Сэмми подумала, что такова и ее мечта. Но она вряд ли когда-то исполнится. Она прогнала назойливые мысли и принялась внимательно слушать Ника.

– Войдя в дом, я услышал голоса. Я прошелся по комнатам, решив, что Наоми тоже вернулась раньше и, возможно, включила телевизор. Открыв дверь в спальню, я увидел, что она не одна.

У его бывшей жены был любовник? Несложно представить, какой это был для него шок. Учитывая, что и у его матери была связь на стороне, что и послужило причиной развода родителей.

– Ее любовник даже проявил деликатность и оставил нас. Наоми объяснила, что начала встречаться с ним, потому что ей было одиноко, что ей надоело постоянно ждать меня с работы и она хочет развестись. – Ник перевел дыхание. – При этом она никогда не возражала, когда я задерживался на работе, напротив, говорила, что понимает мое желание добиться большего. Я уже позже понял, что это было сделано с целью получить больше свободы, чтобы иметь возможность встречаться с тем парнем. А моя работа стала удобным поводом для развода.

– Это же… – Сэмми хотела посочувствовать ему и успокоить.

– Да, ложь. – Ник отвел взгляд. – Она намеренно мне лгала.

Сэм сжала его руку.

– И я тоже тебе солгала. По умолчанию. Оттолкнула, даже не дав шанса, так же как и она.

Он промолчал.

– Прости, что я причинила тебе боль. Но пойми, причина не в том, что я тебе не доверяла. Я знаю, ты очень хороший человек, Ник, ты порядочный и честный. Единственное, что я могу сказать в свою защиту, – я боялась.

– Мы оба в прошлом сделали ошибочный выбор, но это не значит, что подобное должно повториться.

– Хорошо, я спрошу тебя прямо. Сможешь ты быть рядом, зная, что у меня в будущем может опять быть рак?

– Да.

– Но… – Сэм не могла поверить своим ушам.

– В будущем на тебя может налететь автобус или рояль упадет на голову, может еще ударить молнией. Нельзя жить, постоянно думая, что с тобой непременно случится что-то плохое. Да, болезнь может повториться, но ведь может и нет.

– Ты должен быть реалистом. Пойми, у меня больше шансов умереть от рака, чем от упавшего на голову рояля. Намного больше.

– Какая разница? Согласно английскому законодательству, существует принцип ответственности за ущерб, независимо от тяжести последствий. Ты не стала жертвой неверных действий, но ты понимаешь, что я хочу сказать.

– Понимаю, – улыбнулась Сэм.

– Да, и еще, я не собираюсь заворачивать тебя в ватное одеяло. Я помню, ты говорила мне, что не надо пытаться сделать то же самое с Зандером. Тогда я подумал, что ты говоришь о том, как люди относятся к твоей сестре.

– Не к сестре, а ко мне. И это сводит меня с ума.

– Никакой чрезмерной опеки, обещаю. Итак, одного слона мы уже завалили. Переходим ко второму пункту. Почему-то мне кажется, что теперь нам придется справиться с чем-то большим, с мамонтом например.

– Ко второму? – Сэм удивленно вскинула брови.

– Почему ты считаешь, что ты не настоящая женщина? Я тут кое-что прочитал о последствиях химиотерапии.

Так он все знает?

– Ты спрашивала, хочу ли я иметь детей, и я сказал, что да. На мой встречный вопрос ты ответила уклончиво. Ты не хочешь иметь детей или ты боишься, что не сможешь?

– Я хочу ребенка. Я заморозила яйцеклетки перед первой процедурой химиотерапии. Но никто не может дать гарантию, что ЭКО пройдет успешно. У меня может не получиться родить ребенка.

– Но есть и другие способы. Если мы захотим иметь ребенка, а ЭКО не даст результата, мы можем его усыновить. Или остаться тетей и дядей. У меня два племянника, у тебя четыре. Нам хватит.

Глаза ее наполнились слезами.

– И тебе будет этого достаточно? Быть только дядей или крестным?

– Если ты будешь рядом, то да. – Он посмотрел прямо ей в глаза, и она поняла, что он говорит правду.

Ник смахнул слезинки с ее ресниц.

– Не плачь. Я никогда не смогу обидеть тебя, Сэм. И знай, ты для меня самая настоящая и самая прекрасная женщина. Я представить не могу, почему ты так плохо думала обо мне. Не стоит вспоминать о том, как поступил с тобой твой бывший жених, поверь, не все мужчины такие. Его слова не стоит принимать во внимание, поняла?

– Поняла, – всхлипнула Сэмми. – Не знаю, справлюсь ли я, но, может, нам стоит начать все сначала и посмотреть, получится ли у нас?

– Будем учиться доверять близкому человеку. Вместе. Я согласен.

– Я тоже, – выдохнула Сэм. – Знаешь, я хочу кое-что сделать, но будет не очень удобно заниматься этим в кафе. – Надо преодолеть препятствие, и это следовало сделать намного раньше. Тогда ей станет ясно, смогут ли они быть вместе или нет. – Поедем к тебе или ко мне?

– Мой дом ближе.

– Тогда к тебе. Какая рядом станция метро?

– Знаешь, на метро будет дольше из-за пересадок, проще дойти пешком. Впрочем, можем взять такси.

– Нет, – покачала головой Сэм. – Я с удовольствием прогуляюсь.

Ник оплатил счет, и они, взявшись за руки, вышли на улицу. Они молчали, и Сэм чувствовала, как в душе нарастает напряжение. С каждой минутой оно охватывало ее все сильнее, но она знала, что должна сделать этот шаг.

– Ты не хочешь что-нибудь выпить? – спросил Ник, когда они подошли к двери его дома.

– Нет, не хочу. Мы сразу пойдем в спальню.

– Сэмми?

– Потом закроем шторы и включим свет. Все лампы, которые там есть.

Ник понял ее замысел.

– Сэмми, послушай, в этом нет необходимости.

– Возможно, но я так хочу. Это третий слон, которого надо победить. Последний. И самый сильный, он крупнее мамонта, он даже больше чем амфицелия.

– Амфицелия?

– Ты не знаешь самого крупного динозавра из группы зауроподов? Это говорит дядя двух мальчиков? Тебе надо серьезно заняться изучением этого вопроса.

Она говорила почти шутя, но руки ее тряслись, когда она расстегивала джинсы.

– Сэмми. – Ник обнял ее. – Ты мне веришь?

Ком в горле увеличился до неимоверных размеров и мешал ей ответить.

Ник медленно расстегнул ее джинсы и опустился на колени, стягивая их. Сэм похолодела.

Он поднял голову и заглянул ей в глаза.

– Мне продолжать?

– Да, – пролепетала она.

– Точно? – переспросил Ник, и взгляд его стал ласковым, но в нем не было жалости. Он все понимает и готов дать ей время.

– Нет.

Собственные мысли пугали. Сейчас они близки к тому моменту, когда все между ними изменится. Он захочет защитить ее и пожалеть или, того хуже, поймет, что перед ним все же не настоящая женщина.