– Ты чего? – спросил я, растянувшись на льду и наблюдая заподводным миром. Может быть, получится увидеть рыб?

– Лед совсем тонкий, оказывается, – виновато сказал Роси. –Знаешь… наверное, опасно кататься.

К нам ловко подъехала Рози. Завопила:

– Вы что встали?

– Рози, глянь, лед совсем тонкий! – Роси носком ноги показална чистый участок. И тут же вскрикнул, отскакивая в сторону. Завопил: – Я когдана одной ноге стоял, у меня лед захрустел под ногами! Пойдемте!

– Да брось… – неуверенно сказала Рози. – Тиккирей, ты хотьне боишься?

– Нет, – сказал я. Я просто не мог понять, чего они боятся.Если мы ходим по льду и он не ломается, то с чего бы вдруг все изменилось?

– Вот видишь, Тиккирей не боится! – заявила Рози.

– Он не понимает просто. – Роси паниковал все больше ибольше. – А помнишь, мама рассказывала, как у нее в детстве одноклассникутонул? Провалился под лед и утонул!

Я начал вставать. А Рози раздраженно сказала:

– Да прочный лед, прочный!

И подпрыгнула несколько раз на месте. Роси стих, втянувголову в плечи. Я так и застыл на четвереньках, потому что мне почудился тонкийхруст.

Рози его, наверное, не услышала.

– Вот видишь? – спросила она и подпрыгнула еще раз.

Прямо под ее ногами лед вдруг расколола трещина. Тонкая,ветвистая. Рози с визгом отскочила в сторону и бросилась к берегу. А я так истоял на четвереньках, зачарованно глядя на бегущий ко мне зигзаг. Трещина всерасширялась, было видно, что толщина льда – сантиметра четыре, а под ним –черная парящая вода.

– Тиккирей, беги! – закричал Роси. И тоже рванулся к берегу.

А я бежать уже не мог. Трещина пробежала как раз подо мной.Руки остались на одной стороне, ноги – на другой. И трещина медленнорасширялась.

– Тиккирей, ты чего! – Рози стояла уже на берегу, метрах вдвадцати от меня. – Вставай!

– Как? – закричал я в ответ. Мне ни капельки не былострашно, вот только я понимал, что подняться не смогу – я теперь мостикомвыгибался над трещиной, в которой было сантиметров сорок.

И она все увеличивалась.

– Роси, Роси, ну придумай что-нибудь! – закричала Рози.

Я увидел, что Роси осторожно ступил на лед, пошел ко мне – итут же бросился обратно, потому что лед начал трещать прямо у него под ногами.

– Тиккирей! – кричала Рози.

Я понял, что придется прыгать в воду. Вот ведь не повезло!Конечно, если я спрыгну, то потом легко выкарабкаюсь на лед и выбегу на берег.Придется сушиться, и все равно можно простыть и заболеть, но другого выходанет.

– Ребята, я прыгаю в воду! – крикнул я. – Потом выберусь!

– Не надо! – завопил Роси.

Но я уже прыгнул.

Ой…

Вода была – словно кипяток! Ничего себе! Как в ней моржикупаются! У меня перехватило дыхание, я ушел с головой, вынырнул, больностукнувшись плечом о лед.

– Тиккирей!

– Сейчас, – пробормотал я, переводя дыхание. Вода больше неказалась горячей, а стала обжигающе холодной. Точно простыну…

Я вцепился в кромку льда, подтянулся, вытаскивая тело изводы. Вначале все шло хорошо, я даже высунулся из воды по пояс и почувствовал,как ветер холодит мокрую голову.

А потом лед хрустнул у меня под руками, раскололся, и яснова ушел под воду!

Вот теперь мне стало страшно. Я понял, что случилось: едва явысовывался из воды, как вес тела увеличивался и лед переставал меня держать.

Но что же мне тогда делать? Как выбираться?

– Ребята, помогите! – крикнул я.

Рози стояла у берега молча, схватившись за голову иоцепенев. А Роси метался туда-сюда, то бросался к джипу, то возвращался обратнои что-то сумбурно кричал.

Лион молча пошел вперед.

– Стой! – крикнул я. – Лион, стой, не двигайся!

Конечно же, он остановился. Только этого мне не хватало,чтобы он провалился…

Я стал осторожно, бочком забираться на лед. Так, чтобыплощадь опоры была больше. И это у меня почти получилось – я даже выбралсяполностью!

После этого кромка льда снова обломилась вместе со мной.

Я опять с головой ушел под воду, вынырнул…

И вдруг понял, что тело начало меня плохо слушаться.

Наверное, от холода. А может быть, еще от страха.

– Я не хочу… – прошептал я. – Не хочу…

Что-то шевельнулось на моей правой руке. Раздвинуло мокрыйсвитер и серебристой лентой выстрелило вперед. Впилось в лед в метре от края.

Бич!

Я не знал, какие в него вложены рефлексы. Может быть, онвовсе не умел спасать утопающих, а просто хотел сам выбраться из ледяной воды.Но он меня не отпускал, и я мог за него держаться… хоть как-то.

Им надо просто притащить веревку – понял вдруг я. Обычнуюдлинную веревку, наверняка в джипе такая есть. Кинуть мне, я уцеплюсь, и онименя вытянут с берега. Надо им крикнуть.

Но я не мог. Язык будто отнялся, и все, что я мог, – этоцепляться за лед и смотреть на такой близкий берег.

На Лиона, который лег на лед и стал ползти ко мне.

Это кто-то из них ему велел… Рози или Роси… вот трусы…

Он ведь даже плавать не умеет!

Лион полз быстро. Когда он оказался в метре от меня и егорука легла на голову бича, впившегося в лед, я собрался с силами и велел:

– Ползи обратно!

Лион с секунду молчал, глядя на меня. А потом очень серьезносказал:

– Заткнись.

Если бы не бич, я бы сейчас разжал пальцы и снова ушел подводу. От неожиданности.

– Хватай меня за руку, – сказал Лион, протягивая руку. – Иложись на лед. Плашмя.

Как во сне я протянул ему руку, вцепился – и Лион медленнопотащил меня за собой. Я уже едва мог двигаться, но все-таки стал ложиться налед.

И тут мне помог бич. Уж не знаю, как он держался за лед,каким образом ввинтился в него – но тянул именно так, как надо. Плавно исильно.

Через минуту я лежал на льду. Носками ботинок – еще в воде,но лед держал.

– Ползем, – сказал Лион. – Ползем быстрее.