– Я – нет. – Роси немного скис. – Рози умеет, у нее естьправа. Только ограниченные, «в сопровождении взрослых».

– А кто с нами поедет? – не понял я.

– Кретин! Ты поедешь! Ты юридически – взрослый, так чтоникто не придерется!

– Вам разрешили?

Роси опять захихикал:

– Еще бы! Знаешь, как родители тебе доверяют? «Оченьсерьезный юноша, а ведь немногим вас старше!»

Манеру своего отца говорить он скопировал здорово.

– Я и впрямь серьезный, – сказал я, торопливо размышляя. –Давайте.

– Мы через четверть часа заедем, – сказал Роси. – Отец снами до тебя доедет, чтобы не придирались. Вот. Нет, не через четверть часа,через полчаса, он кричит, что ему еще бриться надо!

– Хорошо, я как раз пока Лиона соберу, – согласился я.

Роси, по-моему, немного скис. Но ответил достойно:

– Правильно, ему очень полезен свежий воздух. Собирай.Теплее одевайтесь! И это…

Он снизил голос до неразборчивого шепота:

– Бухала возьми!

– Чего?

– Ну пива… не знаю чего. Пива или вина, сам реши чего!Тебе-то продадут! Ну пока, жди.

Я выключил трубку и ухмыльнулся. Они что, думают, в выпивкеесть что-то интересное?

– Дети… – сказал я и пошел будить Лиона. Пиво у меня было вхолодильнике – целая упаковка. Не для себя, а на тот случай, если вдругприлетит на Авалон Стась и решит к нам зайти.

* * *

Лион выглядел нормально. Как «очень-воспитанный-ребенок»,который стоит у подъезда, тепло одетый, аккуратный, и терпеливо чего-то ждет.

Я был с сумкой через плечо, где лежали пиво, бутерброды иупаковка с саморазогревающимся копченым цыпленком.

Роси не подвел – они подъехали точно через полчаса. Впереди,за рулем, сидела Рози, очень гордая, в вязаной шапочке и яркой шерстянойкуртке. Приоделась она так, словно на концерт собралась, а не в лес на пикник.Роси оделся проще и удобнее: в синтетический комбинезон, в котором можно хотьна снегу спать, хоть в ледяной воде купаться.

Отец их сидел спереди, рядом с дочкой. Он очень крупный,широкоплечий, с гривой пышных волос, и никогда не подумаешь, что у него мирнаяи тихая профессия: театральный критик. Как он всем представляется, и мне тоже:«Театральный критик самых широких взглядов».

Он и вылез из машины первым. Рози еще возилась, отстегиваяремень, Роси, по-моему, запутался в собственных руках и ногах, а их отец ужепожимал мне руку и басовито изрекал:

– Доброе утро, молодой человек.

– Доброе утро, Вильям, – ответил я. Он требовал звать себятолько по имени и «не обращать внимания на разницу в возрасте». Вроде как отэтого я должен был чувствовать себя свободнее… Не знаю, вот Стась разницу ввозрасте не игнорировал, но с ним было гораздо проще.

Вильям откашлялся и заговорщицки прошептал:

– Прекрасное утро, чтобы мои оболтусы получили небольшойурок взросления, верно, Тиккирей?

– Да, Вильям, – покорно сказал я.

Покосившись на своих «оболтусов», Вильям подмигнул мне итихо сказал:

– Наверняка вы взяли с собой пиво или вино. Нет, не надо отвечать,Тиккирей, я ведь прекрасно помню, как сам был подростком! Но я прошу тебя, каксамостоятельного и ответственного человека, пронаблюдать, чтобы Рози села заруль не ранее чем через три часа после употребления алкоголя!

– Я… я прослежу, – сказал я.

Только после этого удовлетворенный Вильям повернулся кЛиону. Громко сказал:

– Доброе утро, мальчик!

«Молодым человеком» для него был только я.

– Доброе утро, – послушно ответил Лион.

– Кхм. Ну, я не буду больше мешать вам своими стариковскиминаставлениями. – Вильям приобнял подошедших наконец-то Рози и Роси. Улыбочка унего при этом была такая лукавая, что сразу становилось ясно: он и черездвадцать лет стариком себя считать не намерен.

– Папа, мы поедем, – быстро сказала Рози.

– Блок безопасности в машине включен, – тем временемперечислял Вильям. – Аптечка на месте. Телефоны все взяли? Не забудьтепристегнуться!

– Хорошо-хорошо, – подпрыгивая на месте, выпалила Рози. – Нупапа, ты же опоздаешь!

– Спектакль через полтора часа, – поморщился Вильям.

– А кафе при театре уже открыто… – невинно сказала Рози,глядя в небо.

Ее отец немного принужденно рассмеялся:

– Что поделать, родная дочь гонит… Хорошего уик-энда,молодые люди!

Он потрепал Рози и Роси по щекам, пожал мне руку, Лиона тожеудостоил легкого похлопывания по затылку и двинулся по улице.

– Во зануда, – пробормотала Рози, едва отец отошел метров надесять. – Все, в машину!

Я тоже иногда говорил про отца, что он – зануда. Раньше.

Но я не стал этого объяснять Рози, она бы все равно непоняла.

– Пошли, Лион, – беря его за руку, сказал я.

Машина была хорошая. Колесный джип, не очень большой, нонапичканный автоматикой под самое не хочу. Я сразу понял, почему родители непобоялись отпускать моих приятелей на пикник, – в машине стоял блокавтоводителя, который перехватит управление, если Рози что-то сделаетнеправильно. На такой машине даже пьяным разрешают ездить… может, поэтомуВильям такую и купил.

Мы с Лионом забрались на заднее сиденье, Рози и Росиустроились впереди. Пока Рози снова запускала мотор – и зачем было ей еговообще выключать, – Роси повернулся к нам и ехидно сказал:

– Представляешь, на какой спектакль папенька пошел?Рождественский утренник «Звездочка ясная, звездочка добрая». Это для самыхмалышей, про то, как первый корабль с переселенцами на Авалон едва не разбился,но боженька его спас и посадил благополучно!

Он захихикал.

– Ню-ню, – презрительно сказала Рози, газуя. – Кто-то впрошлом году визжал от восторга на этом утреннике!

– Неправда! – взвыл Роси. – Я от хохота визжал!

– А корабль и впрямь чудом сел, – продолжала Рози. – Он ведьбыл совсем примитивный, с ядерным двигателем… он через гиперканал полз четыремесяца, и запас рабочего тела не рассчитали.

Роси умолк. У него с сестрой все время велись споры нарелигиозной почве. Рози считала, что Бог есть, а Роси – что навряд ли, в лучшемслучае – был раньше, но давно отошел от дел.