Потом я утопил трупы в болоте. Мне давненько не приходилосьзаниматься такой грязной работой, однако я с легкостью справился с задачей.Машина электрика стояла в гараже, и мне не составило труда упаковать иперетащить тела в багажник, а потом вы–везти их подальше от жилых домов –по-моему, я по–ехал по шоссе Джефферсона Точно не помню. Откро–венно говоря, японятия не имею, где именно утопил их. Нет, кажется, это все-таки было в районеЧеф-Ментье, неподалеку от старых фортов на реке Ригул. Так или иначе, ихпоглотила болотная жижа.

– Знакомая картина. Меня самого когда-то уто–пили вболоте, – пробормотал я.

Однако Роджер не расслышал – он был слишком возбужден ивзволнован воспоминаниями.

– Когда я вернулся, Дора сидела на ступеньках, подперевкулачками подбородок, и плакала. Она не могла понять, почему дома никого нет, адверь запер–та. Увидев меня, она с криком бросилась навстречу. «Папочка, язнала, что ты приедешь, знала, знала», – сквозь слезы повторяла малышка. Яне рискнул войти с ней в дом за вещами – не хотел, чтобы ребенок видел кровь.Поэтому я усадил ее в пикап электрика, и мы сразу же покинули Новый Орлеан.Машину я оста–вил потом в Сиэтле. Это было наше с Дорой большое путешествиечерез всю страну.

Мы преодолевали милю за милей, и я едва ли не с ума сходилот счастья, от сознания того, что мы вмес–те, что мы можем вот так ехать и разговаривать,раз–говаривать, разговаривать… Мне кажется, что я тогда пытался рассказать Дореобо всем, что знаю. Конечно, из опасения хоть чем-нибудь омрачить невиннуюду–шу ребенка я не касался темных сторон действитель–ности и говорил только охорошем: о добродетели и честности, о том, что может испортить человека, и отом, что следует уважать и ценить в этой жизни»

«Тебе нет необходимости делать что-либо, Дора, –убеждал я. – Ты можешь принять мир таким, какой он есть». Я рассказал ейдаже о том, что в молодости мечтал основать и возглавить собственноерелигиоз–ное учение, а теперь собираю всякие красивые вещи, в том числе ипредметы церковного искусства, и в по–исках того, что меня интересует, объездилвсю Европу и страны Востока. Причем я дал ей понять, что имен–но торговляценностями сделала меня богатым, что, как: это не покажется тебе странным, втот момент было почти правдой.

– Но она знала, что ты убил Терри!

– Ничего подобного. Здесь ты ошибся, неверно истолковав теобразы, которые мелькали в моей голо–ве, пока ты пил из меня кровь. Она зналалишь, что я избавился от Терри, а точнее, освободил от власти Терри ее, итеперь она может навсегда остаться с люби–мым папочкой и даже улететь с нимвместе куда угод–но. А это совсем не равносильно тому, чтобы знать, что папочкаубил Терри. Дора до сих пор об этом не знает. Однажды, когда ей было примернодвенадцать лет, она позвонила мне в слезах и спросила, знаю ли я, где сейчасмамочка и ее дружок, куда именно они по–ехали, когда отправились во Флориду. Мнепришлось прикинуться этаким дурачком и обмануть ее, сказав, что раньше я простобоялся говорить ей о смерти ма–тери. Слава Богу, это был телефонный разговор, аврать по телефону я умею очень хорошо. За что его и люблю. Этот все равно чтовыступать по радио.

Но вернемся к шестилетней Доре. Папочка при–вез ее вНью-Йорк и снял шикарный номер в отеле «Плаза». С тех пор Дора имела все, чтопапочка был в состоянии ей купить.

– И все-таки даже тогда она плакала, вспоминая Терри?

– Да. И должен сказать, что она, наверное, была единственнымживым существом, которое когда-ли–бо оплакивало Терри. Еще перед свадьбоймамаша Терри заявила мне, что ее дочь потаскуха Они люто ненавидели друг друга.Отец Терри был полицейским. Кстати, вполне приличный малый. Однако дочь он тожене жаловал. Ее нельзя было назвать приятной в об–щении. С такими людьми лучшевообще не сталки–ваться даже на улице, а уж тем более завязывать с ними болееблизкое знакомство.

Короче, родственники пребывали в полной уве–ренности, чтоТерри просто сбежала с тем парнем во Флориду, оставив Дору на моем попечении.Стари–ки – я имею в виду родителей – думали так до са–мой своей смерти. Аостальные, кто жив и сейчас, не сомневаются в этом до сих пор. Мне труднообъяс–нить причину, но ни один из них толком не знает, кто я и чем занимаюсь.Конечно, в последнее время им, вероятно, попадались на глаза кое-какиепубликации в газетах и журналах. Точно не знаю. А впрочем, какое это теперьимеет значение? Да, Дора плакала и скуча–ла по матери, но после тех лживых объяснений,кото–рые она получила от меня в двенадцать лет, девочка не задала больше ниодного вопроса. Пойми, любовь Терри к дочери была своего рода животной, чистоинстинктивной, сродни той, что ис–пытывает к своему детенышу любоемлекопитающее. Она ограничивалась заботой о соблюдении гигиены, о том, чтобыребенок был правильно накормлен и хо–рошо одет. Да, она водила Дору на урокитанцев, сплетничала там с другими мамашами, хвасталась успехами дочери игордилась ею. Но при этом они практически не разговаривали и, по-моему, моглине–делями не общаться друг с другом. Ты понимаешь, о чем я? Все было построенотолько на инстинкте. Воз–можно, в жизни Терри он вообще играл главенствую–щуюроль.

– Мне кажется странным и даже забавным, что тебе сужденобыло связать свою жизнь с таким суще–ством.

– Ничего забавного в этом нет. Такова ирония судьбы. Мы далижизнь Доре. Терри подарила ей кра–соту и голос. Кроме того, в Доре есть ещекое-что от матери – жесткость, что ли? Нет, пожалуй, это че–ресчур резкоеопределение. На самом деле Дора су–мела взять все лучшее от нас обоих.

– Должен сказать, что она унаследовала и твою красоту.

– Возможно. Однако слияние генов породило наиболееоптимальный и интересный вариант – по–истине замечательную личность. Ты виделмою дочь. Она очень фотогенична. Однако за внешней вспыль–чивостью, энергией инапористостью характера, полу–ченными ею от меня, скрываются твердость,холодное спокойствие духа и умение прочно стоять на ногах, свойственные Терри.Выступая по телевизору, она с легкостью убеждает и обращает в свою верумилли–оны людей. «Так в чем же состоит истинная суть уче–ния Христа? –спрашивает она. – В том, что Христос присутствует в каждом страннике, вкаждом бедном, голодном, обделенном судьбой человеке, который встречается навашем пути, в каждом, кто рядом с ва–ми!» И аудитория не сомневается в правотеее слов!

– Я видел ее выступления. Она обладает способ–ностьюразбудить все лучшее, что таится в людях, воз–нести их к вершинамнравственности.

Роджер вздохнул.