Виолетта вернулась в свою комнату с намерением собрать вещи и сбежать. Она пешком доберется до аэропорта и улетит домой. Всегда можно найти работу на неполный день или продать, в конце концов, участок земли. Ее мысли путались, она плакала – и тут за ее спиной быстро и бесшумно выросла мощная фигура и прижала к ее рту чем-то пропитанный платок. На втором вдохе Виолетта потеряла сознание.

Когда она очнулась, ее запястья и лодыжки были привязаны к кровати. Она была слишком одурманена, чтобы позвать на помощь; ей казалось, что она до сих пор в родной деревне. Девушка чувствовала, что в комнате кто-то есть, но не могла понять кто. Ее так клонило в сон, что она не замечала даже вентилятора.

Она пришла в себя ночью. В воздухе (или на простынях?) чувствовался тяжелый запах мужского одеколона. Вошла миссис Сантос и начала невнятно объяснять, что Виолетта скоро привыкнет. Она сказала девушке, что та уже обслужила троих, но одурманенная Виолетта ничего не понимала. Руки зудели после веревок. Она села, но голова закружилась и ей пришлось снова лечь. Она чувствовала тупую боль внизу живота. По телу словно проехались катком.

Миссис Сантос погладила Виолетту по голове и вытерла ей лицо платком. Девушка была настолько под каким-то веществом, что не могла даже сама утереть слезы. Потом принесли еду, а Виолетту оставили одну. Было ясно, что ее накачали наркотиками и изнасиловали, а она ничего не могла с этим поделать. Виолетта даже не видела лиц тех мужчин, которые были с ней так близки. Даже не знала их имен!

Каждый день рядом с бутылкой воды ей оставляли таблетку, чтобы предотвратить беременность. Она чувствовала себя как зверек в клетке. Иногда она пыталась сопротивляться, но тогда ей просто кололи наркотики и приходилось обслуживать еще больше клиентов, а потом она приходила в себя с болью во всем теле, а иногда и в синяках, если кто-то из клиентов оказывался садистом. Первые несколько недель она сопротивлялась, но потом стала пить таблетки, чтобы облегчить боль, чтобы не забеременеть, чтобы заснуть. Женщины превращались в бесчувственные одурманенные тела, а иначе было бы невозможно выдержать это дико эмоциональное напряжение.

Так ей предстояло жить ближайшие два года… В день она обслуживала по пятнадцать клиентов разного возраста, национальности и социальной принадлежности. Филиппинцев она умоляла сообщить о ней в посольство, но они не хотели ей помогать или больше никогда не приходили к ней. Некоторые мужчины заставляли ее надевать марлевую повязку, чтобы ничем не заразиться. Некоторые били ее, если она пробовала сопротивляться, так что со временем она стала смирной и покорной.

Со временем «сотрудниц» уже не надо было привязывать. Девушек, обслуживавших не менее пяти мужчин в день, охватывала апатия. Их не выпускали наружу, деньги их семьям отправлял кто-то другой. Им сказали, что через два года они смогут вернуться на родину или продолжить работу. Безвольные, как стадо овец, женщины искали утешения в разговорах, делились друг с другом своими несчастьями и воспоминаниями. Некоторые, в конце концов, ломались, и уже не становились прежними. Они переставали жаловаться, говорить; превращались в роботов, которым хотелось только одного – чтобы скорее закончился день. Кто-то пытался убить себя. Некоторые попытки были успешными. Остальные за полгода смирились со своей участью.

Клиенты были в основном из рабочего класса, как холостые, так и женатые. Они знали, что женщин здесь держат насильно и заставляют заниматься проституцией, а иногда даже были не прочь поболтать, если были трезвыми. В пьяном виде они нередко становились агрессивными. Мужчинам не разрешалось проносить в комнаты острые предметы, но иногда кого-то из пленниц недосчитывались; остальные же шепотом рассказывали друг другу, что несчастных убили: кого-то задушили, кого-то оставили истекать кровью. Миссис Сантос старалась не усыплять девушек без нужды, чтобы они могли позвать на помощь, если поведение клиента будет угрожать их жизни.

Торговля людьми не разрешена нигде, но ведется она повсюду. Некоторых вынуждают к этому силой. Некоторые сидят на героине, кокаине и других тяжелых наркотиках, и обслуживание клиентов – единственный способ регулярно получать свою дозу. Иногда женщину заставляют отрабатывать долги пьяницы-отца или проигравшегося в карты мужа. Виолетта встречала европеек, которых похищали в каком-нибудь хостеле в Сербии, а потом переправляли в ОАЭ. Многие женщины даже радовались, зная, что они-то однажды получат долгожданную свободу, а вот пленницы из Европы останутся здесь навсегда.

Миссис Сантос постоянно говорила Виолетте и другим девушкам, что она – их партнер, что она дает им только таблетки, а это легкий наркотик. Она рассказывала, что в городе мужчины подстерегают на рынках пришедших за покупками домработниц из Филиппин, Эфиопии и Индонезии, и уговаривают последних сбежать с ними, предлагая неполный рабочий день, независимость, больше денег и даже путешествия по Европе. Домработница соглашается, а мужчина запирает ее в своей квартире и заставляет обслуживать клиентов. Если мужчина в отчаянном положении, если он пьет или играет в карты, он может снижать цену, стараясь подешевле обслужить как можно больше клиентов, потому что ему все равно на свою жертву. Главное, достаточно заработать на пороке денег. И вот этим женщинам приходится хуже всего – гораздо хуже, чем местным пленницам.

Виолетта читала о «стокгольмском синдроме» и сейчас воочию наблюдала, как он развивается. Некоторые девушки привязывались к миссис Сантос за ее честность и мелкие знаки внимания и доброты, забывая, что это она держит их здесь. Виолетта даже за собой заметила, что и сама благодарна ей за то, что та не накачивает ее наркотиками внутривенно.

Однажды утром пленница-наркоманка из Европы вскрыла себе вены в душе и истекла кровью. Когда вошла Виолетта, глаза женщины были открыты, из душа текла вода, а длинные, до пояса, рыжие волосы прикрывали грудь. Со сложенными ногами она напоминала Русалочку из сказки… И кончила так же.

Виолетта заплакала от жалости к ней и к себе. Сердце этой женщины не стерпело испытаний, которые с трудом выносило ее тело. Девушка знала ее, знала, что она уже потеряла счет годам, проведенным в борделе, и сделанным абортам. Женщина страдала частичной амнезией – она не помнила некоторых эпизодов своей жизни. Она забыла лица своих детей и частенько, плача, укачивала на руках подушку, думая, что это ее ребенок. В Европе у этой женщины не было заботливой мадам, сказала Миссис Сантос, пользуясь случаем напомнить пленницам, как им повезло.

В один прекрасный день полиция все-таки обнаружила их заклятый бордель и ворвалась внутрь. Женщины кричали от страха, но полиция пришла не арестовывать, а освобождать их. Арестовали только сутенеров. Виолетта видела, как полицейский уводит миссис Сантос в наручниках: когда ее вели к полицейской машине, она низко склонила голову – то ли молилась, то ли ей просто было стыдно.

Виолетту отправили в Дубайский благотворительный приют: убежище для женщин, переживших насилие. Там она провела два года, восстанавливаясь физически и эмоционально. Она занялась музыкой и находила в ней утешение. Она играла на фортепиано с такой страстью, что мелодия превращалась сразу и в приключение, и в трагедию, и в кровавый любовный роман. Именно музыка помогла ей развеять страшный и омерзительный морок насилия.