я сломаю стену, моя жизнь изменится к лучшему. Поэтому я должен взять кирку, заступ, кол и молот. Я буду ломать стену, ибо по-другому отсюда не выбраться. Я буду крушить, наблюдая, как тысячелетние камни разбиваются в пыль под моими ударами. Я буду жмурится, защищая глаза от гранитной крошки, летящей мне в лицо.

Мои ладони сбиты в кровь, пальцы покрывают твердые мозоли, но я работаю, не покладая рук, прерываясь только на короткий сон и обед. Чем быстрее я прорублю отверстие в этой бесконечной стене, тем скорее я стану счастливым человеком.

Как мне пришло в голову сломать стену? Я уже не помню. Но я знаю одно, когда пришла эта идея, у меня появилась надежда. Я хочу жить лучше. Мне надоело быть заключенным в пещере, в которой я прожил тысячи жизней, умирая и возрождаясь вновь. Из пещеры нет выхода, я живу в ней, как змееныш в яйце, а если малыш не сломает скорлупу, то он задохнется. Вот поэтому я должен сломать стену.

Мне надоела темнота, однообразная пища, ледяная родниковая вода и затхлый воздух. К тому же еда заканчивается. Грибов становится всё меньше и меньше, а летучих мышей уже невозможно поймать. Родник стал течь намного слабее, чем раньше, он уже давно превратился в тонкую струйку. Я думаю, что он скоро пересохнет, и тогда – верная смерть. Сложно себе в этом признаться, но я думаю, что воздух тоже заканчивается.

Я решил выбраться из этой западни, просто обязан. Я делал себе инструменты из очень крепких сталактитов и сталагмитов. Только камень может дробить камень. Сегодня я выбью следующий!

Сначала я думал, что стена тоньше, рассчитывал сделать проход в течение года, но все оказалось не так просто. Я разбиваю стену уже несколько жизней. Приходила мысль, что, возможно, стена бесконечная, что мой мир – это моя пещера, а всё остальное – стена. От злости я разбил себе череп. Я не должен был так думать, иначе пришлось бы потерять смысл жизни, а пока я крушу стену, мне есть чем жить.

Когда я съел свои останки, силы мои удвоились, и я принялся работать намного усерднее. Скоро! У меня будет новый мир! Я будем самыми счастливыми. Вот только сокрушу это проклятую стену. Камень за камнем.

Сегодня я услышал подозрительный стук, исходивший как будто с другой стороны стены. Я поняли, что это эхо, от моих ударов. Значит, я близко! Как хорошо, что прежний я, думающий о бесконечности стены, ошибался.

Я возблагодарил бога и принялся рыть дальше, вгрызаясь в непоколебимый гранит, оставляя на стене капли крови, текущей с моих ладоней.

Я поднял молот, собираясь нанести очередной удар по торчащему камню, но глыба, будто живая, сама повалилась в мою сторону. Я в страхе отпрыгнул, словно ошпаренный. Я смотрел во все глаза на появившееся стене отверстие.

Я осторожно подкрался к стене, с трудом сдерживая желание кричать от радости. Вот конец стены! Вдруг, дыра начала расширяться. Вот она в три локтя шириной, а вот уже в четыре. Я заворожено наблюдал. Тот момент, которого я так ждал, наступил. Ворота в другой мир сами раскрываются передо мной. Я почувствовал, как моя набедренная повязка намокла от мочи. Это сок радости.

Вскоре я понял, почему отверстие расширяется само по себе. С обратной стороны стены камни крушила чья-то кирка. Червь недоверия вгрызся в мой разум.

Вскоре появился и хозяин кирки, это был обычный человек с усталым и удивленным лицом. Я узнал себя. Боже, это как смотреть в зеркало, которого я никогда не видел. Я посмотрел на себя и спросил:

– Ты Бог? И это Рай?

Тогда мы поняли весь ужас происходящего. Я, как и другой я искали лучший мир. И что он нашел? То же, что и я. Злость пришла ко мне в душу. Я смотрел на своё разочарованное лицо. Я не встретили бога. Как и другой я… Мы нашли пещеры друг друга.

Тогда я поднял молот с желанием убить. Второй я лишил меня надежды. Он должен умереть. Я услышал свой крик:

– Смерть самозванцу!

Клич подхватили второй я, и эхо вторило нам. Я бросился вперед и опустил свой молот на голову самозванца, что лишил меня надежды…

Бой длился недолго. Мы были слишком измотаны. Я убил его, а он меня. Мы лежали рядом, словно близнецы в утробе матери. Вокруг было очень мокро, наверное, от пролитой крови.

А почему так произошло? Ведь это всего лишь стена?? Не может же она быть бесконечной? Надо было искать другой путь.

*

Сигарета и кофе, как всегда выгнали атмосферу сна, но содержание очень чётко отложилось в моей памяти. Я всегда был убежден в том, что психотропные препараты открывают восприятие сознания, для получения некой глубинной информации. Ведь неспроста уважаемые и мудрые вожди индейских поселений клали под язык кусочек дедушки-пейота прежде чем сказать что-то важное своим собратьям. Каналы человеческого мозга перекрыты заскорузлыми веревками вековых шаблонов, в это я верил всем сердцем. Разуму требуется толчок, способный хоть на время вернуть первобытную скорость полёта мысли.

Я верил, что мой сон дает ответы на мучавшие меня вопросы. Я сделал вывод: используя лишь грубую силу, я не попаду на свою землю обетованную. Требуется нечто большее, чтобы сжечь последние мосты и до конца открыть заслонки в моём разуме. Авалон совсем близко. Скоро меня перестанет волновать суета моего родного дома, города, страны и мира.

Я налил рюмку коньяка, чтобы запить очередную порцию таблеток.

Глава 5. Предупреждение

Судя по запискам доктора исторических наук А.В. Романова, Луиза являлась сотрудником корпорации Нецах. Меня это совершенно не радовало, сложно представить милую, добрую девушку в компании безжалостных отморозков. Теперь червь сомнения грыз мою душу. Так ли непорочна была Луиза, как мне казалось со дня нашего первого знакомства до её трагической смерти? Если бы девушка не полюбила бы меня, могли бы мы воевать на разных фронтах? Возможно, я привел бы её к святому отцу Марку вместо злокозненного Климента. После долгих раздумий я остановился на следующей версии: Луиза вступила в ряды корпорации для того чтобы получить необходимые знания, не разделяя мировоззрения остальных сотрудников. Встретив меня и увидев потенциал «путешественника», девушка окончательно разорвала связи с корпорацией и заплатила за это жизнью.

Жил бы я жизнью обычного наркомана, не сведи меня судьба с Луизой? Добился бы я чего-то значимого или жил бы мечтой эскаписта о волшебном мире, дряхлея и теряя надежду?