Ничего не сказав, я быстренько отсоединилась. Надо же,заклинило, бывает иногда такое с телефонами! Выпив из чашечки кофе, япредприняла еще одну попытку и вновь налетела на ту же особу. Тут я уже невыдержала и сказала:

– Бога ради, извините, но меня все время с вамисоединяет, это телефон 152-60-51?

– Да.

– Пантелеевы тут живут?

– Нет.

– Они переехали?

– Эта квартира всегда принадлежала только мне, –вежливо ответила девушка, – Веревкиной, никаких Пантелеевых тут не было.

– Вы Аня?! – обрадовалась я.

– Да, – удивилась женщина, – а вы кто? Ипочему просите каких-то Пантелеевых, если хотите со мной поговорить?

– Бога ради, простите, директор салона «Лилия», НатальяКонстантиновна, дала мне два телефона, ваш и еще одного генерала. А яперепутала, думала – звоню ему, а попала к вам. Но вы мне даже больше нужны.Правда, Наталья Константиновна сообщила, будто вы давно уехали из столицы…Помните ее?

– Конечно, – спокойным голосом ответилаАня, – я работала в «Лилии» целых три года, потом вышла замуж и уехала, выменя абсолютно случайно поймали, я всего на два дня вернулась, у меня мамазаболела.

– Анечка, – взмолилась я, – мне очень надо свами поговорить.

– Да кто вы? И о чем будем беседовать?

– Вы Соню Репнину знали?

– Очень хорошо, учились вместе в парикмахерскомучилище, а потом я ее в «Лилию» рекомендовала на свое место, но почему выговорите о ней в прошедшем времени? – насторожилась Аня.

– Соня погибла.

– Как, – ахнула девушка, – она же такаямолодая, что случилось?

– Ее убили.

– Как! – снова ахнула Аня.

– Давайте я подъеду и все расскажу.

– Конечно, пишите адрес.

Я быстренько оделась и крикнула Ксюше:

– Ничего не делай, пирогов не пеки, котлеты не жарь,вернусь и сама приготовлю.

– Невкусно было? – расстроилась Ксюша.

– Нет, что ты, потрясающая вкуснятина.

– Тогда почему?

– Тебе уставать нельзя, вредно перед родами.

– Ой, – засмеялась Ксюша, – разве от этогоможно устать? Вот когда я в столовой носилась с подносами, это – да! Пряморуки-ноги отваливались! Приползешь домой, ляжешь, а под коленками словно водапереливается… А дома, у плиты, разве это утомительно?! И потом, Кирюшка с Лизойтак здорово кушают, так приятно…

– Все равно, ложись на диван и читай, сама приготовлю.

– Ладно, – кивнула Ксюша, – только с собакамипрогуляюсь.

Я вздохнула. Не слишком люблю топтаться во дворе с нашейсворой и при любом случае стараюсь переложить эту обязанность на чьи-нибудьплечи, как правило, заставляла гулять Кирюшку или Лизавету. Но дети целымиднями тотально заняты, и потом, беременным ведь полезен свежий воздух…

– Хорошо, – согласилась я, – с собакамиможно, но потом на диван, с детективом!

– Я их не люблю, лучше стихи.

– Пожалуйста, пошарь у Кирюшки в комнате, там в шкафуполно сборников.

– А Володя не говорил, он звонить будет?

Я остановилась так, словно налетела на стену, и отрастерянности ответила слишком резко:

– Нет.

– Странно… – протянула Ксюша.

– Ничего необычного, теперь очень дорого попустуболтать.

– Да? А он вроде говорил, что ему на работе переговорыоплачивают.

– Нет, – рявкнула я, – и потом, он в тундре,там нет телефонов.

– Нет так нет, – покладисто ответила Ксюша, –наверное, скоро вернется. Ну, девочки-мальчики, гулять пойдете?

Рейчел, Рамик, Муля и Ада ринулись к двери.

– Тише, тише, – засмеялась Ксюша, – с ногсшибете.

Радостно улыбаясь, она пошла к лифту. Я молча глядела ейвслед, чувствуя, как к глазам подкатывается горячая влага. Нет, Ксюша, Володяникогда не позвонит и не вернется, нам всем придется учиться жить без него.

…Анечка Веревкина оказалась самой настоящей красавицей.Огромные черные глаза, бездонные, словно море, смоляные волосы, красивымикрутыми волнами падающие на точеные плечики, но кожа не смуглая, анежно-розовая, похожая на лепестки бутонов шиповника… И фигура не подкачала.Анечка запросто могла сделать карьеру в модельном бизнесе. Рост у нее был, очевидно,где-то около метра семидесяти пяти, талия тонюсенькая, бедра стройные, но вотличие от большинства плоскогрудых «вешалок» бюст Ани тянул размер на третий,никак не меньше… И зубы у нее оказались хороши, и ногти на руках былиудлиненной миндалевидной формы! Бывают же такие счастливые женщины, которымгосподь отсыпает всего полной мерой…

– Это вы мне звонили? – вежливо спросила хозяйка,отступая в глубь квартиры.

– Да, простите за беспокойство.

– Ничего, ничего, – воспитанно ответила девушка ипровела меня на кухню.

– Что случилось с Соней? – спросила она. –Видите ли, я прилетела вчера днем, сразу кинулась к маме, просидела у нее всюночь и только-только пришла сюда. Вообще говоря, собиралась позвонить Софье, яей подарок привезла. Вот.

Она легко поднялась с табуретки и взяла с подоконникатрехлитровую банку с красной икрой.

– У нас на Сахалине этот деликатес просто даром,правда, вывозить нельзя, но знакомые летчики помогли. У меня ведь муж служит ввоенной авиации, друзей в небе полно… Соня обожает икру, именно красную, чернуюна дух не переносит, а эту способна есть ложкой и без хлеба или картошки. Явсегда удивлялась, глядя на нее. Купит баночку и вмиг проглотит, мне бы сразуплохо стало.

Я вздохнула. Надо же, точно так же любил красную икру иВолодя. Иногда мы с Катериной покупали ему грамм двести и торжественноподносили на блюдечке. Майор мигом проглатывал угощение и довольно щурился.

– Ты бы хоть с хлебом ел, – поднимал в Катюшеголову врач, – или с сухариком! Разве можно так, без «гарнира»!

– Нет, девушка, – смеялся Володя, – вы ничегов икре не понимаете, красная, в розетке, да под чай сладкий… Восторг!