Произнеся мысленно это имя, Никита чуть заметно вздрогнул.Этот человек до сих пор внушал ему страх — несмотря на то, что они были, можносказать, друзьями, несмотря на то, что Михайлов щедро финансировал Никитинуполитическую карьеру… В свое оправдание Никита мог только сказать, что АркадияМихайлова боялись все.

Никита был погружен в свои безрадостные мысли и не могвыработать приемлемую линию поведения. В это время телефон снова зазвонил.

Ольга Шувалова в ужасе смотрела на громилу, оказавшегося вмашине Игоря.

— Кто.., кто вы? — спросила она наконец дрожащимот страха голосом. — Где Игорь? Что вы с ним сделали?

— Не волнуйся, цыпа, ничего мы хахальку твоему несделали. Это он тебя нам сдал.

— Как «он сдал»? — Из-за полной неожиданностипроисходящего Ольга пока еще испытывала только изумление.

— А вот так. Игорек твой деньги нам должен, а денег унего нет. Вот теперь мы тебя отвезем в тихое место, на дачу к человечку одному,и ты у нас там будешь сидеть, пока твой муженек — а он ведь у тебябога-атенький! — пока он с нами не расплатится.

Ольга немного пришла в себя. Раз дело касается денег, то всепросто. Отбросив в дальний угол сознания мысли о подлеце Игоре, она деловитопоинтересовалась:

— Много этот козел вам должен?

— Много. — Громила посерьезнел. — Игорек твойдолжен нам три тысячи зеленых, а с твоего муженька мы возьмем шесть, спроцентами. Три тонны нам за хлопоты, за беспокойство.

— Не волнуйтесь, Никита заплатит. — Ольга дажеобиделась, что за нее назначили такой маленький выкуп. — А зачем вам меняна дачу тащить? Едем сейчас ко мне домой, я деньги дам.

— Э нет, цыпочка! — захохотал мужик. — Кинутьхочешь? Я, как дурак, к тебе в квартиру попрусь, а там сигнализация,телохранители…

Нет уж, будем играть по нашим правилам.

— Идиоты, — вздохнула Ольга, — да неволнуйтесь, заплатят вам.

— А я и не волнуюсь, цыпа. Это пусть он волнуется, мужтвой. Если он с деньгами не поспешит… Как бы тебе у нас не понравилось.

Ольга зло и презрительно фыркнула. Громила вытащил из«бардачка» наручники и пристегнул ее за руку к дверце машины.

— Это, цыпа, чтобы ехать спокойнее — мало ли, вдруг тыжить расхочешь и попробуешь из машины выпрыгнуть.

Он вставил ключ в зажигание и поехал по ночному городу,затем по какому-то шоссе.

Ольга от всех волнений сегодняшнего вечера потеряласпособность ориентироваться и совершенно не представляла, куда ее везут. Загородом машина порядком попетляла по проселочным дорогам и остановилась умаленького темного дома. Их встречали худой долговязый беззубый мужчина с неимоверновыпирающим кадыком и рослая плечистая женщина с рыжим перманентом.

— Вот, привез цыпу, — радостно осклабившись,сообщил громила, — теперь пусть ее мужик деньги нам тащит.

— Веди ее в комнату, Степушка. — Тетка вперманенте широко распахнула дверь. — А ты, шут гороховый, чего на этакуюкуклу уставился? Я те зенки-то повыцарапаю! Будешь с белой палочкой милостынюпросить!

Беззубый мерзко хихикнул и шлепнул тетку пониже спины. Ольгупередернуло от отвращения. Вся компания прошла в грязную тесную комнатушку,тускло освещенную лампочкой без абажура. Плечистый Степушка подтолкнул Ольгу кпродавленному дивану, повелительно крикнув: «Садись!».

Ольга села на диван, уныло отозвавшийся всеми пружинами.Господи, какая грязь! Что могло быть общего у Игоря с этими людьми.

Иметь дело с такой мразью, это же каким человеком надо быть?Ольга вдруг сообразила, что она совершенно не знает, каким человеком,собственно, был Игорь. Трахался, правда, он здорово, цинично подумала она.

— Давай, цыпа, кончай ночевать, звони своему муженьку,пускай капусту собирает!

Ольга растерянно оглядела комнату:

— Так у вас же здесь и телефона нет!

— Обижаешь, цыпа! — Степушка гордо протягивал еймаленький «эриксоновский» мобильник. — Сегодня только у пьяного фраеравытащил. Не боись, он еще не протрезвел, трубку не отключил.

Ольга торопливо набрала домашний телефон. Длинные гудки… Нуконечно, куда же я звоню, Никиты ведь нет, он в Москве, а Аскольд с Ленойкуда-то пропали. Как она обрадовалась бы сейчас ненавистномуубийственно-спокойному голосу Аскольда! Он мгновенно бы решил все проблемы, недожидаясь возвращения Никиты: достал бы деньги, сумма-то смешная, приехал заней, и эта грязная шантрапа не посмела бы ничего выкинуть — ведь Аскольд такойсильный и надежный..

Что делать? Прежняя жизнь, которая раздражала ее скукой имелочным надзором, казалась ей теперь такой прекрасной. Что делать?

Как выбраться из этой омерзительной грязной дыры?

Мучительно порывшись в памяти, Ольга вспомнила телефонмосковской гостиницы, в которой останавливался Никита. Она набрала номер, нотрубку никто не снимал. Она ждала, ждала… Где же Никита? Где он может быть втакой поздний час? Небось у какой-нибудь московской шлюхи, моралист чертов! Заней следит, шагу не дает ступить, а сам шляется где-то посреди ночи, когда женев кои-то веки нужна его помощь.

Она снова набрала номер и снова бесконечно долго слушаладлинные гудки. Степушка насмешливо наблюдал за ее действиями.

— Что, муженек-то у шмары? Не больно-то он о тебезаботится! Жена пропала, а ему хоть бы что Ну, цыпа, не боись, ты у нас скучатьне будешь!

Жуткая перманентная баба, которая пугала Ольгу больше всех,что-то пробурчала под нос, зло и неразборчиво.

Ольга разозлилась и набрала номер гостиничной телефоннойслужбы.

— Я никак не могу дозвониться до номера Шувалова.

— У нас такой не проживает, — послышалсялаконичный ответ.

— Послушайте, я знаю, что вы справок не даете, —взмолилась Ольга, — но скажите ему, что звонит жена, у меня огромныенеприятности! Мне срочно нужно с ним связаться.

— Весьма сожалею, но Никита Сергеевич действительно унас не останавливался уже несколько месяцев. — В голосе сотрудницытелефонной службы поубавилось металла, но звучал он достаточно твердо.

Все понятно, он поменял гостиницу из каких-то своихсоображений, а ей, Ольге, даже не соизволил сообщить свой номер. Ольга в полномотчаянии, просто чтобы что-то делать, а не сидеть под мрачными взглядамиуголовников, снова набрала номер своей квартиры.

На этот раз Никита снял трубку.

Чтобы не сойти с ума от страха и ожидания, Лена вспоминаласвою жизнь по приезде в Петербург. Как она и предполагала, сестра пригласилаее, чтобы она немного развлекла мать. Мать была нестара, довольнопривлекательна, но страшно капризна. Она без конца придумывала себе какие-томелкие необременительные недуги: то тяжесть в голове, то ломоту в левом колене,то онемение поясницы.