Когда яхта была готова, перегнал ее в марину рядом с виллой. На следующее утро табор отправился в морской круиз. Сперва обошли Леринские острова. Потом отправились в сторону Монако против северо-восточного ветра. Дизельный двигатель разгонял яхту до четырнадцати узлов. За полтора часа вышли на траверз княжества. Я показал дворец принца Луи Второго. Его внук Ренье сейчас ходит под стол пешком, не подозревая, что познакомится со мной.

После того, как показал знаменитое казино, Вероник спросила:

— Может, съездим туда вечером?

— Я не играю в азартные игры, — напомнил ей, о чем и так знает прекрасно.

— Я сыграю, а ты подскажешь, как это делать, — предложила она. — Хочу выиграть!

— Мне кажется, у тебя есть всё, что может пожелать разумная женщина. Не гневи бога, — посоветовал я.

— Нет, мне просто интересно посмотреть, как это происходит, — произнесла она в оправдание.

— Незаметно, — сообщил я. — Заходишь богатым, а выходишь нищим.

— Но кто-то же выигрывает, — стоит она на своём.

— И больше туда не ходит, чтобы не проиграть. Удача — дама очень капризная, и не любит, когда ей надоедают, — разъяснил я.

Она поняла намек и сделала вид, что не обиделась. Тут как раз заплакал наследник, который четко чувствует настроение матери даже на расстоянии в несколько метров, пошла кормить его.

Обратно шли под парусами. Я поднял грот, кливер и запустил генакер, который резко добавил хода яхте, несмотря на то, что ветер был слабоват. Шли со скоростью узлов семь-восемь, потратив на обратный путь почти три часа.

У дам сразу пропал интерес к яхте, а у меня наоборот. Обычно я оставлял их на пляже, а сам отправлялся на яхте на рыбалку или просто походить под парусами, если ветер был свеж. Обычно со мной отправлялся Витя, старший сын Суконкиных. Этот, как и отец, летать боится, а море любит. Когда Алексей приезжал на автомобиле в Антиб на выходные, отправлялись втроем.

Однажды смотались с ночевкой на Корсику и Сардинию, порт Сассари. Последний остров пока что не облюбовали богачи, поэтому малонаселен и тих. Мы обменяли в порту свежепойманного голубого тунца на продукты, изготовленные из него: мохаму — филе, выдержанное в соли два дня, а потом высушенное на солнце в течение двух-трех недель, и боттаргу — завяленную икру, покрытую для сохранности пчелиным воском. И то, и другое я когда-то давно покупал у финикийцев. Заодно в припортовом ресторанчике нам приготовили по куску филе с овощами и подали к нему местное белое вино нурагус средней кислотности с привкусом зеленых яблок. В магазине по соседству я купил десятилитровую бутыль из толстого темно-зеленого стекла, оплетенную виноградной лозой, с красным вином каннонау — местным сортом гренаша, как по мне, даже лучшим, чем французский или испанский.

32

Я твердо уверен, и меня никто не переубедит, что лето — самое короткое время года. Оно никогда не бывает длиннее отпуска. В конце августа я погрузил оба семейства, загоревшие и отупевшие от безделья, на прилетевший из Женевы самолет. Проследив, как виллу приготовили к зимовке, рассчитал Розмари и дал последние указания Жюли, которая будет присматривать за ней до следующего сезона. После чего отправился вслед за родней на автомобиле. Ехал неторопливо, переночевав в Гренобле в новом отеле «Королевский». Из окна номера были видны Альпы. Горы подсказали, что лето далеко.

Я вернулся к преподаванию в Женевском университете. Заодно провел в лаборатории ряд исследований, найдя практическое применение знаниям, почерпнутым в будущем. Сейчас больным при гипокальциемии (недостатке кальция), а это от беременных до туберкулезников, прописывают таблетки хлорида кальция с неприятным горько-соленым вкусом, который в придачу приводит к расстройству пищеварения. Я решил заменить его на глюконат кальция, нейтральный на вкус. Получал его путем окисления глюкозы из пшеничного крахмала гипохлоритом кальция, который в свою очередь производил при взаимодействии хлора и гашеной извести (гидроксид кальция), образованной из негашеной (оксида кальция), созданной при термической обработке обычного известняка (карбоната кальция). Я придумал на нынешнем техническом уровне всю линию от переработки первичного сырья до получения таблеток. Подав заявку на патент, написал и отправил статью во французский научный журнал «Анналы химии и физики».

Вслед за этим известил всех трех участников «Базельского синдиката» о своей разработке. Заинтересовала она только компанию «Сандоз», которая всё больше переключалась на производство лекарств. Я слетал с Базель, встретился с Эдуардом Сандозом, показал чертежи. Мы договорились об оплате акциями компании права на патент после и в случае его получения.

— Моим наследникам неинтересно мое дело, — в очередной раз пожаловался он и спросил: — Если начнут распродавать компанию, увеличите свою долю в ней? Хочется, чтобы она попала в хорошие руки.

— Конечно, — согласился я. — Вопрос будет только в том, насколько большой пакет смогу купить в тот момент.

— Я укажу в завещании, чтобы в первую очередь предложили вам, — пообещал Эдуард Сандоз.

Параллельно с преподаванием и научно-изобретательской деятельностью занимался «Женевскими авиалиниями». Когда похолодало, Алексей Суконкин сообщил мне, что авиакомпания «Ad Astra Aero» закрыла линию Женева-Цюрих-Мюнхен, потому что кабины пилотов и пассажирские салоны самолетов не отапливались.

— Давай перехватим? — предложил свояк. — У нас накопилась прибыль примерно на полсамолета. Возьмем кредит в банке и закажем еще один. Или добавь ты, увеличь свою долю.

— Мы сделаем по-другому, — решил я. — Дам деньги на два самолета, но якобы это будет кредит от немецкой компании на более хороших условиях, под семь с половиной процентов, а не восемь, как у швейцарских банков.

Я бы мог и «Ломбар Одье и Ко» продавить на такой процент, но тогда бы доход пошел им. А так мои деньги будут приносить прибыль мне и заодно развивать мой бизнес. Мы списались с компанией «Авиационные заводы Дорнье». С заказами у них, как я понял, было не ахти, поэтому с радостью согласились построить еще два самолета по нашему проекту, пообещав скидку в три процента. Я слетал туда, встретился с директором Густавом Шульцем.

— Если хотите, можем поставить вам за небольшую доплату улучшенный, более мощный двигатель в шестьсот сорок лошадиных сил. Это поможет увеличить скорость километров на десять в час.- сказал он.

— Хотим, — тут же согласился я. — Более того, после получения второго самолета готовы модернизировать двигатели на наших старых. Возможно такое?

— Будем