— Убил, — подтвердил муж и после секундной заминки, противореча собственным предыдущим словам, выдал: — И этого убью!

Я боязливо приоткрыла глаза, ибо тишина, возникшая после этих слов, ужасно давила на мои и без того расшатанные нервы.

Не, ну всего ожидала, но увидеть высокого обнаженного мужчину с длинными черными волосами… Посмотрела на хмурого Зирга, который сверлил этого человека глазами, потом перевела взгляд на Азгорда. Его лицо перекосило от желания убить кого-нибудь, прямо сейчас.

— Унеси ее, — прорычал супруг.

— Твоя жена, ты и уноси, — рыкнул Зирг.

— Пирожок? — вдруг спросил супруг непонятно у кого, и у меня челюсть отвисла от резкой перемены в его голосе, который прозвучал удивительно мягко и дружелюбно.

— Со щавелем? — таким же елейным голоском переспросил братец.

Чего это они?

— Со щавелем! — подтвердил супруг, направившись к столу.

— Нет, ну так нельзя! — поднимаясь с лавочки, воскликнула принцесса, держась одной рукой за голову, которая, по-видимому, безбожно болела.

— Очнулась, — буркнул недовольно Азгорд.

— Неужели трудно проявить хоть немного уважения к гостю и выказать хоть грамм гостеприимства? — нравоучительно проворчало мое золотце, обходя стол.

Она взяла металлическую тарелочку, положила на нее большой кусок обсуждаемого пирога и подошла к наемнику, лицо которого было по-прежнему скрыто под маской.

Странно, но тот неожиданно шустро пополз назад.

Зирг презрительно фыркнул.

— Ну, попробуйте хоть кусочек, мы долго трудились над его приготовлением! — упорно наступая, нежным голосом проворковала Мариша.

Наемник замер и обреченно посмотрел на орков.

— Ешь! — гаркнул Азгорд.

Мужчина нехотя взял предложенное принцессой угощение.

— Ешь! — повторил супруг приказ, ибо тот все медлил, не решаясь откусить.

Дрожащими руками наемник снял маску, и орки скривились, увидев плавные черты молодого лица и холодные надменные глаза. Незваный гость был эльфом, поэтому и использовал древнюю эльфийскую магию.

В конце концов, он откусил небольшой кусочек пирога.

Наступила тишина, прерываемая его сдавленным хрипом.

— А я говорил, что это есть нельзя, а вы: «Ну, хоть ложечку, чтоб отстала!», — послышался возмущенный голос за спиной.

— Да, — хором протянули в ответ очнувшиеся орки, наблюдая, как наемник корчится на каменном полу, скребет его ногтями и издает жуткие хлюпающие звуки.

Я уткнулась носом в грудь брата, не желая видеть этого ужаса.

Тарелка выпала из рук Мариши, громко звякнула и медленно покатилась по кругу.

Неожиданно в возникшей тишине, кто-то из орков заявил:

— А я эту дрянь нашпигованную попробовал!

— У-у-у! — дикий вой.

— А я жижи хлебнул!

— У-у-у!

— А я… а я…

— А-а-а! Мы все умрем…

Началась суматоха, орки театрально охали, ахали и, как подкошенные, друг за дружкой валились на пол, держась за животы.

М-да, непривычное зрелище.

Мариша подскочила к одному, к другому, не понимая, что происходит. Ее глаза наполнились предательскими слезами. Она всхлипнула раз, второй, и стремительно выбежала из зала.

— Куда это ваша няня помчалась? — подозрительно спросил рыжий воин, приподнявшись на локте, а ведь только секунду назад бился на полу в предсмертных судорогах.

— За слабительной настойкой! — вырвалось у меня против воли.

— Зачем?! — раздался визг из толпы.

— Ну, у вас же повальное отравление! — огрызнулась я, резко соскочив на пол из лапищ чрезмерно заботливого братца.

Воинственно сложила руки на груди и окинула симулянтов грозным взглядом.

А наемник все корчится, зеленеет, смотреть страшно.

Супруг положил руку мне на плечо и холодно пояснил:

— Он сам вылил яд в пирог.

Наемники… лживые, мстительные, пафосные, использующие грязные методы для достижения своих целей. Жалко ли мне его? Нет! Но наблюдать за его агонией неприятно.

Повернулась, обняв своего орка, ища у него защиты, желая согреться его теплом, мечтая спрятаться в его объятиях от всех бед и несчастий.

— Оттащу его во двор, — сказал один из воинов, хватая полуживого эльфа за ногу.

— Я помогу! — прорычал другой.

В итоге, наемника выносили пять орков, двое за ноги, двое за руки и еще один за голову, вцепившись в копну светлых волос, которая выпала из капюшона.

Варги в волчьей ипостаси, которые все это время сидели за дверями зала, как застывшие скульптуры, увидев процессию, один за другим начали растворяться в ночи.

— Сколько еще он будет мучиться? К утру хоть умрет? — поинтересовалась я у Азгорда, о судьбе наемника.

— Не думаю.

— К вечеру?

— Вряд ли.

— А когда?

— Когда я этого захочу.

Мне стало не по себе.

— В каком смысле? — спросила, слегка отстранившись.

— В прямом! Это яд наемников, для них он не смертелен, поэтому его познобит, повыкручивает и отпустит.

— Совсем? — удивилась я.

— Совсем!

А вот это плохо!

Обняла супруга покрепче, тем самым попытавшись спрятать отразившийся в глазах испуг. Пробежалась взглядом по залу, ища того обнаженного мужчину, ни дабы полюбоваться, а дабы узнать, что ему еще известно о наемниках.

Нет! Нигде! Как сквозь землю провалился.

Азгорд отстранился, хмуро посмотрел на меня.

— Что-то аппетит пропал, — пискнула я. — Пойду-ка я к себе. До завтра!

И ведь выскользнула почти из его лапищ, так нет же, поймал в последний момент, заявив, что донесет меня до покоев, а то я типа бледненькая, сама точно не дойду.

После этого рыкнул, варварски закинул меня себе на плечо и направился в нашу комнату.

— Вы куда? — поинтересовалась принцесса, появившаяся в дверях зала с большой бутылью треугольной формы, в которой сквозь зеленое стекло виднелась мутная жидкость.

— Они не… — попыталась я успокоить Маришу, все-таки ребенок переживает.

— Я знаю, — улыбнулась она в ответ, как-то уж больно плотоядно. — Нарзок мне уже рассказал, что в пироге был яд, подлитый наемником, а орки подло воспользовались моментом, чтобы не есть нашу стряпню!

Выпрямилась на плече у супруга, решив еще раз посмотреть на этих врунишек, пока Азгорд меня не унес, и… просто потеряла дар речи! Орки расселись по лавкам и жуют салатики, как миленькие, да причмокивают, а суп прямо из тыковки пьют, как из кружки, и той же тыковкой закусывают!