— Эргард, извини, если я тебя разбудила… — она нахмурилась и закусила губу, глядя на его обнажённую грудь. — Могу ли я войти?

Он посторонился и, подойдя к камину, взял со спинки стула чёрную рубашку, в которую неспешно облачился.

Леория прикрыла дверь и, сжимая что-то в руке, подошла ближе.

— Мне очень трудно бывает… Сдерживать себя. Эти «сакральные узы» словно притягивают магнитом… — проговорила она, слегка запинаясь.

— Только ли в этом дело? — спросил он и хотел продолжить, но она перебила его, дотрагиваясь до кулона, поблёскивающего на прекрасной длинной шее.

— Дай мне договорить, прошу. Я не знаю, как ещё объяснить, что чувствую. Это… Это сильнее меня, и это меня пугает. Я боюсь своих поступков и того, что однажды произойдёт… Наверное, я боюсь потерять себя. Тебе ведь это знакомо?

Эргард только молча кивнул, чувствуя её нарастающее волнение.

— Так вот… — продолжила девушка. — Я попросила у Мастера найти способ ослабить наши «узы». Это зелье должно помочь, хотя бы на время, и дать мне… Дать нам возможность всё обдумать.

Девушка разжала руку, и на её ладони блеснул переливающийся флакон.

— Я понял, Леория, — внешне спокойно сказал он, а в груди словно разбился кусок льда, проникая в каждую частичку его тела мириадами осколков. — Ты уверена, что хочешь этого именно сейчас? Завтра нам, возможно, предстоит серьёзная схватка… За свободу твоего мужа в том числе.

Она глубоко вздохнула, задержав на время дыхание, и в её глазах отразилось смятение.

— Я хочу знать, любит ли он меня по-прежнему. Мы поругались перед тем… Как всё произошло. Да, я хочу, чтобы он понял кто я без длинных разговоров. Ведь Мастер Арвикс предупредил, что мне нужно быть предельно осторожной. Он так же обещал поставить мне ментальную защиту. Ты говорил, что примешь любое моё решение, что поможешь мне… Да, мне нужна твоя помощь!

Эргард по-прежнему чувствовал, как леденеет его сердце, и тихо промолвил:

— Будет всё, как хочешь ты, златовласка. Но ничто не заставит меня отказаться от тебя.

Она протянула ему флакон и прошептала:

— Спасибо, Эргард. Я ни о чём не жалею… — её лицо озарила грустная улыбка. — Возможно кроме того, что… Неважно… Один глоток — для тебя, остальное выпью я…

Эргард поднялся задолго до рассвета, так и не сомкнув глаз…

Он спустился по лестнице и вошёл в комнату, выложенную малахаровой плиткой. Раздевшись, он ступил на чуть тёплый зеленоватый пол. Магические кристаллы светились ровным мягким светом, отражаясь зеленоватыми бликами на поверхности воды, плескавшейся в большой ванне. Вода здесь постоянно находилась в движении, расходясь от центра каменной ванны и наполняя её до краёв.

У него защемило сердце от мысли, что лишь несколько часов назад златовласка была здесь совершенно нагая, дотрагивалась до своего тела, думала, возможно, о нём. Его ощущения нисколько не притупились, он по-прежнему чувствовал её ауру, знал, что она спит…

Как смогла она просто уснуть?

Возможно ли, что действие «сакральных уз» угнетало её настолько сильно, и её страсть была лишь слабым отражением его собственных кипящих желаний?

Его плотский голод разгорался в нём всё сильнее…

Неужели он потеряет её навсегда?

Нет, он не откажется от неё никогда, он будет ждать и будет рядом…

Чтобы когда-нибудь подарить ей настоящее наслаждение.

Эргард спустился по каменным ступеням, ступил в тёплую прозрачную воду и прислонился спиной к малахаровой стене. Он вспомнил, с каким азартом выбирал для неё наряд из вороха платьев и драгоценности из ларца, принесённых Арвиксом.

«Интересно, наденет ли она выбранный им наряд или предпочтёт что-то более роскошное и соответствующее статусу герцогини?», — с раздражением подумал мужчина, и его кулак врезался в бортик каменной ванны.

Араник да Фреск ехал рядом с Тариком, когда лошадь под ним вдруг встала на дыбы. Сделав несколько шагов на задних ногах, вороной конь яростно забил передними и мгновением позже тяжело осел, хорошенько приложив рыцаря о землю.

Лошадь Тарика тоже зафырчала и попробовала сбросить седока.

Герцог и Верникс, ехавшие впереди, остановились и спешились. Их кони тоже вели себя довольно странно.

Араник, тяжело поднявшись на ноги и убедившись, что с его четвероногим другом всё в порядке, огляделся. Несмотря на сумерки, видимость была ещё неплохая. Кое-где позади них виднелись заснеженные ложбинки с низкорослыми соснами.

Впереди Араник разглядел несколько тёмных строений и, как ему показалось, между ними он заметил каменные надмогильные столбы. Рыцарь знал, что и Верникс обладал не свойственным другим людям сумеречным зрением, но поторопился донести об увиденном своим спутникам.

Тарик был уверен, что они совсем недалеко от небольшого поселения и всего в нескольких часах езды от Нардоса.

Мастер Верникс сделал несколько пасов руками, и напуганные кони заметно успокоились.

Их отряд возобновил движение, и довольно быстро они увидели огни небольшого городка, на единственном постоялом дворе которого было решено остановиться на ночлег.

Заведение Аранику не понравилось сразу — никто не вышел встречать гостей, не принял их лошадей…

Он не стал церемониться и пинком открыл тяжёлую дубовую дверь. Внутри витал аромат жареного мяса и кисловатый запах эля.

Подошёл хозяин постоялого двора угрюмый и злой.

— Нет у меня мест, — буркнул он.

— Теперь будут, — рыцарь вытащил кошелёк и небрежно бросил горсть золотых монет на прилавок. — Первое — нам нужны прибранные уютные комнаты для всех. Второе — прикажешь подать плотный обед и лучшее вино на чистые столы. Третье — накормишь лошадей. Четвёртое — если хоть кто-нибудь останется недоволен твоими услугами, то это будет твой последний счастливый день в жизни. Поверь мне.

Выражение лица хозяина сменилось на благодушное. Услужливо поклонившись до пояса, он повернулся и зычно кого-то позвал.

Но Аранику да Фреску было уже не до него — на стене у входа висел указ кардинала Тирона об изгнании из Тормандского королевства всех еретиков, включая охотников на демонов. В нём говорилось, что за достоверный сигнал о местонахождении любого охотника будет выплачена хорошая награда, а умышленно утаившие сей факт будут сурово наказаны.

Рыцарь вышел и, поравнявшись с Верниксом, шепнул, чтобы тот ушёл в невидимость и оставался начеку.

* * *

Было далеко за полночь, Араник ворочался с боку на бок на тощем матрасе, но сон не шёл…

Что-то тревожило его, но что именно — молодой воин и сам не мог толком понять.

Он поднялся, услышав чей-то зов, и спешно начал одеваться, прекрасно ориентируясь в темноте. Облачившись в тёмно-коричневые кожаные штаны, утеплённые с внутренней стороны, и такие же высокие тёмно-коричневые сапоги на мягкой подошве, он набросил поверх туники длинный чёрный плащ с капюшоном, подбитым мехом кеордской лисицы.