Жанна вдохнула божественный запах сварившегося кофе, каквсегда успела в самый последний момент, чтобы пена не сбежала, и налила густуюжидкость в две чашечки из кофейного сервиза, который Ашот раскопал в однойантикварной лавочке в Иране, когда был там по делам. Чашечки были прекраснойформы, с тонкой ручкой. Имелись и золотые блюдечки. На самой чашке былонарисовано что-то персидское. Ашот отхлебнул кофе и снова поглядел на нее оченьодобрительно. И хоть насчет кофе Жанна нисколько не сомневалась в своихталантах, все же от его взгляда в груди разлилось что-то теплое, и захотелосьвдруг заплакать.

«Господи, как я счастлива! – подумала она,отвернувшись, чтобы Ашот ничего не заметил. – Жизнь прекрасна!»

И тут же в душе шевельнулась тревога. А вдруг все изменится?Вдруг Ашот ее разлюбит? Нет-нет, такого не может быть, Жанна будет бороться засвое счастье. Она окружит его такой любовью и заботой, что он и думать забудет,что на свете существуют другие женщины! А самих этих женщин она не подпустит вАшотику на пушечный выстрел!

Где-то в глубине квартиры зазвонил телефон.

– Я подойду! – встрепенулась Жанна.

Она бросилась к дверям и, неудачно вписавшись, удариласьголовой о бронзовый гонг, который ответил оскорбительным гулом. Жаннапочувствовала, как из глаз посыпались искры.

«Что я делаю здесь, в этой квартире? – вдруг подумалаона. – Зачем мне нужна эта бьющая через край пышная роскошь? Зачем я торчуу плиты, вместо того, чтобы ехать на работу? Ведь там ужасная запарка, а яотключила мобильник, чтобы не смели меня беспокоить…»

Но тут же сильные руки подняли ее, темные ласковые глазазаглянули в самую душу, и мягкий бархатный голос произнес тревожно:

– Ушиблась? Моя девочка ушиблась? Нет?

И теплые губы уже прижались к больному месту, и все прошло,осталось только чувство непрекращающегося восторга и гордости – этот сказочный,невероятный, самый лучший в мире мужчина из всех женщин выбрал ее!

Телефон перестал звонить – утомился. Через некоторое время,когда двое оторвались друг от друга, Ашот проговорил, глядя на Жанну влажнымиглазами.

– Дорогая, я так хотел бы сделать тебе какой-нибудьподарок! Но понимаешь, это должен быть такой подарок, на который ты могла бысмотреть. И вспоминать меня. Так что бриллианты отменяются, на них-то будутсмотреть другие…

– Так подари мне какую-нибудь картину! – счастливозасмеялась Жанна.

После тяжелого разговора с «Варварой Борисовной» временностоящая у руля галереи «Райский сад» Дина Михайловна куда-то стремительноумчалась. Следом за ней, почувствовав отсутствие руководства, разбежались и остальныесотрудники. Как известно, «кот из дому – мыши в пляс». Короче, вскоре в«Райском саду» остались только три человека – секретарша Сашенька, миниатюрнаястарушка Мира Ивановна, дипломированный искусствовед и по совместительствуредкостная зануда, а также охранник Прохор Петрович, ветеран внутренних войск ибольшой любитель кроссвордов.

Сашенька сидела в приемной и отвечала на звонки. ПрохорПетрович разгадывал заковыристый, так называемый эстонский кроссворд в тихомуголке неподалеку от входа в галерею. Мира Ивановна ходила по залу, заламываяруки и что-то бормоча себе под нос обиженным детским голоском.

Мира Ивановна была очень обидчива.

Причин для обиды у нее всегда находилось множество.

Например, она до сих пор очень обижалась на своих родителей,давно уже покойных, за то, что они дали ей слишком замысловатое имя. Дело втом, что полное ее имя было Миррева, то есть «Мировая революция». Сократив этоимя до коротенького «Мира» дама отчасти решила проблему, но она нет-нет да ивсплывала при посещении паспортного стола, жилконторы и других государственныхучреждений, где приходилось называть свое полное имя.

Сегодня же Мира Ивановна была обижена на начальницу.

– Меня, дипломированного искусствоведа с большимстажем, – вполголоса бормотала старушка, остановившись противохранника, – она грозилась выгнать на улицу! На панель!

– Не беспокойся, Ивановна, – утешал ее ПрохорПетрович, – панель тебе точно не угрожает! А вот ты лучше скажи, что заслово такое – моральная категория из семи букв, начинается на «С», кончается намягкий знак?

– Совесть! Совесть она потеряла! – воскликнулаМира Ивановна, сложив ручки. – Знает, что я не могу хлопнуть дверью…

– О! – обрадовался охранник. – Точно –совесть! Подходит! И мягкий знак на конце! Ну, Ивановна, ты голова! Не зря винститутах обучалась!

Мира Ивановна обиженно фыркнула и удалилась от нечуткогоохранника. Убедившись, что посетителей в галерее нет и не предвидится, она впоисках сочувствия зашла в приемную, где скучала перед телефоном Сашенька.

– Представляете, Сашенька, – начала она спорога, – меня, дипломированного специалиста, эта дилетантка угрожалавыгнать! Причем в такой хамской форме! Тебе – говорит – давно пора на помойку!Бутылки собирать! Вы представляете? С кем она останется?

Сашенька тяжело вздохнула. Она тоже не слишком хорошоотносилась к резкой и бестактной Дине Михайловне, но, с другой стороны,понимала, что Мира со своими поучениями может достать кого угодно…

– Мира Ивановна, хотите кофейку? – предложилавежливая девушка. – У меня «Карт нуар»…

– Кофе вреден! – строго проговориластарушка. – Вот если чаю…

– Можно и чаю. Вам черный или зеленый?

Мира Ивановна хотела уже произнести лекцию о сравнительныхдостоинствах разных сортов чая, когда в переговорном устройстве послышалсяголос Прохора Петровича:

– Ивановна, швартуйся в зал! Клиенты нарисовались!

– Какой он, однако, невоспитанный! – проворчалаМира Ивановна и покинула приемную, с сожалением взглянув на чайницу спрекрасным китайским чаем. Сашенька облегченно вздохнула: общество зануднойискусствоведши не вызывало у нее положительных эмоций.

В галерее действительно появились посетители, причем, каксразу поняла Мира Ивановна, многообещающие.

Во-первых, это была пара, мужчина и женщина, а всякийчеловек, которому по роду деятельности приходится иметь дело с покупателями,знает, что пары делают покупки во много раз чаще, чем одинокие посетители.Придя в магазин вдвоем, люди уже имеют внутреннюю потребность что-то купить,они уже всерьез созрели для акта приобретения.

Во-вторых, эта пара явно производила впечатлениеобеспеченности, если не богатства.

Мужчина – невысокий, лысый, с темными выразительными глазами– был очень хорошо одет, причем особенно хороши у него были ботинки из кожиантилопы и аксессуары – часы, запонки, небольшой портфель. А ведь известно, чтоименно обувь и аксессуары безошибочно выдают социальный статус своего хозяина.Точно также и женщина – яркая брюнетка кавказского типа – была одета, можетбыть, и чересчур экстравагантно, но несомненно дорого.