Теоретик Ганс Вейрух утверждал, что рано или поздно люди подобные мне так или иначе покидают наш мир. Но кто может судить о том, насколько правдиво это утверждение? Таинственный посетитель кофейни, босоногий Асперо сказал, что нервные потрясения способны разбудить дар. Какие встряски могли бы активизировать мои способности? Я уже потерял любимую девушку, неужели этого мало? Для того чтобы камень скатился с горы, для него нужен толчок. Смерть Луизы немного подвинула глыбу к обрыву, и в скором времени меня ждет ещё один пинок от госпожи жизни, в этом я был уверен.

В настоящее время главную опасность для меня представлял Ника Адамсон. Я продолжал называть его в своих мыслях именно этим именем. Я в жизни никого так не боялся, как этого человека. Теперь, когда один из подопечных Адамсона лежал мертвым сном, а второго в скором времени запихнут в тюрьму или психушку, я не представлял степень ярости, испытываемой моим врагом. Я полагал, что скоро его терпение лопнет и он, наплевав на свой вожделенный Эдем, убьет меня. Как справиться с супостатом, я себе не представлял.

На утро, после того сна, который так прочно поселился в моём разуме и оставил рваные раны в мысленном потоке, я решил прогуляться. Вчерашний дождик сошел на нет, и в зеленеющей листве весело играли солнечные лучи, но настроение у меня было какое-то предгрозовое. Я чувствовал, что развязка совсем близка и очень её страшился. Как будто, кто-то включил газовые горелки на полную мощность и оставил на пару дней. Осталось зажечь спичку и прогремит взрыв. Мне бы очень не хотелось оказаться тем незадачливым человеком с коробком в руках. Вспомнился рассказ Рея Брэдбери «Что-то страшное грядет». Я не совсем помнил, о чем там речь, но название било в точку.

Я дошел до короткого бульвара, присел на скамейку и закурил, наслаждаясь пением птиц и тёплым ветерком, ласкающим мою воспалённую кожу.

– Сынок, я присяду с тобой? – услышал я над собой дребезжащий голос. Подняв голову, я увидел древнего старика. Его лицо напоминало сморщенную сливу. Седые волосы редкими клочками покрывали голову. Длинный крючковатый нос господствовал на лице, а пронзительные серые глаза совсем провалились в глазницы. Я подвинулся, и старик, кряхтя, сел на скамейку. Отдышавшись, он принялся крутить самокрутку своими узловатыми пальцами. Закончив свое творение, он вставил его в мундштук и, похлопав себя по карманам, спросил:

– Прикурить не найдется?

Я достал коробок спичек, но он оказался пуст. Я покачал головой и выкинул коробок в урну, стоящую рядом с нашей скамейкой.

Старик пожал плечами и щелкнул пальцами. Кончик самокрутки вспыхнул и испустил тонкую струйку дыма. Дед сделал глубокую затяжку и самодовольно улыбнулся, увидев моё изумленное лицо.

– Зачем же ты, сынок, нас так подводишь? – спросил старик, укоризненно качая головой.

– Кого, «вас»?

– Знаешь ты прекрасно, – ответил старик, – дурака зачем из себя строишь? Не дурак ведь. Книжек много умных прочитал. И Лизу нашу нашел. Из-за тебя в психушке теперь. Страдает, между прочим. Умрет девушка там скоро, не перенесет лекарств новомодных, тех, какими её пичкают. Она же не виновата, что такая.

– Кто Вы? – спросил я.

– Мать Аристархом меня назвала, – ответил старик, – да и ты так же зови. Все люди равны. Относиться к кому-то с уважением, а к кому-то – нет, неправильно. Мне вот без разницы, как меня называют. Имя – это только слово. Оно не может хоть что-то сказать о человеке. Так что, если тебе того захочется, зови меня, как душе угодно, хоть Шарлоттой, не обижусь.

В списке доктора А.В. Романова был некий Аристарх, так что я мог не сомневаться, что именно с ним я сейчас разговариваю. Это был серьезный человек, он сразу показал, на что способен. А внешность доброго старичка мне показалась очень хорошей маской, а что скрывалось под этой личиной, я имел представления.

– Что Вы от меня хотите? – спросил я.

– Посидеть, покумекать, – сказал Аристарх, выпуская идеально ровное колечко дыма, – чуть послушаешь старика. Я-то долгую жизнь прожил, многое повидал. Опыт какой-никакой есть.

– Ну, разговор – не преступление, – молвил я.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – заметил старик, – пойми, ты сейчас ходишь по лезвию бритвы, поступая так с нами. Смерть хоть и одна, но если раз умрешь, то надолго, как говорил мой папка, когда был жив.

– Если случится то, чем вы меня так пугаете, – сказал я, – то ничего не получите. Ника ваш Адамсон останется без своего Эдема или о чём там он грезит.

– Мне-то без разницы, например, – сказал Аристарх, – мне жить не долго осталось, в любом случае. А вот хозяин-то наш, хоть и останется здесь, но будет крепче спать. Потерпит, дождется он следующего странника и попадет туда, куда хочет.

– Долго ждать придется.

– Не впервой, – усмехнулся Аристарх, – даже если тебе каким-то образом удастся от нас улизнуть, совершив переход, что маловероятно, то хозяин всё равно тебя найдет, ибо время везде течет по-разному. Он найдет тебя в любом мире, как только представится такой шанс, а когда вы встретитесь, пожалеешь, это уж точно.

– Что мне остается?

– Помочь нам, сынок, – ответил Аристарх и бросил самокрутку в урну.

– Может есть ещё один вариант?

– Хотелось бы послушать, – улыбнулся старик, обнажив свои желтоватые, но крепкие зубы.

– Я убью «вашего хозяина», как вы его называете, и дело с концом.

Старик расхохотался скрипучим смехом, спугнув стайку птиц с дерева. Парень с девушкой, прогуливающиеся по парковой аллее с удивлением повернули головы в нашу сторону. Влюблённые покачали головами и с улыбками пошли дальше по своим делам. Аристарх не обратил на них никакого внимания, просто продолжил смеяться. Закончил он свое безудержное веселье громким кашлем. На мгновение мне показалось, что он отдаст концы прямо на лавке. Но, успокоившись, старик промолвил:

– Сынок, ты не представляешь, с кем хочешь связаться. Знаешь, сколько человек желало ему смерти? Так вот, у праздничного парада не хватит пальцев на руках, чтобы пересчитать этих безумцев.

– Вода камень точит, – сказал я максимально уверенным тоном, хотя в душе у меня скребли кошки, – в конце концов, его уносит течением.

– Ох, опасную ты игру затеваешь, малыш, – хмыкнул старик, – ты хоть понимаешь, что я даже сейчас могу тебя убить? Для меня не составит никакого труда это сделать. Смотри!

Он кивнул в сторону противоположенной скамейки, на ней сидел мужчина и читал газету. Над развернутыми страницами возвышалась шляпа. Аристарх щелкнул пальцами, и газета вспыхнула. Мужчина испуганно закричал и отбросил горящее чтиво. Газета упала на асфальт, мужичок принялся её остервенело топтать.

Старушка, ковылявшая мимо,