Здесь была просто пустыня Намиб милях в четырехстах отКейптауна, полоса песка и гравия шириной когда в пару, когда в дюжину миль, чтопростерлась на три сотни миль вдоль гор Рихтерсвельда; в их тени-то я инаходился. Здесь, в отличие от обычных рудников, алмазы просто попадались впеске, как птичий помет. Разумеется, лопатку и сито я прихватил с собой.

Сперва я достал еду и приготовил завтрак. День обещал бытьжарким и пыльным.

Просеивая дюны, я думал о Дойле — маленьком лысом ювелире изАвалона с прожилками на кирпичных щеках. Шлифовальный порошок… Зачем же,дескать, мне понадобился этот порошок в количестве, достаточном для целой армииювелиров на дюжину их жизней? Я пожал плечами. К чему ему знать, для чего нуженэтот порошок, раз я в состоянии заплатить за покупку? Ну, если нашелся новый способприменения этого порошка, на котором можно подзаработать, тогда надо бытьдураком… Другими словами, неужели он не может поставить мне за неделю такоеколичество? Крохотные квадратные смешки вылетали из брешей в его зубах. Неделя?О нет! Конечно, нет! Просто смешно, не может быть речи. Понятно. Что ж, бытьможет, его конкурент из соседней лавки окажется сговорчивее и сумеет доставитьнеобходимое, и может быть, его заинтересуют несколько необработанных алмазов,партию которых я ожидаю на днях?.. Алмазы, я сказал? Позвольте, ведь его всегдаинтересовали алмазы… Да, но что касается ювелирного порошка… Рука поднята.Должно быть, он слегка поторопился, говоря о возможности доставить полировочныйматериал. Просто его удивило количество. Впрочем, ингредиенты вполне доступны,а состав прост. Да, разумеется, нет никакой весомой причины, почему бы непоработать в этом направлении. В течение недели, конечно же. Ну а теперь обалмазах…

И прежде чем я вышел, работа уже началась.

Как думают многие, порох в ружьях взрывается. В общем, этоневерно, просто он быстро горит, и давление пороховых газов выбрасывает пулю изпатрона, гонит ее по стволу, а взрывается лишь капсюль-детонатор, когда по немубьет боек. С обычной для нашего семейства предусмотрительностью я годами изучалгорючие и взрывчатые вещества. Порох не горел в Амбере, как и иные егозаменители, и мое разочарование умерялось лишь сознанием того, что и моимродственничкам огнестрельное оружие в Амбере ни к чему. Много позднее, когдаоднажды я оказался в Амбере и полировал браслет, добытый в подарок дляДейдры, — вот тогда-то и выяснилось замечательное свойство шлифовальногопорошка из Авалона, когда я выкинул в камин использованную тряпку. К счастью,порошка оказалось немного, а в комнате я был один.

В Амбере он обращался в отличную взрывчатку, непосредственноготовую к употреблению. А если смешать порошок с должным количеством инертноговещества, гореть он будет точно как надо.

Эти наблюдения я приберег, предвидя, что однажды онипозволят прояснить кое-какие основополагающие вопросы насчет кто есть кто вАмбере. К несчастью, наша стычка с Эриком произошла раньше, чем мне удалосьреализовать этот план, а посему сам факт просто канул на дно моей памяти.Потом, когда мое положение наконец прояснилось, судьба свела меня с Блейзом,готовившим нападение на Амбер. Во мне он тогда не слишком нуждался, но взял ссобой — боюсь, лишь затем, чтобы приглядеть за мной. Если бы я помог емуружьями, он стал бы непобедим и во мне не было бы никакой нужды. И что ещеболее важно, если бы мы овладели Амбером так, как задумал он, возникла быдвусмысленная ситуация: войска по большей части были его, и офицеры с немалойохотой подчинились бы ему же. Тогда мне потребовалось бы бросить на весы нечто,способное изменить положение в свою пользу. Скажем, несколько бомб и автоматов.

Приди я в себя хоть на месяц раньше, все было бы совсемпо-другому. Я бы уже сидел себе в Амбере, и не было бы нужды жариться, мерзнутьи обдираться в кровь, не упуская из головы предстоящую адову скачку обратно иузел проблем, что ожидает меня по прибытии.

Я выплюнул песок, чтобы не поперхнуться от хохота. Клянусьпеклом, у каждого из нас свое «если».

Лучше обдумывать то, что еще предстоит, чем то, что ужесвершилось. И мне, и Эрику…

Я помню тот день, Эрик. Я, в цепях, силой поставленный наколени перед троном. Я ведь успел уже, насмехаясь над тобой, возложить коронусебе на голову и был избит за это. Во второй раз, когда корона попала в моируки, я просто швырнул ею в тебя. Но ты поймал ее и улыбнулся. Раз уж неудалось помять физиономию тебе, хорошо, что и сама корона не была помята. Онатак прекрасна, с семью остриями, изумруды такие, что затмевают алмазы. И двагромадных рубина на висках. Ты короновался в тот день, в спешке, но с надменнойпышностью. И когда отзвуки слов «Да здравствует король!» затихли, ты шепнул мнекое-что. Я помню каждое слово: «Глаза твои видели сегодня величайшее зрелище извсех, какие ты когда-либо увидишь снова», — сказал ты. А потом приказал:«Эй, стража! Отвести Корвина обратно в кузницу и выжечь ему глаза! Пустьсегодняшняя церемония будет последним, что они увидят. А потом заточитьпленника в самом глубоком и темном подземелье, и да будет имя его преданозабвению!»

— Теперь ты правишь в Амбере, — сказал я громко, —но глаза мои вновь видят, и я ничего не забыл, и мое имя не забыто.

Впрочем, нет, подумал я. Завернись в свой титул как вмантию, Эрик. Стены Амбера высоки и прочны. Оставайся за ними. Окружи себязыбкой сталью клинков. Словно муравей, сооружаешь ты крепость свою из пыли. Ибознаешь: пока я жив, никогда тебе не быть в безопасности, а я обещал вернуться.И я вернусь, Эрик. Привезу с собой ружья из Авалона и в щепы разобью твоиворота и перебью телохранителей. Так все и будет, быстро, и на этот раз твоилюди не успеют прийти тебе на помощь. Тогда мне досталось лишь несколько капельтвоей крови. Теперь я возьму всю.

Я раскопал очередной алмаз, шестнадцатый или около того, иопустил его в подвешенный к поясу кошелек.

Подставив лицо лучам рассвета, я думал о Бенедикте, Джулианеи Джерарде. Какая может быть связь между ними? Мне претил любой расклад, вкотором возникнет Джулиан. С Джерардом все в порядке. Я смог даже уснуть влагере, когда решил, что с ним-то и связывался Бенедикт. Но если сейчас он объединитсяс Джулианом, мне есть о чем беспокоиться. Сильнее Эрика меня ненавидит лишьДжулиан. И если ему известно, где я нахожусь, опасность становилась нешуточной.Я еще не был готов к противостоянию.