Как и то, что берега ему вовремя было не достичь…

Коренга услышал крик Эории и увидел у сегванки в рукахнатянутый лук. Не только полог и верёвка отягощали её бездонный мешок!.. Плохимотцом и кунсом был бы Сквиреп Чугушегг, если бы отправил дочку в путь без лукаи стрел!.. Коренге недосуг было смотреть, куда целилась Эория, глаз схватилтолько то, что она брала очень сильное превышение, а лук держала горизонтально.Через несколько мгновений впереди и левее лодки в густой бурый кисельвоткнулась стрела и, не находя прочной опоры, стала валиться, роняя с небахвост тонкой верёвки. Коренга подхватил шнур веслом, чтобы не попал под днище,и почти не глядя швырнул его за себя девчонке.

– Тяни!

Не требовалось знания языка, чтобы уразуметь этот приказ…Да, собственно, и самого приказа не требовалось. Когда неодолимая сила несёттебя к гибели, а кто-то бросает верёвку, без слов ясно, что верёвку надотянуть!

Девчонка быстро-быстро засновала руками, выбирая саженишнура. Она сидела на кормовом щите, точно лихая наездница на лошадиной спине:цепко сжав борта распахнутыми коленями и высоко задрав голые пятки. У Коренгиточно не получилось бы ни подобной посадки, ни столь стремительной работы. Такспособна поспешать лишь привычная вращать веретено, пропускать челнок имгновенно переворачивать на сковородке блины. Он не оглядывался, по возгласдевки скоро сообщил ему, что на смену лёгкому шнуру из-за борта пришла толстая,прочная бечева.

– Вяжи! – продолжая бешено драться веслом,выкрикнул Коренга, и девка опять поняла его без толмача. Мокрый конец бечевыгулко хлестнул по вощёной коже, кормовой поручень охватила петля… Верёвкапостепенно натянулась и задрожала в воздухе, сбрасывая грязь и повисшиелохмотья травы.

Сразу стало ясно, что жестоко перегруженную лодку Эории былоне удержать даже с помощью Торона. На голом берегу не к чему было привязатькоренной конец бечевы, песок не давал надёжного упора ногам, без того вязнувшимв нём по щиколотку… Сегванка и не пыталась совершить невозможное. Девушка и пёспобежали по берегу, упираясь, перехватывая бечеву и всемерно подтягивая лодочкук берегу. Коренга же, знавший, как управляться с водоворотом, продолжал грестипо течению, чтобы оно само вынесло его на внешний край котловины… Всё вместенапоминало движение камня в праще, опять-таки хорошо знакомое Коренге.

Больше никаких хитростей для спасения было уже не изобрести,да и некогда. Оставалось только одно – грести так, чтобы гнулось и трещаловесло. И Коренга грёб. Он больше не смотрел вперёд, не прикидывал расстояние догибельного вала. С неба постепенно уходил последний свет дня, по лицу, заливаяглаза, едкой пеленой стекал пот пополам с грязью, и недосуг было его утереть,да и глаза-то уже мало что различали, кроме радужных, всё более ярких кругов.Коренга грёб.

И даже когда лодочка наехала днищем на берег и остановилась,он ещё несколько раз чиркнул веслом по песку, прежде чем сообразил, что всёкончилось. Он хотел переставить рычаг, обращая лодку в тележку для езды посуху,но не сумел даже расцепить пальцы, сведённые корчей на хвбтке весла.

– Будет, венн, будет, – достучался до сознанияголос Эории.

Сильная воительница сняла его руки с весла, потом взялась закожаную суму, лежавшую у Коренги на коленях, и крякнула от удивления и натуги.Торон вскинулся передними лапами на борт лодочки и с визгом принялся умыватьхозяина от пота и грязи. Девка, спасённая с крыши плавучего дома, пробежаламимо диковинного зверя, словно он был самой обычной дворняжкой, и скорейбросилась к деду. Коренга судорожно дышал, тщетно силясь протолкнуть в лёгкиевоздух, страшное напряжение грозило выплеснуться слезами. Он отстранил мордуТорона, перегнулся через борт, и желудок, пустой с раннего утра, вывернулсянаизнанку.

Потом перед глазами окончательно смерклось.

Коренга зашевелился на родных полатях избы, сладкопотягиваясь на мягком и слушая невнятный для полусонного разговор старших.Попытался вспомнить занятное, многокрасочное сновидение, ещё плававшее совсемрядом, но, как это часто бывает, оно не давалось, ускользало в потёмки. Коренгапустился за ним в погоню, решив наново задремать, ведь если повернуться надругой бок и опять уснуть, прерванное видение вполне может продолжиться…

Добрые всё же полати были в родительском доме, хорошозастланные, с удобным всходом наверх для безногого, привыкшего во всёмполагаться только на руки… Удивляло лишь, что полати то размеренно колыхались,то как бы застревали и, дёрнувшись, продолжали движение. Что могло так двигатьтолстые доски, непоколебимо укреплённые на воронце?.. Или таким образомпродолжался странный сон Коренги, в котором он бесконечно ехал куда-то,неведомо за какой надобностью сорвавшись из дома?.. Другая странность состоялав том, что полати были чем-то завалены. Верно, они на то и полати, чтобы матьпри необходимости ставила туда горшки и корыта… Но не до такой же степени,чтобы лежачему не повернуться?

Что произошло? И почему холодный воздух веет в лицо вместоизбяного тепла?

Сон слетел сразу и окончательно, Коренга осознал себя втележке, куда-то катившейся помимо его участия и воли. Он испуганно дёрнулся,распахнул глаза и увидел над собой звёзды.

Женские голоса продолжали звучать. Коренга рывкомприподнялся на локтях и увидел Эорию и девку-козу. Впрягшись вместе с Тороном,они везли тележку сквозь почти непроглядную безлунную темноту. Благо ровная,выглаженная морскими ветрами пустошь не метала им под ноги поваленных деревьев,не отверзала на пути внезапные буераки. Стало ясно и то, почему колёса тактяжело проседали в плотном песке, временами сажая тележку на днище. На переднемщите поместился старик, привалившийся спиной к кожаному пестерю. На заднем,прихваченный петлёй бечевы, колыхался заплечный мешок сегванской воительницы.

А непосредственно перед Коренгой, точно зримая укоризна,ходили взад-вперёд соединённые с колёсами рычаги.

Только он успел стыдливо заёрзать и сесть, чтобы начатьпомогать трудившим себя женщинам, как тележка остановилась.

– Надо надеть попонку на его пса, – сказалаЭория. – Я так поняла, венн не хочет показывать сторонним людям, что унего щенок симурана!

– Щеночек, – хихикнула Коза и погладила усевшегосяТорона. – Совсем ма-а-аленький…

Теперь она говорила по-сегвански, так что Коренга еёпонимал. Он сердито проверил под собой черпачок, устраиваясь за рычагами.

– Прости, госпожа, что тебе пришлось везти меня, какпоклажу, – проговорил он смиренно. – Я бы отдохнул немного и самдальше поехал.

– Зол ты грести, венн, – буркнула в ответсегванка. В голосе воительницы ему померещилось нечто похожее на уважение. Онпотом только сообразил, что дочь морского народа поистине не могла воздать емувысшей хвалы. А Эория продолжала: – Там костёр впереди. Я сумею на твоего пса попонкунадеть или ты его сюда подзовёшь?