Обрушился гром, словно загрохотал сам день, разваливаясь начасти… Неестественно прозрачный воздух, прохладный, голубой, электрическоепокалывание в нем… снова гром. А потом стеклянистая неровная пелена дождя поправую руку… синие ломаные разрывы в облаках… Стало холодно, шаг размерен… Мирвокруг — одноцветное поле…

Гонг раскатов, белая вспышка, пелена все ближе и ближе… Двесотни метров… полторы… Накатило!

Капли молотят землю, вздымая фонтанчики пыли и воды. Запахломокрой пылью… Лошадь заржала… Рывок.

Медленно потекли ручейки — они сливаются, впитываютсяземлей, наполняют лужи… запрыгали пузырьки… а вот уже и сплошной поток, и внего отовсюду вливаются струйки.

Мускулы Звезды подо мною вздымаются и опадают, вздымаются иопадают снова, лошадь прыгает через ручейки и речонки, шлепает по бурлящейводе, взбирается вверх по склону… Копыта высекают искры о камень, а ревущий,пенящийся и кипящий внизу поток отзывается здесь только дальним шумом.

Все выше, выше… Теперь обсушиться, выжать край плаща… Потомвниз — и за спиною справа штормовая волна бьет в подножие утеса, на котором мыоказались.

И от моря — в клеверные поля, навстречу вечеру, а прибойгулко ухает за спиной…

Следом за звездами, что падают с неба к востоку в вечнуютьму, и молчанием…

Красноглазые тени встают за нами, перебегают дорогу… Тень —зеленоглазая… Тень — желтая… Тень… Исчезли.

Темные пики в снеговых колпаках обступили меня… Мерзлый снег— снежная сухая пыль, унесенная с вершин ледяными порывами… снег, как пудра…словно мука… снежные волны, вздымаясь, ометают скалы, словно в итальянскихАльпах на лыжах… Белый огонь в ночном воздухе… Ноги мои студенеют в мокрыхсапогах… Лошадь возбужденно фыркает, осторожничает, на каждом шагу качаетголовой, не доверяя глазам…

Тени за скалами, склон стал положе, сухой ветер, снегаменьше.

Вьющийся, штопором кружащий путь, дорога к теплу… Вниз,вниз, вниз. Вокруг ночь и разные звезды сменяют друг друга над головой.

Час назад меня обступали снега, теперь вокруг приземистыекусты, равнина… Вдалеке, оторвавшись от своей падали, в воздух взмывают грифы ихрипло ругают нас, кружа над нею…

Снова медленно и осторожно… Травы — волною, приятныйветерок… Кашель охотящейся кошки… Уносящаяся крупными прыжками тень, похожая наоленью… И вконец иззябшие было ноги начинают ощущать бока Звезды.

…Вдруг лошадь взметнулся на дыбы. Испугалась — чего? Незаметил… Долго утешаю ее, потом снова ласкаю, пока дрожь не прошла.

Полумесяц сосульками осыпается на вершины далеких деревьев…от влажной земли исходит светящийся туман… Мотыльки пляшут в лунном свете.

Земля дернулась и вздрогнула подо мной, словно горыпереступили с ноги на ногу… У каждой звезды — двойник… Сияющий нимб вокруггантели-луны… Все: и равнина, и воздух над ней — наполнено летящими силуэтами.

Словно заведенные до отказа часы, земля тикает, тикает иуспокаивается… стабильность. Инерция… Тела луны и звезд вновь объединились сосвоими душами.

Краем густеющей рощи еду на запад. Подумалось: джунгли — этоодуревшие змеи под маслянистой водой.

На запад, на запад… Там будет река с широкими ровнымиберегами — легкая дорога к морю.

Стук копыт, несущиеся тени… Ночной воздух омывает лицо…Мелькнули какие-то яркие создания на высоких темных стенах, сверкающие башни…Воздух стал сладок. Видение уплывает… Тени.

Словно кентавр, мы со Звездой покрыты единой попоной пыли… струдом вдыхаем воздух и с усилием выталкиваем его наружу. Шея обвита громом,ноздри извергают жар… Поглощаем пространство.

Я рассмеялся — запах воды вокруг, слева подступают деревья…

И среди них… Лоснится кора, свисают лианы, широкие листья сяркими капельками влаги. В лучах луны поблескивает паутина, что-то колышется вцентре ее. Вязкая почва… фосфорный свет грибов на упавших деревьях…

Прогалина… Шелест высокой травы…

Снова деревья…

Опять пахнет рекой.

Звуки… Звуки… В траве захихикал ручеек.

Все ближе, ближе и, наконец, рядом… Небо и деревья бьются иплещутся в чреве воды. Чистая, прохладная, вкусная… и налево отсюда, сразу, какперейду… течет легкая, переливается. Мы следом…

Пить… Расплескав воду у берега, зайдя по колено в реку,чалая тянет воду, словно насос… пена летит с ноздрей. Чуть вверх по течениювода лижет мои сапоги, увлажняет мокрые волосы, стекает вниз по рукам… Звездаоборачивается на смех…

И снова вниз вдоль реки — чистой, медленной, извилистой. Апотом она спрямляется, становится все шире и тише…

Лес то густой, то редеет…

Слабый свет на востоке.

А теперь вниз по склону меж редких деревьев. Местоскалистое. И вновь охватывает темнота…

Первые смутные признаки: запах моря возник и пропал… Цок-цокпо ночному морозцу… И снова на мгновение запах соли…

Вспышка между стенами камней… Задетые камешки исчезают в бешеномпотоке, звуки падения тонут в раскатах грома. Долина глубже и шире…

Вниз, вниз.

Еще дальше.

Вновь светлеет восток, склон положе. Опять запах морятрогает щеки, но теперь он сильнее…

Глина, гравий… За угол, вниз, все светлее…

Осторожно, тихо и спокойно ступая…

Бриз и светлый день, бриз и светлый день. За выступом скалы.

Я натянул поводья.

Передо мною, внизу, застывшее море — дюны, ряд за рядом, ихшевелит юго-западный ветер, вздымает песчаные облачка, в утренней дымке тонетдальний блеклый берег.

Восток накинул на море розоватую пелену. То там, то тутиз-под летучих песков выглядывает гравий. Над водой нависают зубастые скалы. Аперед могучими дюнами высотой в сотни футов, между ними и мной, в рытвинах ищебенке — равнина: угловатые скалы. Из ада почти грядущие во славу дня и словношевелящиеся тенями.

Да, теперь правильно.

Я спешился и подождал, пока солнце вытаскивало всем напоказсуровый и яркий день. Этот белый свет я и разыскивал. Нужное место было именноздесь, вдали от людей. Я увидел его впервые десятилетия назад в Тени Земля,куда был изгнан. Только здесь нет бульдозеров, фильтров и чернокожих сгрохочущими цветных; нет закрытых городов вроде Оранжемюнде. Нет рентгеновскихаппаратов, колючей проволоки, вооруженной охраны. Ничего этого нет, ибо в этойТени и слыхать не слыхали про сэра Эрнста Оппенгеймера и про объединенныеалмазные копи Юго-Западной Африки, а здешнее правительство не следило заразработкой природных ресурсов побережья в интересах народа.