– Мишель, это… – она узнала и то озеро, и тот холм рядом, но по-прежнему колебалась с ответом, всматриваясь в бездвижную водную гладь, усеянную хрупкими листочками. – У меня нет слов, чтобы описать эту красоту и свой восторг. Это необыкновенно! Странно, но я не запомнила это место таким, когда шла на дуэль.

При слове «дуэль» Мишель непроизвольно сморщился, демонстрируя Клэр своё нежелание вспоминать об этом событии.

– Это место вызывает у меня весьма смешанные чувства. Здесь я впервые узнал вас, но здесь же чуть не лишил вас жизни…

– В прошлом. А сейчас можно просто любоваться им, пока мы такие.

– Какие?

– Молодые и вечные, глядящие на всё ясными глазами и верящие, что впереди нас ждёт только хорошее.

Мишель не мог сдержать улыбки, и Клэр вдруг сама себе показалась до жути глупой. Он молчал, а она расстроенно сжималась, словно котёнок. Живая, детская наивность Клэр заставляла его ощущать себя её хранителем от всего зла на свете. Он замечал её робость, пока пытался совладать со своей. Он помог ей спуститься, оставил любоваться живописным пейзажем, пока искал место, где можно оставить лошадей.

Она стояла к нему спиной, обхватив свои плечи руками. Лелея, трепетно поднимал ветерок её рыжие выбившиеся из причёски локоны. Мишель смотрел на её стан и не мог отвести глаз. От волнения пересохло во рту. Он вспоминал что-то, строго осудил свои мысли и наконец, набравшись смелости, решил прочитать ей стихотворение. Оно было на французском. Он заговорил, и, заслышав его голос, Клэр тут же обернулась, оставив озеро в прошлом. Клэр понимала далеко не всё, что говорили его губы, но чувствовала гораздо больше, чем они могли сейчас ей сказать.

Вообразив себя поэтом, Мишель энергично разводил руки в стороны, почти левитируя рядом с кромкой воды. Слишком приблизившись к спуску и сделав очередное резкое движение в сторону, он неловко свалился прямиком в воду.

– Боже! Как вы, романтик? Живы? – еле сдерживая хохот, поинтересовалась она.

Ткань пропиталась водой, прилипла к телу словно банный лист. Когда Мишель поднялся, предстал во всём своём мокром великолепии, смех Клэр стал ещё сильнее. Он стоял по пояс в воде. На его одежде повисли зелёные водоросли и тёмно-коричневая тина. Забавляясь громким смехом Клэр, он принял строгий вид, после чего вежливо попросил её успокоиться. Не придавая значения его словам, она продолжала хохотать, прикрывая глаза, на которых появились слезинки.

– Ах так! Раз это ваше окончательное решение, сударыня, примите скромный презент!

В один миг из рук Мишеля стали разлетаться брызги прохладной воды. Клэр, которая никак не ожидала такого коварства, продолжала стоять на месте с закрытыми от хохота глазами и, лишь когда первые капли попали на её лицо и руки, отбежала в сторону.

– Что вы делаете? Сейчас же перестаньте! – несмотря на слегка намокшее платье, Клэр продолжала сохранять улыбку на своём лице.

Мишель вышел на берег. Стал скидывать мокрую одежду, которая так изящно облегала мускулистое тело. Когда он снял с себя прозрачную рубашку, Клэр резко смутилась. Прекрасный вид заставил её отвернуться и больше не смотреть в его сторону. Она перебирала в голове очередные шутливо-безобидные колкости, но на деле продолжала молча стоять, разглядывая желтеющее дерево и краем уха вслушиваясь в звуки от его движений позади.

– Прошу прощения! Я вовсе не хотел вас смутить, – произнёс Мишель, медленно приближаясь к Клэр.

– С чего вы взяли, что я смущена? Просто невозможно угадать, на какой из деталей своей одежды вы решите прекратить переодевание.

– Чувство приличия не позволяет мне так же остро ответить вам, Клэр Данииловна. Ибо я считаю, что такие слова недостойны ваших юных ушей.

– Я могу наконец повернуться? – в попытке заполнить неловкую паузу спросила она.

– Да. – Мишель надел на себя промокший сюртук, с которого без остановки стекала вода.

– Боже! Вы что, сошли с ума? – рассерженно повысила она голос, положив руки на плечи Мишелю. – Как вы можете себя так вести? Это ваше благородство напоминает мальчишечью дурость!

– Давно меня не называли мальчишкой, – ухмыльнулся он, любуясь её обеспокоенностью. – В гневе вы ещё милее.

Клэр силой стягивала с него мокрую одежду. Бережно, но тщательно выжимала её. Скручивала тяжёлую ткань снова и снова, пока капли продолжали литься на землю. Она повторяла, что он ведёт себя как ребёнок, каждый раз, когда ей приходилось снимать очередную деталь костюма. Наконец Мишель стоял перед ней в одних чакчирах с вышитым на бёдрах золотым венгерским узором.

– Ваша матушка не говорила вам, что хождение в мокрой одежде может привести к простуде?

– К сожалению, нет, мадемуазель Клэр. Своей матери я не знал. Более того, лишь мечтал услышать хотя бы слово из её уст. – Клэр вспомнила, как Мари рассказывала о судьбе его матери лишь тогда, когда вопрос уже был задан. За короткое время она успела отругать себя десяток раз.

Сердитость тут же исчезла с её лица. Клэр продолжала выжимать и развешивать на дереве его вещи, больше не упрекая Мишеля в необдуманности его действий. Мишель не винил её в незнании. Заметив, как она заботится о его вещах, он поправил кончиками пальцев свои влажные усы и медленной поступью стал приближаться к ней. Клэр увидела это, но осталась неподвижна. Что-то глубокое, девичье разгорелось в её груди от случайно нахлынувших мыслей.

– Вот, – прикрывая его влажное тело своим шерстяным платком, сказала она. – Обернитесь им, чтобы согреться.

– А если я не чувствую холода?

– Тогда вы врун, потому что я вижу, как ваша кожа покрылась мурашками.

– На самом деле я действительно не ощущаю северной прохлады. И меня греет отнюдь не ваш любезно дарованный шарф.

– Что же? – на сей раз Клэр намеренно не отводила от него своего взгляда. Всё сильнее чувствуя тёплое дыхание у своих щёк, она медленно утопала в ярко-синих глазах, которые так напористо, так желанно смотрели на неё сверху вниз.

– Ваше присутствие, – его руки осторожно прикоснулись к её талии, и через долю секунды Клэр оказалась в его объятиях. День их дуэли бессознательно отразился в памяти.

Её сердце замерло, затем снова заколотилось, как бешеное. Могло показаться, что Мишель чувствует его толчки своей грудью.

– Мне следует просить разрешения поцеловать вас, – отчётливо, почти шёпотом спросил Мишель.

Клэр не дала ответа, но, закрыв глаза, стала неторопливо тянуться к нему. Она окончательно потерялась в себе и своих ощущениях в момент, когда его аккуратные усы кольнули её губы. Руки Клэр тонули в чёрных мокрых волосах Мишеля, нежно перебирая их.

В гуще осенней листвы Мишель и Клэр были полностью прикованы к друг другу. Первый поцелуй…