– Конечно. Кажется, у Колина есть такой же. И у Нигеля. Да иу самого Лена тоже, ведь он купил себе новый. Студенты обычно покупают рюкзакив лавке на нашей улице, в самом конце. Там продаются хорошие вещи для туристов,всякое снаряжение, шорты, спальные мешки… И все очень дешево, гораздо дешевле,чем в больших универмагах.

– Пойдемте посмотрим на рюкзак.

Миссис Хаббард любезно провела его в комнату Колина Макнаба.Колина не было, но миссис Хаббард сама открыла шкаф, нагнулась и вытащиларюкзак.

– Вот, пожалуйста, месье Пуаро. Пропавший был точь-в-точьтакой же.

– А разрезать его нелегко, – пробормотал Пуаро, разглядываярюкзак. – Тут маникюрными ножницами не обойдешься.

– О, что вы, конечно, дело это не женское. Тут нужна сила, инедюжинная.

– Вы правы.

– Ну а потом, когда нашли шарф Валери, тоже изрезанный накуски, я подумала, что… что у кого-то не все в порядке с психикой.

– Да нет, – сказал Пуаро, – по-моему, вы ошибаетесь, мадам.Сумасшествием тут и не пахнет. Я думаю, что некто действовал вполне осмысленнои целенаправленно. У него, так сказать, был свой метод.

– Я полностью полагаюсь на ваше мнение, месье Пуаро, –сказала миссис Хаббард. – Могу лишь сказать, что мне это не по душе. Насколькоя могу судить, большинство наших студентов – хорошие ребята, и мне оченьгрустно думать…

Он выглянул в окно, посмотрел на садик, а потом,попрощавшись с миссис Хаббард, ушел.

Он направился вперед по Хикори-роуд, дошел до угла идвинулся дальше. Он легко узнал магазинчик, о котором говорила миссис Хаббард.В витринах были выставлены корзинки, рюкзаки, термосы, шорты, ковбойки,тропические шлемы, палатки, купальники, велосипедные фары, фонари – корочеговоря, все необходимое для молодежи, увлекающейся спортом и туризмом. Навывеске стояло имя Хикса, а вовсе не Мабберли и не Келсо, отметил про себяПуаро. Хорошенько рассмотрев витрины, Пуаро вошел в магазин и сообщил, что емунужен рюкзак для племянника.

– Он занимается туризм, вы понимаете, – сказал Пуаро,стараясь как можно больше коверкать английский язык. – Он ходит ногами сдругими студентами, и все, что ему надо, он носит на спине, а когда видитмашины или грузовики, которые ездят мимо, он… как это… голосует.

Хозяин магазинчика, услужливый рыжеватый человечек, быстросообразил, о чем речь.

– А, понятно, автостоп! – сказал он. – Сейчас вся молодежьездит автостопом. Автобусы и железные дороги терпят большие убытки. А многие изребят объездили автостопом всю Европу. Значит, вам нужен рюкзак? Какой?Обычный?

– Я так понимаю. Да. А у вас много рюкзаков?

– Как вам сказать… У нас есть пара суперлегких, для девушек.Но наибольшим спросом пользуются эти. Они хорошие, вместительные, прочные и,простите за нескромность, очень дешевые.

Он положил на прилавок брезентовый рюкзак, точно такой же,какой Пуаро видел в комнате Колина.

Пуаро повертел его в руках, задал пару пустых вопросов и вконце концов выложил на прилавок деньги.

– У нас их хорошо берут, – сказал человечек, упаковываяпокупку.

– Здесь живет много студентов, да?

– Совершенно верно. У нас прямо студенческий городок.

– Кажется, и на Хикори-роуд есть пансионат?

– О да, кое-кто из молодых людей уже приобрел мои рюкзаки. Идевушки, кстати, тоже. Ребята обычно приходят ко мне перед поездкой. А у менягораздо дешевле, чем в больших магазинах, я так им и говорю. Ну вот, сэр,уверен, что ваш племянник останется доволен.

Пуаро поблагодарил его, взял сверток и ушел.

Но не прошел он и двух шагов, как кто-то хлопнул его поплечу. Это оказался инспектор Шарп.

– Вы-то как раз мне и нужны, – сказал Шарп.

– Ну как, закончили обыск?

– Закончи??ь-то закончил, но ничего особенного не нашел.Знаете, тут есть вполне приличное кафе, где можно перехватить сандвич и выпитькофе. Если вы не очень заняты, то пойдемте со мной. Мне нужно с вамипоговорить.

В кафе почти никого не было. Только двое мужчин несли своитарелки и чашки к маленькому столику в углу. Шарп рассказал о своих беседах состудентами.

– Улики есть только против юного Нигеля. Но зато какие:целых три пузырька с ядами! Однако он вроде бы ничего не имел против СелииОстин, и, потом, будь он действительно виновен, вряд ли бы он стал такоткровенничать.

– Но кто-то другой мог…

– Да. Надо же додуматься: держать яд в комоде! Идиот!

Потом Шарп рассказал о разговоре с Элизабет Джонстон.

– Если она не лжет и Селия действительно ей что-то говорила,то это очень важно.

– Очень, – кивнул Пуаро.

Инспектор повторил слова Селии:

– «Завтра я буду знать гораздо больше».

– Но до завтра бедняжка не дожила… А что вы нашли приобыске?

– Да были кое-какие неожиданности.

– Какие же?

– Элизабет Джонстон – член компартии. Мы нашли ее билет.

– Вот как? Интересно, – задумчиво произнес Пуаро.

– Неожиданно, правда? – сказал инспектор. – Я сам никогда быне поверил, если бы не побеседовал с ней вчера. Элизабет – девушка незаурядная.

– Да, такие люди для партии неоценимы, – сказал ЭркюльПуаро. – У нее недюжинный ум.

– Ее членство в партии меня заинтриговало потому, – сказалинспектор Шарп, – что она никак не выражала своих политических пристрастий. Онане афишировала своих взглядов на Хикори-роуд. Думаю, к делу Селии Остин это неотносится, но все равно любопытно.

– А что вы еще обнаружили?

Инспектор пожал плечами:

– У Патрисии Лейн в ящике комода лежал платок, сильноперепачканный зелеными чернилами.

– Зелеными? Стало быть, Патрисия Лейн залила конспектыЭлизабет Джонстон, а потом вытерла руки платком? Но наверняка…

– Наверняка она не думала, что подозрения падут на еедрагоценного Нигеля, – подхватил инспектор.

– Невероятно! Впрочем, платок могли ей подбросить.

– Вполне.

– А что еще?

– Что еще? – Инспектор Шарп на мгновение задумался. – ОтецЛена Бейтсона лежит в психиатрической больнице в Лонгвиз-Бейл. Конечно, при чемтут убийство Селии? И все же…