У матери Виолетты были больные почки, а отец почти ослеп из-за диабета. Виолетта пыталась искать работу в Маниле, но везде платили крайне мало, а ей отчаянно хотелось заработать достаточно, чтобы оплатить колледж для младших братьев и сестер. Она мечтала только об одном: жить чуть полегче, чтобы ее семья могла есть мороженое каждые выходные, а не раз в год; а отец мог каждый день получать инсулин и сохранить пальцы вместе с остатками зрения.

Ее манили заморские страны: Америка, Европа и Канада. Зарплаты там были выше, условия жизни – лучше, и жалованье обычно не задерживали. Кто знает, может, ей и ее родным удастся когда-нибудь переехать в Лос-Анджелес, или поселиться в Париже и выучить французский, или же всем вместе снять маленькую студию в Нью-Йорке. Она уже все продумала. Виолетта будет экономить и много работать, и в конце концов докажет миру и себе, что достойна большего. Она достигнет успеха, потому что в тех заветных современных и успешных странах ценят умных, образованных, трудолюбивых женщин.

Виолетте было двадцать шесть лет; она была среднего роста, стройная, хоть и немного располнела, как только перестала работать на семейной ферме. У нее был диплом по гостиничному бизнесу, и она искренне надеялась устроиться работать на ресепшн в пятизвездочный отель в какой-нибудь богатой стране. Почему бы и нет? У нее были длинные волосы, большие глаза, она знала тагальский и английский, а также испанский, поскольку бабушка и дедушка были испанского происхождения. У ее семьи был земельный участок – неплохой актив, но им не хватало рабочих рук, чтобы возделывать землю: сажать, ухаживать за посадками, собирать урожай. Фермерство – это постоянная борьба, которую регулярно осложняли муссоны, наводнения, рост цен на пестициды, а также налоги и кражи. Местный ростовщик взимал грабительские проценты, загоняя крестьян в бесконечный, несправедливый порочный круг: когда они выплачивали один заем, уже требовался другой.

Виолетта была единственной кормилицей в семье и мечтала выйти замуж за своего жениха, Лукаса Фернандеса. Они были вместе со старших классов школы и оба были в равном положении: содержали свои семьи. На их плечах лежала тяжелая ответственность. Лукас уехал из Филиппин в Азербайджан, работать флористом в отеле: он украшал цветами холлы, переговорные и самые роскошные номера. Он надеялся, что через несколько лет вернется на Филиппины и найдет в Маниле работу в отеле такого же уровня. Он посылал Виолетте теплые электронные письма с обещаниями и красивыми фотографиями чистых улиц, модно одетых людей и своих красивых композиций из цветов. Лукас творчески подходил к своему делу, и Виолетта гордилась его самыми смелыми творениями: например, созданной для отеля композицией из букетов белых лилий и кроваво-красных гвоздик, перевитых изящными лозами. Каждые несколько дней он присылал ей фотографии букетов невест и спрашивал, какой из них она хотела бы на свадьбу.

Когда доходы от фермы начали иссякать, Виолетта решила попытаться найти работу в этих чудесных странах и, наконец, извлечь пользу из своего образования. Все что угодно было лучше, чем умирать от голода в грязи, окруженной больными бедными родственниками и растоптанными мечтами. Трудные времена требовали трудных решений, и она разослала свое резюме всюду, куда только смогла. Во многих местах требовалось внести платеж в размере 50000 песо за паспорт и гарантированное рабочее место. Это были для Виолетты неподъемные деньги: в ее провинции на Филиппинах за эту сумму можно было купить земельный участок.

