Возле конторы на скамеечке сидел мужик в темно-синемзаляпанном комбинезоне.

– Подскажите, где найти Галю Королеву?

Могильщик поднял мутноватые бесцветные глаза и просипел:

– Погоди маленько, ща придет.

Я осторожненько села на другой конец скамейки.

– Не боись, не заразный, – ухмыльнулся мужик, – вчерась изхолодильника ледяного молока хлебанул и осип, а ты Гальку нанять желаешь?

На всякий случай я кивнула.

– Правильно сделаешь, – одобрил могильщик, – Таньку не бери.Она тоже неплохо работает, но без души, а Галка как для родного старается,нарасхват идет. Ну и чаевые, соответственные, здорово зарабатывает.

– Опять людям лапшу на уши вешаешь, – раздался веселый,звонкий голос.

Я подняла глаза на говорившую и поперхнулась. Передо мнойстояла безутешная родственница, только что рыдавшая у гроба. Но на этот раз наее симпатичном круглом личике не видно и следов горя.

– Так ведь клиент к тебе, Галочка, – залебезил мужичонка.

Галя сунула ему бумажку и велела:

– Иди, развейся.

Могильщик покорно двинулся к выходу. Галя посерьезнела.

– Кто у вас? Родственник или знакомый?

Но я все никак не могла прийти в себя.

– Это вы сейчас так убивались на похоронах?

– Да, – подтвердила Галя, – очень все довольны остались. Вызнаете, сколько наша услуга стоит?

– Так вы работаете плакальщицей? – вырвалось у меня.

– Конечно, – ответила женщина. – А что так удивляетесь, еслинанимать пришли? Цена не устраивает, можем договориться. Я малообеспеченнымвсегда скидку делаю…

– Шабанову знаете?

– Люду? Конечно, а что случилось?

– Она умерла.

Галя села на скамейку и потрясенно сказала:

– Как же так? Ведь совсем молодая и не болела.

Руки у плакальщицы слегка задрожали, и она вытащила изкармана красно-золотую пачку «Данхил».

– Мила покончила с собой.

– Какой ужас, – непритворно испугалась Галя. – Но почему?

– Дружили с ней?

Королева помолчала секунду, потом поглядела на часы.

– А вы ей кто?

Поколебавшись минутку, я рассказала сказку про большоенаследство, а в конце прибавила:

– Дед Людмилы завещал разделить капитал между ней иВерочкой, вот и ищу девочку.

– Кто это? – не поняла Галя.

– Как кто, дочь Шабановой.

Плакальщица аккуратно погасила окурок.

– Следующие похороны только в пять. Пойдемте. Здесь недалеконеплохой ресторан, очень есть хочется.

Заказав себе салат, мясо, овощи, кусок торта и большуюпорцию мороженого, Галя хищно оглядела стол и вздохнула:

– Всегда после работы на еду словно волк кидаюсь. Многоэнергии расходую – плач изнуряет.

– Зачем тогда таким тяжелым делом занимаетесь? – не утерпелая.

Королева перестала жадно поглощать жареную картошку ирезонно заявила:

– Знаете, сколько медсестра зарабатывает? Я тут за один деньв пять раз больше имею! И потом, людям радость доставляю.

Я подавила смешок. Ничего себе! Просто счастье рыдать угроба.

Но Галя, очевидно, заметила мою реакцию, потому что твердоповторила:

– Именно радость, хотя вам трудно понять. Вот смотрите,сегодня парня хоронили, до тридцати не дожил, глупо погиб. Мать в прострации,жена вообще ничего не соображает, приятели стоят пнями, да в бритых затылкахмобильниками чешут. Ладно, сам он дурак, что с бандитами подружился и жизньсвою загубил, так хоть проводите по-человечески. Нет, все молчат. А тут я иподоспела, оплакала от души, откричала, о хорошем вспомнила. Собак он любил…Вот присутствующие и оттаяли, слезы потекли, жаль стало парнишку. Это радость иесть.

– Давно Шабанову знаете? – решила я перевести разговор внужное русло.

– Да уж порядком. Она сразу после института в поликлиникупопала, а я как раз в восемнадцатый кабинет перешла, там и познакомились.Удивительная женщина!

– Почему?

– Редкий талант, легкая рука. Наши врачи сами к ней ходитьпредпочитали. Абсолютно безболезненно работала, пациенты в очереди толкались.Конечно, не всем докторам это нравилось. Они газетку читают, а Люда дажеприсесть не успевает. Наша заведующая выглянет иногда в коридор да спросит:«Ну, кто следующий, проходите».

Больные головенки в плечи повтягивают и молчат. Потомкто-нибудь так тоненько пропищит: «Мы к Шабановой».

Вот наши стоматологи и злобились. Каких только гадостей проМилку не рассказывали: и пьяница она, и наркоманка, и потаскуха… Завидовали.Только все неправда. Вот мужчин любила, это да, но они у нее не задерживались.Неделя-другая, и все – убежал кавалер.

– Отчего так?

Галя доела огромный кусок жирного торта и с наслаждениемзакурила.

– Шут их знает. Людмила яркая, красивая, самостоятельная,зарабатывала больше всех… наверное, поэтому мужики чувствовали себя неуютно. Ноона только казалась независимой, а на самом деле в душе робкая, застенчивая,сплошные комплексы. Вот и нацепила маску. Но с парнями ей фатально не везло.Знаете, что Шабанова из детдома?

Я кивнула.

– Родители Милы погибли в авиакатастрофе, – пояснила Галя, –только про деда ничего не слышала, Мила о нем никогда не упоминала.

Вот, значит, какую версию придумала для знакомых Шабанова.Что ж, это, безусловно, лучше, чем объяснять любопытным про секту и смертьотца.

– Бабушка была, – сообщила Королева, подбирая с тарелочкисдобные крошки.

– Бабушка? – изумилась я.

– Что же тут странного, – ответила собеседница, – раз быламать, значит, существовала и бабка. Вот где жила, не помню, но в Подмосковье.То ли Нахабино, то ли Реутово…

– Звали ее как?

Галя призадумалась, потом огорченно сказала: