– Охуел что ли? Что ты себе позволяешь, гнида? – искренне возмутился алкаш.

Лейтенант сунул ему в нос удостоверение и тихо сказал:

– Хочешь в санаторий на пару дней? Скажи ещё хоть слово.

– Извиняй, начальник, не признал, – обиженно забормотал мужик и трусливо попятился назад к своим собутыльникам. Под неодобрительные возгласы своих друзей он уселся на борт песочницы и стал бросать на нас недобрые взгляды.

– Я тоже хочу такую корочку, – сказал я, – полезно в таких случаях.

– У тебя ещё всё впереди, – ответил лейтенант, – нам туда.

Подъезд представлял собой ещё более жалкое зрелище, чем двор. На мой взгляд ремонт в доме не делался в принципе. Пахло здесь как в общественном туалете, источник запаха долго искать не пришлось: в каждом углу красовалась кучка отходов человеческой жизнедеятельности. Потолки были утыканы обгоревшими спичками, а отсыревшие стены были исписаны всеми вариациями и склонениями матерных слов. Я просто поразился изобретательности и творческому потенциалу людей, писавших это. Направить бы такой талант в другое русло. Мы поднялись на второй этаж и остановились перед дверью в квартиру Лизы.

Гинзбург позвонил в дверь, и мы услышали мерзкую дребезжащую трель звонка. Дверь открыла девушка, та самая, что я видел на последнем для меня собрании корпорации Нецах. Увидев меня, она удивленно подняла брови буквально на середину лба. Выглядела девушка ещё более болезненной, чем я её запомнил. Сквозь бледную кожу просвечивала сетка кровеносных сосудов, под глазами пролегли глубокие круги, грязные чёрные волосы сосульками обрамляли её худое лицо.

– Елизавета Штерн? – спросил лейтенант.

– Елизавета Штерн, – повторила она, словно разучивая священное писание, и несколько раз кивнула. Когда девушка подала голос, я почувствовал её смрадное дыхание. В нос ударил запах мертвечины.

Лейтенант раскрыл перед её носом удостоверение и сказал:

– Нам необходимо поговорить. Вы знакомы с Кимом…

Неожиданно Лиза зашипела на сыщика и попыталась захлопнуть дверью, но лейтенант оказался быстрее. Он поставил ногу, и дверь с глухим стуком упёрлась в резиновую подошву тяжелого форменного ботинка. Всё ещё шипя, Лиза отпрянула и попятилась в квартиру, лейтенант распахнул дверь и попытался схватить девушку за руку. Лиза развернулась и вцепилась зубами в шею лейтенанта Гинзбурга. Брызнула кровь.

– Ах ты, сука! – удивленно воскликнул лейтенант и ударил девушку наотмашь.

Удар пришедшейся в челюсть оказался через чур сильным для хрупкой девицы. Лиза обмякла и упала на пол.

– Она укусила меня, нет, ты видел?!

– Лиза любит вкус крови, – сказал я.

Лейтенант надел на бесчувственную девушку наручники, и прошел в глубь квартиры. Я проследовал за ним. Здесь царил ужасный беспорядок, мне с трудом удавалось разглядеть пол сквозь кучи мусора и валяющихся вещей. В главной комнате единственным предметом интерьера служил старый ободранный диван, вокруг которого хозяйка разбросала разнообразные спиритические доски и прочие приспособления для общения с миром иным. Возможно дар Лизы в этом и состоял, подумал я, кроме прочих вампирских замашек.

– Идём сюда, – услышал я голос лейтенанта с кухни, – ты должен это увидеть.

Назвать это помещение кухней можно было только с большой натяжкой. По факту эта комната отличалась от жилой лишь наличием раковины и старого холодильника. В остальном – всё тот же склад разнообразного хлама.

Гинзбург поманил меня рукой. Я обратил внимание, что кожа лейтенанта заметно побледнела, а зрачки расширились до предела. Сыщик распахнул дверцу холодильнику, и перед мои взором предстал ряд стеклянных банок отвратительного вида. Большинство из них были заполнены жидкостью тёмно-красного цвета, в остальных банках плавали крупного вида мясные субпродукты. Мне не хотелось думать, кому принадлежали органы в стеклянной посуде.

– Надеюсь, это коровье, – тихо сказал я.

– Эксперты разберутся, – ответил сыщик, – пошли. Я вызову опергруппу.

      Местные жители с удивлением и недоверием смотрели, как мы погрузили бесчувственную девушку в машину Гинзбурга. Наверное, они были рады, что не оказались на её месте.

– Поделом, ведьме! – крикнул мужик, клянчивший у нас деньги.

Оставив без внимания услышанную реплику, лейтенант потянулся за рацией.

*

Гинзбург позвонил мне вечером этого же дня. Я сидел в кресле и погружался в сонную апатию, вызванную двумя принятыми таблетками, когда мой слух пронзил телефонный звонок.

– Ты оказался прав, парень, – сказал сыщик, – отпечатки пальцев, кровь. Всё сходится. Начальство в недоумении, но довольно. Только засадить её не удастся. Скорее всего, её признают психически ненормальной. Но я буду биться до последнего, чтобы её посадили за решётку. Я практически уверен в том, что твой друг– не единственная жертва этой ненормальной бабы.

– А что с холодильником? – спросил я, пытаясь сосредоточится на разговоре.

– Свиная кровь и прочие не кошерные потроха.

Я помолчал.

– И еще, – сказал Гинзбург тихим голосом, – надеюсь, ты расскажешь мне историю целиком?

– Да, когда-нибудь, – ответил я.

– Спасибо и на этом, – хмыкнул Гинзбург, – я о многом думал. Теперь мне, наверное, придется пересмотреть свое мировоззрение и поверить в то, что есть вещи, которые не всегда можно объяснить логично. Не хочу сказать, что я неожиданно поверил в мистику и всякое такое. Но глядя на твою подружку Елизавету, могу сказать точно, она давно уже покинула нашу планету.

Мы попрощались, и я закурил сигарету. «Экзорцизм наоборот», как выразился лейтенант, удался. Теперь Гинзбург не будет столь прагматичен, как раньше. Я подумал о том, что если как-нибудь накормить его колёсами, то вера в мистику станет ещё крепче.

Я достал пачку сигарет, из кармана выпал окровавленный платок. Сфокусировавшись на когда-то белой материи, я с трудом вспомнил откуда у меня эта вещь. После всех приключений я совсем забыл выкинуть платок, которым вытер кровь Адамсона со своего лица. Повертев в руках тряпицу с красными пятнами, я сунул её в карман. Пусть ещё побудет со мной.

Действие препаратов переходило в следующую стадию: окружающая обстановка растекалась, а в конечностях начало чувствоваться онемение. Может быть это и есть путешествие по параллельным мирам? И это и есть вменяемый мне дар? Если нет, то что мне делать? Как открыть в себе эту возможность?

Отметая мысль о том, что ваш покорный слуга, возможно, давно свихнулся, я понимал, что полностью принял на веру мысль о том, что покинуть этот бренный мир в поисках лучшего, вполне мне по силам. Я есть тот самый человек, обладающий таким даром. И осталось совсем немного времени до того, как я ступлю на нехоженые тропы моего Авалона. Осталось завершить все дела здесь. На земле.

Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, впуская волшебные видения в свой разум.

Глава 4. Сон

Там за стеной должен быть другой мир. Лучше нашего. Когда