Распахнул шкаф с медицинскими приборами в поисках внутривенного наркоза и поймал себя на мысли, что не знаю, как его вводить. Было бы больше времени, разобрался бы, теперь же… Придется возвращать хирурга. Не помню, как его зовут.

В лаборатории встревоженный Иггельд раздавал всем прибывшим, а было их шесть человек, браслеты, даже Уксусу перепало. Меня никто не заметил, пришлось кричать:

– Мне срочно нужен хирург! У меня раненый.

Иггельд одарил меня мрачным взглядом, сел в кресло:

– Хоть бы спросил, что происходит. На нас напали. Чук и Гек убиты, наверху идет бой. Штурмующих человек десять, точно не скажу. Вооружены до зубов. Но ничего, сейчас буду отражать нападение. – Он улыбнулся, даже скорее не улыбнулся, а хищно оскалился, полностью уверенный в своих силах.

Проскользнула мысль, что способ отражения атаки мне неизвестен, но вдаваться в подробности я не стал, для меня главной была Танина жизнь.

– То есть ничего страшного, – проговорил хирург, надевая браслет, и остановил на мне равнодушный взгляд. – Что делать мне с девушкой?

– Выполнять клятву Гиппократа, – Иггельд сжал подлокотники, надавил на кнопку, и сверху на его голову опустился шлем, я отметил, что артефакт, из-за которого я чуть не погиб, уже внутри машины.

Похоже, Иггельд будет его тестировать, и он точно не собирается лечить нападающих, артефакт обладает неизвестными мне свойствами. Подумаю об этом позже, сейчас надо проследить, чтобы врач выполнил свои обязанности. Если Иггельд уверен, что враг не пройдет, значит, так и будет.

Распахнув дверь лаборатории, я метнулся к Тане, собрался проверить пульс, но и так было ясно, что она жива: ее грудная клетка вздымалась и опадала. Хирург склонился над ней:

– Переверни ее, надо осмотреть рану.

Вдвоем мы положили Таню на бок, хирург принялся ощупывать рану, качать головой и жевать губами:

– Внутреннее кровотечение, она потеряла много крови. Подготовь физраствор, инъекции для наркоза, глюкозу и штакетник для системы. Справишься?

Возле шкафа он загремел инструментами. Все это хранилось в шкафу, куда я уже сегодня лазал.

– Без проблем. Как думаешь, ее удастся спасти?

Он повторил фразу, которую я сегодня уже говорил:

– Кто сразу в Зоне не помер, тот выживет.

Подготовив необходимое, я метнулся к полке с маркированными контейнерами и принялся искать «гематоген» – он пригодится уже после операции. Хирург разрезал Танину майку, прощупал живот, помотал головой. Во флакон глюкозы ввел препарат для наркоза, наложил жгут и с пятого раза попал в Танину вену, зафиксировал иглу лейкопластырем.

Медленно ползли две вереницы мыслей: первая – о Танином ранении и несправедливости, вторая – начались ли испытания артефакта. Картинка в голове сложилась в единое целое: артефакт опасен для окружающих, Пригоршня был прав. Непонятно только, каким боком тут исцеление от всех болезней? Если бы Танина жизнь не висела на волоске, проанализировал бы ситуацию, теперь же понимание приходило урывками.

Наверху громыхнуло так, что под ногами качнулась земля, я невольно схватился за стену, а хирург выругался и бросился проверять, вводится ли раствор в вену. На секунду свет погас, замигали красные лампочки, взвыла сирена, теперь медблок был будто бы залит кровью.

Хирург выпрямил спину и запрокинул голову, словно собирался сквозь потолок посмотреть, что там, наверху. Ожил коммуникатор: «Тревога! Вооруженное нападение неизвестных. Охрана в наземной точке мертва. Враг пытается прорваться в Институт. Внимание! Приказ вооружиться и отражать нападение!»

Хирург скосил глаза на Таню, надел перчатки, сжал-разжал пальцы над лотком со скальпелями и зажимами. Без помощи артов полостная операция в таких условиях вряд ли увенчалась бы успехом, в Зоне у нас был шанс.

Когда флакон опустел наполовину, хирург обработал Танин живот антисептиком и собрался оперировать, но дверь распахнулась, и в медблок ворвался всклокоченный Иггельд, на его шее болтался противогаз, он размахивал АК с укороченным стволом.

– Что… – Он увидел Таню и воскликнул, вытаращив глаза: – Нас обложили. Мой план не сработал! Как они нас нашли? Почему на них не действуют излучатели?

– Если бы все получилось, что было бы? – спросил я осторожно.

Иггельд злобно зыркнул на Таню, схватил меня за руку и вывел в коридор:

– Они вернулись бы домой, – он приблизил свое лицо к моему и прошептал: – Их слишком много, мы не отобьемся. Надо уходить.

Я оттолкнул его, прижал к стене:

– Таня ранена, ей нужна помощь…

– Она не жилец. Вчера, позавчера мы спасли бы ее, сегодня надо спасать собственные шкуры, если замешкаемся хотя бы на минуту, нам всем конец. У них столько взрывчатки, что вывернет даже нашу бронедверь.

Он прав. С точки зрения логики он прав, но мы ведь люди, как бы мне ни хотелось быть отстраненным и циничным, ни за что не забуду Танино признание и то, как она слабела, истекая кровью и цепляясь за меня. Оставить ее на верную смерть? Остаться и умереть вместе с ней?

Иггельд шумно вдохнул, выдохнул и уронил:

– Ладно, я понял, тебе нужна помощь. Так уж и быть, я помогу тебе.

Мне не понравился лихорадочный блеск его черных глаз.

Наша цель, Институт, располагался на опушке посреди леса. Главный вход был в баре «Три поросенка», дополнительный – в ста метрах от бара, замаскированный под болото. Охранялся Институт отлично и очень плохо одновременно: кто не ставил целью найти Институт, тот не добирался до него из-за сеющих тревогу излучателей, потому сумасшедший Иггельд считал, что четырех человек охраны у главного входа и двух бойцов у дополнительного – предостаточно. Спасибо, что облегчил нам задачу, наивный человек!

Помимо людей и излучателей, подходы охраняли четыре огневые точки с датчиками движения, которые активировались дистанционно, расположены они квадратом вокруг «Трех поросят» и в нескольких сотнях метров от главного входа, их Зяблик заминировал еще ночью.

По данным Зяблика, в Институте трудилось человек пятнадцать плюс две женщины, около пяти сотрудников находились в подземелье, о котором обитатели верхнего яруса не догадывались. Именно здесь проводились эксперименты на людях. Зяблик сам не знал, что именно и действуют ли они сейчас. Точно ничего хорошего, раз этот ярус тщательно скрывают даже от своих.

Хоть сотрудники Института не профессиональные военные и даже не сталкеры, они все, включая женщин, умели обращаться с оружием, и нельзя было списывать их со счетов.

План был простым: делимся на две команды, одна атакует главный вход, вторая ждет, когда крысы побегут через черный, и стреляют их поодиночке. Часть мы перебьем, часть отступит и спрячется. Тогда в дело пойдут баллоны с хлором, которые мы перли на себе столько километров. Если кто-то успеет добежать до противогаза, добьем его, когда войдем внутрь. План идеален, все козыри у нас. Хоть бы судьба не внесла свои коррективы!