В последней попытке справиться с надвигающейся бедностью Виолетта сходила в ломбард с единственной оставшейся у нее ценностью: свидетельством о собственности на землю, которая принадлежала еще ее бабушке и дедушке, землю, которая кормила их семью поколения и давала им кров в сезон муссонов. Когда ростовщик взял документ из руки Виолетты и прочитал его в голубоватом свете флуоресцентной лампы, висевшей над кассой, глаза его заблестели. Он взглянул на Виолетту, словно оценивая, сможет ли она выплатить заем, и аккуратно отсчитал деньги, которые требовались ей на получение паспорта – платеж, гарантирующий, что она твердо намерена уехать на заработки за границу. Когда Виолетта подписала бумаги, губы ростовщика изогнулись в улыбке. «Он думает, что земля достанется ему, – подумала Виолетта, – но я верну долг вовремя и сохраню ее».

После того как Виолетта заплатила рекрутинговому агентству, у нее осталось еще немного денег, и она отдала их братьям и сестрам, которым не было еще и восемнадцати. Семнадцатилетняя Сибила хотела стать дизайнером одежды, но Виолетта уговаривала ее пойти в медсестры – там все же больше платили. Пятнадцатилетние близнецы Антон и Антонелла мечтали петь и играть в театре, но Виолета из лучших побуждений желала, чтобы они учились на архитектора и инженера, чтобы потом работать в одной связке; к тому же им обоим хорошо давались рисование и математика. Мария Мерседес, тринадцатилетняя девочка с большими наивными глазами была очень высокой для своего возраста и собиралась стать моделью. Виолетта, так вышло, была главой семьи и иногда чуть не плакала от отчаяния, глядя на этих наивных детей, не подозревавших о том, насколько они бедны. Ее отец старался меньше есть, чтобы побольше оставить детям. В его состоянии нельзя было голодать, а после инъекций инсулина очень хочется есть, но он все равно ограничивал себя в еде и старался делиться своей порцией с детьми. Его зрение ослабло, но он еще немного видел днем и при ярком свете.

Желая казаться элегантной и утонченной, Виолетта надела свое лучшее платье, в котором по воскресеньям ходила в церковь, и впервые в жизни села в самолет до Дубая – шумного многолюдного мегаполиса, центра Объединенных Арабских Эмиратов. Во время долгого перелета она внимательно читала об этом городе. Как и большинству азиатских работников по контракту, ей предстояло провести за границей два года, как бы она ни скучала по дому и как бы тяжело ей ни было. Правда, зарплаты были высокими, к тому же сотрудникам отелей предоставлялось жилье. Будущее выглядело увлекательно и многообещающе. Перед зеркалом в туалете самолета Виолетта представляла, как будет разговаривать с коллегами и встречать знаменитостей и королевских особ в красивом шикарном отеле.

За час до приземления Виолетта вдруг заскучала по дому и всплакнула. Стюардесса, заметив, что она плачет, подошла и заговорила с ней. Стюардесса была наполовину филиппинкой, наполовину итальянкой. Она рассказала Виолетте, что в Дубае чудесно, что она встречается с красивым полу-ливанцем, полу-итальянцем – графическим дизайнером, который работает в Абу-Даби. Она уверяла, что через два года Виолетту придется силком тащить обратно на Филиппины. К тому же в Дубае столько филиппинцев, что ей не придется скучать по родине. Они вместе готовят, справляют дни рождения и ездят на экскурсии. Но Виолетту тревожила не столько тоска по дому, сколько ответственность: ей же нужно было кормить братьев, сестер и родителей, а еще платить ростовщикам: они не потерпят задержки платежа и запросят еще более безумные проценты за участок.

В дубайском аэропорту Виолетту и других новых сотрудников компании, летевших тем же рейсом, встретил шофер, суровый пузатый индиец средних лет, в темной одежде и с густыми усами. Виолетта отдала ему чемодан и забралась в минивэн вместе с еще несколькими филиппинками. Все вели себя вежливо, но сдержанно. Каждый втайне сравнивал себя с новыми коллегами и думал, какая должность ему достанется – дневного администратора, ночного администратора, сотрудника ресепшн, бармена, метрдотеля или официанта.