пришла в полную негодность. В одном из таких зданий, косом, с дырявыми стенами, скрипучим полом и шаткой крышей, обосновался старый навигатор. Дыры он кое-как заделал, обустроив для жизни дальний угол, сейчас заваленный пустыми кувшинами. От них разило кислым вином, а от старика, храпевшего на груде тряпья, пахло давно не мытым телом и дрянным табаком.

Когда Айштера споткнулась о какой-то хлам на полу, Верилий громко всхрапнул и открыл серые глаза, уставившись на меня. В них сияла ясность, удивительная для того жалкого состояния, в котором он пребывал.

Не человек — обломок человека.

— А вот и вы, — сказал старик с удовлетворением, словно рассчитывал на наш визит. Он грузно уселся в своём грязном ложе и схватился за лоб. Нашарил рядом кувшин, в котором булькало на дне, и приложился к нему. Оторвавшись, он причмокнул и вытер губы.

— Для действа нужна плата. Вы заплатите, и я повезу, — произнёс он, присвистывая, как змея. В его голосе чудилось нечто чужеродное. — Дорога извилиста, но кончается во круге. Перст укажет на суть явления, а счастливый амулет дарует трём слияние в единстве.

— Что? — растерялся я.

Несмотря на все предупреждения, я был не готов к тому, что пришлось столкнуться с настоящим безумцем.

— Какой прекрасный образец чистого, незамутнённого делирия, — восхитилась Чжинри.

Верилий не удостоил её ответом.

— Я был там, — захихикал он, — был там так часто, что перестал возвращаться. Река зовёт, и я иду навстречу утраченной половине. Никто больше не проведёт вас к сердцу ещё не рождённого божества. Они не знают, но дорогу можно нащупать в Клубке.

Он моргнул. Его мокрое лицо блестело от пота; мутная капля висела на кончике носа. Старик смахнул её и вновь поднял ко мне глаза. Они потускнели, словно обесцветившись.

— Я видел вас во сне, — произнёс он уже другим голосом, хриплым и измученным, но принадлежавшим, несомненно, человеку.

Меня будто током ударило. После череды кошмаров и общения с Милиам я стал относиться к сновидениям с опаской. И пусть богиня давно не навещала меня, наконец оставив в покое… Это не означало, что другим так же повезёт.

Если Верилий тоже общался с ней… Нет, всё-таки не стоило спешить с выводами.

— Вы хотите добраться до Мёртвого Города. Я буду вашим проводником. Можете не переживать за состояние корабля, я хорошо забочусь о нём, в отличие от себя. Хотя выбора-то у вас и нет. А потому я подожду вашей платы, и мы отправимся в путь.

За моей спиной приглушённо выругалась Энель. Она дёрнулась было к Верилию, но я остановил её жестом. Ашура остро реагировала на любые попытки приоткрыть завесу над будущим, но я не был до конца убеждён, что навигатор не просто обыкновенный сумасшедший.

— Сколько вы хотите? — спросил я.

Старик зашлёпал губами. Взгляд его пополз вверх, уперевшись в перекошенный потолок. На прогнивших балках висела паутина.

— Я подобрал его совсем малышом. Здесь, в доках. Бедный ребёнок, сирота. Наверное, его бросили родители. Или умерли. Не знаю. Никогда не спрашивал. Я хорошо заботился о нём. Тогда у меня ещё оставалась команда. Они тоже воспитывали его, как умели. А потом в Радианте появился он.

Верилий скрипнул остатками зубов.

— Мерзавец, от которого пахнет ночью. Вокруг него кружат две тени, но это он танцует под их дудку. Он начал загребать под себя всё, до чего мог дотянуться. Сначала законное. Потом остальное. А затем…

Дрожащей рукой он пошевелил кувшин. В нём было пусто. Верилий с неожиданной яростью швырнул его в стену, и во все стороны разлетелись осколки. Невольно я прикрыл лицо рукой.

— Дети. Они начали исчезать. Беспризорники. Никому не было до них дела. Стражники зашевелились, когда пропал ребёнок какого-то писаря. Но они так ничего и не раскопали. А я… Я боялся брать парня в Клубок. Он не для детской души. И когда я вернулся, он исчез. Испарился, как и те, что до него. Но я слышу их голоса. Они молят о мести. Я перестал бывать на той площади, где стоит его лавка. Там хранятся чудовищные вещи. Там вершились чудовищные преступления. Но его гнездо не там. Я хочу, чтобы ты сорвал с него лживую личину, обнажил гнилое нутро. Да, я хочу, чтобы ты убил его. Торговца вещами. Торговца людьми. Торговца душами. Потита.

