– Понятно. Ну что ж, спасибо, мисс Джонстон. Вы были весьмалюбезны и во многом помогли мне.

Элизабет Джонстон ушла. Инспектор Шарп сидел, глядя назакрытую дверь. Он настолько глубоко задумался, что сержанту Коббу пришлосьдважды окликнуть его, и только в третий раз Шарп отозвался:

– Да? Что?

– Я говорю, мы всех допросили, сэр.

– Допросить-то допросили, но к каким результатам пришли?Почти ни к каким. Знаете что, Кобб? Я приду сюда завтра с обыском. Мы с вамисейчас спокойно удалимся, пусть считают, что все кончилось. Но здесь явночто-то происходит. И завтра я переверну дом вверх дном. Правда, искать то, незнаю что, довольно трудно… и все же: вдруг я натолкнусь на что-нибудь важное?Да… с любопытной девушкой я сейчас побеседовал. Она метит в Наполеоны, и япочти уверен, что она рассказала далеко не все из того, что ей известно.

Диктуя письмо, Эркюль Пуаро вдруг запнулся на полуслове.Мисс Лемон вопросительно взглянула на него:

– Что дальше, месье Пуаро?

– Не могу собраться с мыслями! – Пуаро махнул рукой. – Вконце концов, письмо подождет. Будьте любезны, мисс Лемон, соедините меня свашей сестрой.

– Сейчас, месье Пуаро.

Через несколько минут Пуаро поднялся с места, подошел ктелефону и взял трубку из рук секретарши.

– Надеюсь, я вас не отрываю от работы, миссис Хаббард?

– Ах, месье Пуаро, мне сейчас не до работы!

– Пришлось немного поволноваться, да? – деликатноосведомился Пуаро.

– Это очень мягко сказано, месье Пуаро. Вчера инспектор Шарпдопрашивал студентов, а сегодня вдруг нагрянул с обыском, и мне пришлось утихомириватьбившуюся в истерике миссис Николетис.

Пуаро сочувственно поцокал языком. А потом сказал:

– Я хочу задать вам один маленький вопрос. Вы составлялисписок пропавших вещей в хронологическом порядке?

– То есть как?

– Ну, вы перечислили все кражи по порядку?

– Нет-нет. Мне очень жаль, но я просто записала по памяти,какие вещи исчезли. Наверное, я ввела вас в заблуждение, простите.

– Ничего, – сказал Пуаро. – Я сам не додумался вас спросить.Но я счел тогда, что это не существенно. Позвольте, я прочитаю вам список.Значит, так: одна вечерняя туфля, браслет, бриллиантовое кольцо, компактнаяпудра, губная помада, стетоскоп и так далее. Но на самом деле вещи исчезали вдругой последовательности?

– Да.

– А вы не смогли бы припомнить, что пропало сначала, а чтопотом? Или это сложно?

– Боюсь, что не смогу сразу ответить, месье Пуаро. Прошлоуже столько времени! Мне надо подумать. Ведь когда я набрасывала список,готовясь к нашей первой встрече, я просто старалась ничего не забыть, неупустить ни одной вещи. И конечно, прежде всего мне пришла на память туфля –немудрено, ведь ее кража была такой странной. Потом я поставила браслет,компактную пудру, зажигалку и бриллиантовое кольцо, поскольку это были болееили менее ценные вещи, и у меня создалось впечатление, что в доме орудуетнастоящий вор… А после я припомнила пустяковые пропажи: кражу борной кислоты,лампочек и историю с рюкзаком. И на всякий случай решила записать. По-моему,это сущие пустяки, я вспомнила о них в последний момент.

– Понятно, – сказал Пуаро. – Понятно… Я попрошу вас, мадам,когда у вас выдастся свободная минутка…

– То есть когда я дам миссис Николетис снотворное, уложу еев постель и успокою Жеронимо с Марией… А что именно я должна сделать?

– Сядьте и попытайтесь вспомнить по порядку – чем точнее,тем лучше, – как развивались события.

– Хорошо, месье Пуаро. По-моему, первым исчез рюкзак, апотом лампочки, хотя они вряд ли имеют отношение к нашему делу… Потом пропалбраслет и пудра… хотя нет… кажется, туфля. Впрочем, не буду отнимать у васвремя. Лучше я действительно сяду и постараюсь хорошенько припомнить.

– Благодарю вас, мадам. Я буду вам очень признателен. –Пуаро повесил трубку. – Я собой недоволен, – сказал он мисс Лемон. – Я отступилот своих основных заповедей: нарушил принцип методичного, упорядоченногорасследования. Я должен был с самого начала выяснить, в какойпоследовательности совершались кражи.

– Да-да, действительно, – машинально ответила мисс Лемон. –Так мы закончим сейчас с письмами, месье Пуаро?

Но Пуаро опять нетерпеливо замахал руками.

В субботу утром, явившись с обыском на Хикори-роуд,инспектор Шарп пожелал встретиться с миссис Николетис, которая всегда посубботам приезжала в пансионат получить отчет миссис Хаббард. Он сообщил ей освоих намерениях.

Миссис Николетис возмутилась:

– Но это чудовищно! Мои студенты тут же съедут… все доединого. Вы меня разорите!

– Не беспокойтесь, мадам. Ручаюсь, что они все поймутправильно. В конце концов, мы же расследуем убийство.

– Не убийство, а самоубийство…

– И я уверен, что, услышав мои доводы, никто не станетвозражать…

Миссис Хаббард попыталась успокоить хозяйку.

– Поверьте, – сказала она, – все отнесутся нормально… Кромеразве что мистера Ахмеда Али и мистера Чандры Лала, – подумав, прибавила она.

– Ах, бросьте! – воскликнула миссис Николетис. – Очень меняволнует их реакция!

– Ну и прекрасно, мадам! – сказал инспектор. – Значит,начнем отсюда: с вашей гостиной.

Миссис Николетис опять взорвалась.

– Переворачивайте хоть весь дом, – сказала она, – но здесьни к чему не прикасайтесь. Я протестую.

– Весьма сожалею, миссис Николетис, но мне нужно осмотретькаждую комнату.

– Да, но только не мою. На меня законы не распространяются.

– Законы распространяются на всех. Будьте любезны, отойдитев сторону.

– Это произвол! – яростно завопила миссис Николетис. – Высуете свой нос в чужие дела! Я буду жаловаться! Я напишу моему депутату! Напишув газеты!

– Пишите куда хотите, – сказал инспектор Шарп. – Я все равнообыщу вашу комнату.

Он начал с конторки. Но поиски его успехом не увенчались,поскольку он обнаружил там лишь большую коробку конфет, кипу бумаг и массувсякого хлама. Тогда он двинулся к буфету, стоявшему в углу комнаты.