и меня, отправился в ресторан «Пинте Бессон» на «стоячие» поминки в отдельном зале. Видимо, чтобы гости не задерживались надолго. Подавали красное и белое вино и шнапс, который обожал Эдуард Сантоз. Любовь к этому напитку передалась только младшему сыну, быстро опьяневшему. После чего начал незатейливо терроризировать менеджеров компании, вынужденных терпеть его выходки, пока не нарвался на меня.

— Выпьешь со мной? — предложил он, протягивая рюмку шнапса.

— Нет, — ответил я.

— Почему⁈ — искренне удивился Морис-Ив Сандоз.

— Мне еще лететь домой на самолете. Да и крепкие напитки пью только по вечерам в кругу приятных мне людей, — объяснил я.

— Я, значит, неприятный⁈ — начал он заводиться.

— Именно так, — спокойно произнес я.

Мой ответ ошарашил его, сбил спесь:

— Ты кто такой?

— Крупный миноритарный акционер компании «Сантоз» и еще нескольких, — спокойно ответил я.

— А-а, это тебе отец приказал продать часть акций! — вспомнил Морис-Ив Сандоз, причем произнес это так громко, что все посмотрели на нас.

— Видимо, да, — согласился я.

После чего он потерял ко мне интерес, пошел искать гибкую жертву.

Ко мне сразу подошел старший из Сандозов, извинился за младшего, объяснил:

— Брат был любимцем отца.

— Я понимаю, — успокоил его. — Если не возражаете, я покину вас. Мне еще лететь домой.

— Я свяжусь с вами на днях. Обсудим пожелание отца, чтобы вы увеличили свою долю в нашей компании, — пообещал он на прощанье.

Не обманул. Через три дня пришло письмо с вопросом, как много акций я хотел бы купить? Я указал сумму, которая была на тот момент на моем счете в банке «Баварский муниципальный». Видимо, это было намного меньше, чем он опасался, поэтому сделку по биржевой цене, без накруток, закрыли быстро. Мои наследники, если не профинькают акции, станут очень богатыми людьми после того, как «Базельский картель» распадется, а потом опять сольется, превратившись в конце концов в фармацевтический гигант «Новартис».

35

За зиму компания «Женевские авиалинии» неплохо заработала и погасила большую часть кредита, полученного на покупку самолета. Мы договорились с Алексеем Суконкиным, что лето проведем на море. Бизнес налажен, наши самолеты летают без особых происшествий, поэтому на пару месяцев можно оставить компанию под присмотром наемного менеджера, а самим отдохнуть в Антибе. Дам и детей отправили на пассажирском самолете. Я полетел на своём, поднявшись в воздух после них и долетев намного раньше. Алексей Суконкин выехал за день до нас на «опеле-10/40», а следом катил мой «мерседес», управляемый нанятым водителем. Они встретили на аэродроме авиапассажиров. Наемный водитель полетел на самолете в Женеву, а мы со свояком отвезли на машинах свои семьи на виллу.

Это было уже третье лето в Антибе. Детвора обжилась, изучила окрестности, завела знакомых. Иногда в нашем саду собирался целый отряд подростков.

Мы со свояком подсели на морские путешествия и рыбалку. Иногда берем с собой Витю, старшего сына Суконкиных, который считает себя взрослым, не якшается с детворой. В следующем году он оканчивает школу и собирается пойти учиться на инженера-электрика. Отношения с химией у Вити не сложились. Днем неподалеку от берега мы ловили на донки дораду, она же золотой спар, она же аурата, она же морской карась. Очень вкусная рыба, слегка сладковатая, костей мало, можно есть сырой. Она держится у дна и зубы имеет крепкие, разгрызает мидии, поэтому примерно в метре от грузила крепили поводки с большими крючками, на которые насаживали креветок или мясо мидий. Берет и на кусочки других рыб, но плохо, только когда очень голодная, наверное. Обычно, если попадалась мелочь, резали ее и насаживали на самые верхние крючки. Неподалеку от берега ловили дораду весом грамм триста-четыреста, а на глубине мог попасться экземпляр в пять-семь и более килограмм. Заморишься вываживать. Может и снасть порвать.

Иногда выходили в открытое море и ловили троллингом голубого тунца. Для этого на моей яхте есть на корме надежные держатели для четырех удочек с большими катушками. Наживкой были воблеры, изготовленные и раскрашенные самостоятельно. Здесь, конечно, не океанская рыбалка, где можно поймать тунца весом с полтонны, но порой попадались килограмм на двадцать-тридцать.

Улов отдавали в ресторан, в котором питались наши семейства. Повара готовили и подавали нам на обед и ужин. Если привозили много, часть улова шла на взаимозачет. Иногда оставались нам должны, рассчитывались на следующие дни.

Однажды ночью мы со свояком возвращались со слабым попутным ветром под парусами с дальней рыбалки. На бакштовах тянули трех живых голубых тунцов: одного килограмм на пятнадцать и двух около десяти. Спешить нам было некуда. Всё равно придется ждать, когда придет хозяин ресторана, примет добычу. Местные рыбаки редко привозили свежего тунца, поэтому забирал у нас охотно и платил щедро. Все равно эти деньги возвращались к нему. Милях в двух от берега увидели небольшой дрейфующей сухогруз. Ходовые огни на нем не горели, только тусклый фонарь с абажуром, вывешенный с палубы за борт, противоположный от берега, выкрашенный, как и надстройка, в темный цвет, поэтому сперва я услышал голоса, а потом уже разглядел судно. С него что-то передали на маленькую четырехвесельную лодку с двумя гребцами, которая быстро понеслась к берегу. Корпус моей яхты и паруса тоже имеют военно-морскую, пятнистую окраску, поэтому увидели ее не сразу. На сухогрузе запустили двигатель, услышав который лодка подвернула к берегу и понеслась еще быстрее.

— Что-то тут противозаконное творится, — сделал вывод Алексей Суконкин.

— Наверное, контрабандисты, — предположил я.

— Что это за контрабанда такая, если помещается в одной маленькой лодке⁈ — удивился он.

— Тогда это шпионы, — шутливо предположил я.

— Может быть, — не стал он спорить.

— Вспомни молодость: проследи и выясни, — предложил я.

— Как ты любишь говорить, почему нет⁈ — согласился свояк.

Предполагаю, что он скучает по прошлой службе. Наверное, это очень обидно опуститься с должности начальника контрразведки военного округа в директора небольшой авиационной компании. Я уже не говорю о его работе торговым агентом в Одессе. Это было вообще днище, о котором Алексей Суконкин даже вспоминать не хочет.

36

Я был уверен, что поговорили и забыли, но свояк резко охладел к рыбалке в открытом море с возможной ночевкой. Он подвозил меня и сына Виктора к яхте, а потом отправлялся по своим делам. Первой напряглась Стефани. У нее, как догадываюсь, климакс со всеми вытекающими неприятностями для окружающих.

Однажды она поймала