Он откинулся на тряпьё и пробормотал:

— Вот плата, что я затребую с тебя. Прогони тени, убей монстра, и я возьмусь доставить вас ко вратам Колыбели.

Глава 19

После того как Верилий озвучил своё условие, он закрыл глаза и, не обращая более внимания на нас, быстро захрапел. В молчании мы шли по заброшенному району доков.

Не каждый день тебе предлагает поработать наёмным убийцей сумасшедший.

Даже Энель чувствовала себя слегка не в своей тарелке. Правда, причина её беспокойства крылась в другом: как ни крути, а навигатор нарассказывал много такого, что можно было принять за откровение. Поймав мой взгляд, ашура покачала головой:

— В нём нет ни капли магии. Пустышка. Но для того, чтобы обладать даром слышать богов, магические склонности не обязательны.

— Но ты же и сама… — начал я и поперхнулся, увидев, как смотрит на меня Энель. — Я хочу сказать, ты же встречалась с пророками. Неужели их нельзя опознать по каким-нибудь признакам?

— Можно, — признала она, — но для этого требуется полноценное исследование тонкого тела с артефактами и соответствующей подготовкой. Ни того, ни другого у меня нет. Навскидку я могу лишь сказать, что на нём лежит проклятие — очень странное, у меня не получилось сходу ухватить его природу. Оно будто… появилось само. Его не накладывал разумный. Не знаю, как описать…

— Порча? — предположила Айштера. — Верилий неоднократно бывал в Области Аномалий. Частые ходоки приносят оттуда на своих плечах не только добычу.

Энель поморщилась, словно укусила лимон.

— Мельтрузиане и номмы изобрели что-то поистине чудовищное, чтобы сотворить с Шиндалинматом такое, но не надо путать остаточное воздействие послевоенных заклятий с божественным промыслом. Идея того, что Милиам сотворила Область, смехотворна. Обладай она на тот момент достаточными силами, не проще было бы спасти своих приверженцев?

— Ночь коварна и жестока, — упрямо возразила Айштера. — Лунарным созданиям неведома жалость, и между собственным спасением и гибелью врага они выберут…

Энель громко застонала, и знахарка осеклась. Её щёки заалели.

— Я не имела в виду тебя!..

— Да чего уж, не забывай напоминать, какой я монстр.

— Значит, я права! Ты и в самом деле ашура! — встряла Чжинри. — Это так здорово! У меня накопилось столько вопросов. Столько сведений о минувшей эпохе, о её секретах, о войне. То есть… не всегда же выдаётся случай поговорить с ашурой, правильно? А когда выдаётся, вы обычно смотрите на всех свысока и убиваете тех, кто вам не нравится.

— Апостолы — это ещё не все ашуры! — внезапно выступила в поддержку Энель Айштера. Но та безразлично пожала плечами:

— Нет-нет, в целом описание правильное. Дома, погрязшие в интригах и междоусобицах, уделяли смертным не больше внимания, чем муравьям. Ползёт по тебе — смахни. Если угодно, подожги муравейник, чтобы развлечься. А если нет, пройди мимо.

Несмотря на бесстрастное лицо, тон у Энель был злой. Обычно она пряталась под маской наплевательского отношения к окружающим; строила из себя высшее существо, которое играло со смертными забавы ради. Но речь Айштеры, вставшей на привычные рельсы религиозных учений света, задела её сильнее, чем она стремилась показать.

Фелина тоже почувствовала это. Её губы дрогнули — не то хотела извиниться, не то сдерживала слёзы.

Атмосфера стремительно накалялась. В обычное время дипломатом, который сглаживает противоречия, выступил бы я, но мои мысли плавали где-то далеко. Я едва вслушивался в их разговор. Уловил лишь, что неугомонная Чжинри в очередной раз принялась лезть к Энель. Уверенный в способностях этого естественного громоотвода собрать все тумаки на себя, я вновь погрузился в размышления.

С одной стороны, поверить в то, что Потит занимался похищениями детей для таинственных и зловещих целей, было непросто. Однако стоило вспомнить, что он приторговывал лунарными реликтами, как ситуация представала в ином, куда более пугающем свете.

Пример Дайска наглядно показал, что ночепоклонники слетаются на этот бизнес, как мухи на мёд. Почему бы и Потиту не запачкаться в связях с сектантами? Тем более что, как я подозревал, дети были ходовым товаром — хотя бы для жертвоприношений, которых Культ Ночи вовсе не чурался. Вспомнить тех же бандитов в топях; они брали в плен разумных и отдавали их Рен и Ран, которые служили напрямую Апостолу.

После этого невольники исчезали с концами.

Если подозрения Верилия подтвердятся, я не видел большого греха в том,