есть, подумал я. Рвение Гинзбурга можно направить в нужное русло. Возможности органов внутренних дел, придутся кстати.

– Хорошо, – сказал я, – в первую очередь, необходима информация следующего характера… Товарищ лейтенант, можно ли получить информацию о несчастных случаях со смертельным исходом, которые произошли после 30-го апреля. В основном интересуют происшествия, где жертвой является научный работник или кто-то в этом роде.

Теперь у меня появился шанс узнать, какому «научному изыскателю» Климент подписал смертный приговор, вызвав демона в злосчастную Вальпургиеву ночь. Отец Марк говорил, что смерть от руки Андраса всегда выглядит как несчастный случай. Вот и проверим слова священника.

Лейтенант изумленно посмотрел на меня.

– Лейтенант, я всё объясню потом, – пообещал я, – если хотите моей помощи, сделайте то, что я прошу, пожалуйста.

– Точно, больше ничего не скажешь? – спросил Гинзбург.

– Пока, нет, – сказал я.

Некоторое время следователь помолчал, словно обдумывая вероятные развития сценария. В конце концов, он молвил:

– Хорошо. Я воспользуюсь твоим телефоном.

Я кивнул. Лейтенант подошел к телефонному аппарату и набрал номер. Он ожидал ответа, задумчиво закусив губу и накручивая шнур на палец.

– Алло, – воскликнул он после минутного молчания, – привет, дорогая, это Гинзбург. Как дочка? А что с ней? Ну, это дело обычное. Я сам в порядке, что со мной может случиться? Я это… звоню, неофициально. Так сказать, личная просьба. Пустяки. Меня интересуют несчастные случаи. Нет-нет, сузь круг. Во-первых, после тридцатого апреля, а во-вторых, меня интересуют ученые.

Гинзбург с помощью забавной пантомимы потребовал у меня письменных принадлежностей. Я сбегал в комнату за ручкой и блокнотом. Зажав трубку подбородком, лейтенант приготовился писать.

– Ага, значит есть такие, – с удивлением воскликнул лейтенант, и стал записывать, – доктор исторических наук… Ого, ничего себе! Как зовут? А. В. Романов.

Я встретился с лейтенантом взглядом, сыщик сиял азартом, его усталый вид как рукой сняло.

– Сердечный приступ? – продолжал телефонный разговор лейтенант, – Так. Адрес есть? Прекрасно. Место работы? Ага. Проживал с кем? Один? Ясно. Что с родней? В другом городе, ясно, – Гинзбург старательно записывал информацию, – большое спасибо, солнышко, я у тебя в долгу! Поужинать? С удовольствием… как только выберусь.

      Он положил трубку и посмотрел на меня:

– Как ты узнал?

– Потом-потом, – ответил я, – расскажу, как только появится хотя бы намёк на общую картину. Товарищ лейтенант, простите за вопрос, но я должен услышать ответ прежде, чем мы приступим к каким-либо действиям. Вы верите в колдовство?

– Нет, я здоровый человек, – сказал следователь, с тревогой глядя на меня.

– Для дальнейшего следствия придется изгнать из Вас такой скептицизм, – сказал я.

– Ага, экзорцизм, только наоборот, – сказал он, и первый раз за сегодняшний день улыбнулся, – ну что же, попробуй. Вдруг получится. Буду российским Фоксом Малдером.

– Хорошо, тогда нам нужно посетить квартиру доктора А.В. Романова. Я так понимаю, у Вас есть адрес?

*

Когда мы вышли, я почувствовал накрапывающий дождик. Небо было затянуто серыми тучами. Это привносило хоть какое-то разнообразие в беспросветно теплую весеннюю погоду правившую бал в последние дни. Я обрадовался мелкому дождику: теперь погода начала соответствовать моему настроению.

Мы сели в автомобиль лейтенанта и направились к месту жительства жертвы «сердечного приступа», доктора исторических наук А.В. Романова. Откровенно говоря, я слабо представлял какой результат я получу осмотрев жилище мёртвого ученого. На своём последнем допросе Климент сказал, что Романова пришлось убить из-за чрезмерного любопытства. Возможно, доктору наук удалось заполучить какую-то важную информации о корпорации Нецах.

Что касается моих умозаключений о подозреваемой в убийстве Кимми, я не хотел в настоящее время ими делиться с лейтенантом Гинзбургом. Я не был до конца уверен в том, что вина в смерти моего друга целиком и полностью лежит на болезненной девушке с неустойчивой психикой. Если даже Лиза и нанесла смертельный удар, я не хотел нового самосуда. Пусть лейтенант оформляет преступницу согласно законам нашей страны.

Оказалось, место назначения находилось не так далеко от моего дома. Не успел я погрузится в свои мысли, как лейтенант Гинзбург припарковал машину возле старинного здания.

Доктор исторических наук А.В. Романов до своей смерти проживал на территории университетского городка, в привилегированном доме для преподавателей постройки начала двадцатого века. Строение впечатляло. В оформлении главного фасада неизвестный мне архитектор использовал элементы классицизма. В глаза бросались балконы с волютами, пилястры верхнего яруса и карнизы с сухариками. В граните высечены геральдические орнаменты, а окна украшены декоративными металлическими конструкциями. Гостей, проходящих через главную арку дома, встречала женская маска-горельеф. Дом находился в прекрасном состоянии. Мне нравилось, когда старые здания не сносили, а реставрировали. Все-таки это живая история. Чем больше старых домов в городе, тем уютнее в нем. Такие дома помнят многое, плохое, хорошее, ужасное. И момент смерти доктора наук, этот дом, скорее всего, тоже запомнил.

– Если он жил один, – спросил я, – кто нам откроет дверь?

– Как говорил Макиавелли, – ответил Гинзбург, – цель оправдывает средства. Если бы все сыщики, следовали предписаниям, то процент закрытых дел резко бы уменьшился. Лично я не вижу ничего зазорного, в том, чтобы «зайти в гости» к нашему покойному доктору, пока не появились душеприказчики или наследники. Мы же не воровать идём. Вперёд!

Вот это настоящий блюститель порядка. Рыцарь на механическом коне в современных джунглях. Сэр Галахэд, из Авалона. На одно мгновение я даже почувствовал себя его оруженосцем. Я открыл парадную дверь, церемонно пропуская вперёд себя лейтенанта.

Подъезд был чистым и аккуратным. Потолок покрывал незатейливый гипсовый рельеф. Простенькая вязь из цветочков и листочков создавала ощущение музея. Деревянная дверь в квартиру доктора также была украшена резьбой. Лейтенант внимательно её осмотрел и одобрительно хмыкнул. Немного поразмыслив, сыщик постучал в дверь, видимо для проверки.

– Никого, – прокомментировал он, не дождавшись ответа на стук.

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что за нами никто не наблюдает, он приступил к открытию двери. До этого дня я был уверен, что только в фильмах замки открываются так просто. Гинзбург достал из кармана несколько скрепок, изогнул их под какими-то углами, и принялся уверенно ковыряться в замочной скважине. Не прошло и десяти секунд, как замок издал сухой щелчок.

– Вот так, – Гинзбург приоткрыл дверь и впустил нас внутрь, после чего аккуратно её притворил, – очень просто. Проходи и не будь как дома. Ничего не трогай на всякий случай.

– Научите так же повелевать замками? – спросил я, улыбаясь.

– Профессиональный секрет.

Мы прошлись по чистенькой квартирке, состоящей из двух комнат. В жилище доктора витали слабо ощутимые запахи старости и смерти. В кухне ничего не обнаружилось, за исключением симпатичной антикварной мебели и старинных сервизов. В спальню мы тоже