Он указал на тонкую гранатовую жилку нарукоятке меча и обратил на меня свои горящие глаза. Наверное, он снова пережилвсе, о чем мне сейчас рассказывал, у него было взволнованное лицо. В ту минутуя, кажется, поняла, за что Гавр ненавидит Василису и как глубоко презираетменя. И снова я пожалела о том, что так бесцеремонно вторглась в жизнь чужогомира.

Я опустила глаза, и у меня даже больно закололовеки из-за готовых просочиться наружу подлых и неуместных слез. Кого мне сталожаль: себя, борющуюся за короткую свою жизнь, или Гавра, сражавшегося сангелами?

--Послушай,--сказала я,-- если бы я знала, чтоменя ожидает, никогда бы не сорвала это проклятый цветок. Но что сделано, тосделано. И мне, между прочим, тоже нелегко пришлось.

Последнюю фразу я невольно произнесла каким-токапризно-кокетливым тоном, о чем сразу пожалела, потому что увидела, как лицоГавра меняет выражение с торжественно-гневного на насмешливое.

--Присаживайся,--сказал он мне, указывая нанизкое кресло у камина.

Я уселась, поеживаясь от холода и пытаясьпредугадать, о чем пойдет речь. Гавр картинно встал напротив меня,прислонившись к камину. Лицо его при этом оказалось в тени, так что о егонастроении я могла судить лишь по тону.

--А знаешь,--продолжал он, как-то страннопонизив голос,--я на тебя уже не держу зла.

"Действительно, чего сердиться, когда всетак скоро и просто решится",--подумала я, но вслух, конечно, непроизнесла, пробормотав только:

--Спасибо и на этом.

--До сих пор не могу понять, почему сила несожгла тебя. Кто твои родители?

--Они...люди,--сказала я, не сумев найти иногообъяснения.

--Хм, а их родители?

Что это еще за допрос? Что он хочет выведать?Внимание!

--Папины родители жили тут, то есть в деревне.А мамины умерли давно. Я их не помню. А что?

--Так ничего, любопытствую,--сказал Гавр и,обхватив рукой свой подбородок, зашагал из угла в угол.

Так он маячил передо мной минуты две, ничего неговоря, и я тоже молчала, разглядывая стены. Потом вошел один из братьевЕвстантигмы, похожий на него один в один. Я даже не сразу поняла, что это несам Евстантигма, но у того была другая прическа. Этот брат принес поднос, накотором стояли темно-красный стеклянный штоф и два кубка.

--Не хочешь ли выпить со мной вина?--спросилменя Гавр, когда заметил слугу с подносом.

Я отрицательно покачала головой и не сочланужным рассказывать ему, что в жизни не пила ничего крепче пива. Стала бы ясейчас напиваться в доме моего врага?

--Боишься, что отравлю?-- усмехнулся он.

--Еще чего! Изволь, я выпью,--произнесла я свызовом. Ну, что за дура! Поддалась на слабо.

В камине все сильнее разгорался огонь. Я сиделасовсем рядом, и мне становилось уже жарко. Гавр наполнил оба серебряных кубка иподал один мне. Травить он меня, конечно, не станет, все-таки я действующаянаместница,--решила я и сделала маленький глоток. Горло запылало с непривычки,и мне стало еще жарче. Гавр осушил свой кубок до дна и тут же налил себе еще.Мне показалось, что он занервничал. Его лихорадочный вид не предвещал ничегохорошего.

--Может быть пора?--тихо спросила меня Троя,сидевшая все это время возле моего кресла.

--Я не трусиха. Ничего он мне не сделает. Пустьтолько попробует, - тихо ответила я и незаметно дотронулась до скипетра,висевшего на поясе. Однако, нужна была разрядка, и я решила предложить тему дляразговора:--А правду говорят, что ты самый искусный боец на мечах?

Я спросила первое, что подвернулось на язык, нореакции Гавра, последовавшей за этим вопросом, я никак не ожидала. Он вдругподскочил ко мне и, схватившись руками за подлокотники кресла, резко склониллицо.

--Кто так говорит?!

--Все,--произнесла я, опешив.

--Я слышал другое. Есть некто Отшельник, и онне знает равных в бою,-- прошипел Гавр, испытующе глядя мне в глаза.--Знаешьего?

Я сжала губы и помотала головой. В это времяпредупреждающе зарычала Троя, и Гавр, словно опомнившись, разогнулся,успокоился и спросил уже довольно бесстрастным тоном:

--А ты владеешь мечом?

--Смеешься? Чем по-твоему занимаются девушкимоего мира в свободное время? Совершенствуются в драке на мечах?

Наместник довольно ухмыльнулся.

--Так зачем тебе оружие, что кует Мастер Сыч?Что ты с ним будешь делать?--все с той же ухмылкой спросил он.

Похоже, что наместник пытался что-то у менявыведать. Может он решил, что мне известно что-то об Отшельнике, которого онхотел найти?

--Да ты неплохо осведомлен,--сказала я снарочитым изумлением.

--Разумеется. Это ведь мое наместничество, и язнаю его вдоль и поперек. А в Дремучем Лесу мне знакомо каждое дерево и любаятварь.

--Не сомневаюсь,--поспешила я ответить.

Пора было и честь знать. Я встала и поставилакубок на камин, готовясь попрощаться, но Гавр, похоже, не все еще выяснил. Онподнял руку, повелительным жестом останавливая меня, и, не спеша помешиваякочергой угли в камине, задал свой вопрос:

--Так ты готова принести жертву Хозяину?

Так вот, что ты хочешь выяснить, хитрец!

--Я ничего тебе не скажу. Но в одном ты можешьне сомневаться, я без боя не сдамся,--сказала я и направилась к выходу.

--Если Лютый Князь лишит тебя силы, у тебя небудет шансов,--сказал он, как мне показалось не совсем уверенно. Впрочем, можетбыть, действительно, показалось.

--Прощай,--сказала я Гавру.--Провожать меня ненадо. И не празднуй победу раньше времени.

Но Гавр не закончил разговор. Он одним прыжкомподскочил ко мне и встал в дверном проеме, загородив выход.

--Что ты задумала?--задал он вопрос.

--Ты всерьез думаешь, что я поделюсь с тобойпланами?--изумилась я притворно и потом серьезно взглянув на негоосведомилась:--Могу я позволить себе хоть один шанс на выживание?

Я наклонила голову и проскользнула под егорукой, не дожидаясь, что он скажет мне в ответ. Да и что он мог сказать? Онскоро скрылся за поворотом лестницы, по которой я почти побежала на воздух.

Я твердо решила отыскать Отшельника. Это былмой единственный шанс. Снова появилась у меня та спасительная соломинка, закоторую я ухватилась в надежде на продолжение жизни. Моя задача была не излегких. Во-первых, найти того, кого нельзя было найти. Во-вторых, уговорить егопомочь мне, да еще за столь короткое время. Это было почти не реально, нодругого пути я не видела.