствия? Что я дня немогу прожить, не услышав ваш противный голос? Или вы думаете, что у меня нетсвоих девочек, с которыми я бы хотела провести время?» Я думала, что от злостименя хватит удар, но я сделала глубокий вдох и заворковала в трубку:

– Миранда, мне очень жаль, если я не вовремя,но я звоню, чтобы убедиться, что вы получили «Гарри Поттера». Вы сообщили, чтоеще не получили эту книгу, но я говорила буквально с каждым и…

Она перебила меня, не дав закончить фразу. Ееслова звучали медленно и уверенно:

– Ан-дре-а. Вам следует быть болеевнимательной. Я не говорила ничего подобного. Мы получили эту посылку сегоднярано утром. Между прочим, настолько рано, что еще спали и нас разбудили из-затакой глупости.

Я не верила своим ушам. Ведь она оставила мнесообщение. Или нет? В моем возрасте еще не может быть болезни Альцгеймера, дажена ранней стадии, ведь правда?

– Что я действительно сказала, так это то, чтомы не получили два экземпляра книги, как я вам приказывала. В посылке оказаласьтолько одна, и вы даже не можете себе представить, как были расстроены девочки.Они рассчитывали иметь каждая по собственному экземпляру, как я вам иприказывала. Я желаю получить объяснения, почему мой приказ не был выполнен.

Это неправда. Такого просто не может быть. Я,конечно, сплю и пребываю в каком-то из параллельных миров, где не действуютзаконы разума и логики. Я никак не могла заставить себя одолеть абсурдностьпроисходящего.

– Миранда, я помню, что вы говорили о двухэкземплярах, я и заказывала два, – промямлила я, презирая себя за мягкотелость.– Я говорила с девушкой из «Книг для молодежи» и была совершенно уверена, чтоона поняла, что вам нужно два экземпляра, поэтому я не представляю…

– Ан-дре-а, вы же знаете, как я отношусь кизвинениям. У меня нет никакого желания выслушивать их сейчас. Вам следуетуяснить себе, что такое больше не должно повториться. Вам ясно? Это все. – Онаповесила трубку.

Наверное, я минут пять стояла с прижатой к ухутрубкой и слушала жалобные короткие гудки. Мысли у меня путались. Может, мнеубить ее? Я взвесила свои шансы. Что, если подозрение сразу же падет на меня?Да нет, это вряд ли; здесь, в «Подиуме», мотив есть у каждого. Неужели я смогуспокойно смотреть, как она умирает, – видеть ее долгую, мучительную агонию? Чтож, если это потребуется для большей уверенности… Но каким же способом лучшевсего избавить мир от ее гнусного присутствия?

Я медленно положила трубку. Могла ли янеправильно понять, чего она от меня хотела? Я взяла телефон и прослушаласообщение: «Ан-дре-а. Это Миранда. В Париже воскресенье, девять часов утра, адевочки до сих пор не получили свои книги. Перезвоните мне в „Ритц“, я хочубыть уверена, что они прибудут незамедлительно. Это все».

Все было в порядке. Может, она и вправдуполучила один экземпляр вместо двух, но намеренно постаралась дать мне понять,что я совершила ужасную, непоправимую ошибку? Ей не было никакого дела до того,что девять часов утра в Париже – это три часа утра в Нью-Йорке и что онаиспортит мне выходной. Она позвонила для того, чтобы лишний раз свести меня сума, чтобы задеть меня побольнее. Она позвонила, чтобы спровоцировать меня. Онапозвонила, чтобы я возненавидела ее еще больше.