– Да, у моей королевы было желание посадить меня своейкуклой на неблагой трон, но да спасет меня Флора, принцесса, не это теперь менязаботит.

– А что же? – поинтересовался Дойл.

Шалфей сделал пируэт в воздухе и поднялся повыше, чтобыдержать нас обоих в поле зрения.

– Постель. Я хочу опять возлежать с женщиной. Неужто вэто так трудно поверить?

– Забудь, – сказал Дойл.

– Забудь, – сказала я.

А Китто заметил:

– Феям-крошкам секс нужен не больше, чем гоблинам, есливзамен они могут добыть кровь и силу.

Шалфей выразительно глянул на гоблина, ставшего сидхе.

– Твой род нас поджаривает на вертелах и считаетлакомством. Прости, если я не сочту твое мнение слишком весомым. – Сарказмон и не трудился скрыть.

Китто зашипел на него, и Шалфей зашипел в ответ.

– Хватит, – оборвал их Дойл. – Назови своюцену за то, чтобы сберечь наш секрет до завтрашнего вечера. Секса с принцессойне проси, этого ты не получишь.

Шалфей скрестил на груди руки и мастерски изобразилнадувшегося ребенка. Впечатление еще усиливалось шоколадными усами на егофизиономии, но я слишком часто видела этот маленький ротик перемазанным моейкровью, чтобы поддаться на уловку. Он разыгрывал ребенка, потому что только этоему и оставалось, но ребенком он не был. Он был опасным, коварным, язвительными развратным – и нисколько не ребенком.

– Кровь бога тебя не устроит? – спросил Рис.

Шалфей совершил фантастический поворот в воздухе – вертолеткакой-то, а не бабочка.

– Чью кровь ты предлагаешь – Мэви или же Холода?

– Свою собственную.

Шалфей мотнул головой.

– Ты – не бог.

– Моя сила снова со мной. Дойл сегодня назвал меняКромм Круахом.

– Правда, Мрак? – повернулся к Дойлу Шалфей. Дойлкивнул.

– Даю тебе слово, что я вновь назвал Риса КроммКруахом.

Шалфей завис перед Рисом, так что у того белые кудризаволновались от ветра. Шалфей подбирался ближе и ближе, почти вплотную. Апотом стремительно нырнул вниз, лизнул лоб Риса и мгновенно отпрянул, не давРису себя схватить или шлепнуть. Впрочем, Рис и не пытался. Вот Гален попыталсябы точно, но у Галена были те же причины ненавидеть фей-крошек, что у Риса –гоблинов, и ненависть была очень уж свежа.

– Ты не бог на вкус, Рис. Ты хорош и силен, но не бог.

– А когда ты в последний раз попробовал бога? –хмыкнул Рис.

Шалфей порхнул к Холоду, но не рискнул подлететь слишкомблизко. Холод не терпел, когда к нему прикасались против его желания. Векавынужденного целомудрия сделали его мало похожим в этом вопросе на других фейри.Я к нему могла приласкаться, но из прочих на это немногие отважились бы.

– Дай мне отведать твой вкус, Холод. На сей раз некровь, только вкус.

Холод угрюмо зыркнул на эльфа и качнул головой:

– Я не шлюха, кровью не торгую.

– Вот кем ты меня считаешь? – поинтересовалась янастолько же холодно, насколько горяча была моя злость. Холод почти достал менясвоими выходками. Я сегодня чуть не умерла; может, это мне пришла очередьнадуться?

Холод явно смутился.

– Я не имел в виду...

Я шагнула к нему:

– Если я могу пожертвовать каплей крови ради дела, точем ты так уж хорош для такого?

Он махнул в сторону эльфа.

– Не хочу, чтобы этот ко мне присасывался.

– Со мной это происходит раз в неделю, Холод. Еслипринцессе это подходит, то и тебе подойдет.

Его лицо превратилось в надменную маску, как всегда, когдаон пытался скрыть свои чувства.

– Это твой приказ? – Голос был ледяной, и японяла, что сейчас между нами может вырасти преграда – может, на сутки, может,навсегда. С Холодом не угадаешь.

Я шагнула еще ближе. Он отдернулся, и я медленно опустилапротянутую к нему руку.

– Нет, но я тебя прошу. Пожалуйста, помоги нам.

– Я не хочу...

Я прижала к его губам кончики пальцев, и он мне непрепятствовал. Теплое дыхание согревало мне пальцы.

– Пожалуйста, Холод, это такая мелочь. Почти не больно,да и гламор у Шалфея очень силен. Он может совсем унять боль.

– Я еще не обещал, что крови Холода хватит, чтобыкупить мое молчание, – вмешался Шалфей. – Я его не пробовал. Может,он не больше бог, чем Рис.

– Возьми и мою, и его, – ответил Рис. – Кровьнас обоих, а все, что требуется от тебя, – подождать с докладом, пока мыне явимся ко двору. – Рис скользнул к зависшему в воздухе эльфу. –Кровь двоих аристократов-сидхе всего за двадцать четыре часа молчания. Недурнаясделка.

Крылья Шалфея почти замерли, так что можно было разглядетькрасные глазки на их внутренней стороне и голубой отлив – под цвет довольноширокой синей полосы – на обороте. Он скорее спланировал, чем подлетел к углу,где стоял Гален.

Гален прислонился спиной к шкафу и скрестил руки на груди.Взгляд был таким враждебным, какого я еще не видела.

– Даже – не – думай. – В голосе была такаяяростная решимость, что Шалфей на миг провалился в воздухе, как обычный человекзапнулся бы.

Он снова набрал высоту и поднялся даже выше, под самыйпотолок.

– А ты тако-ой вкусны-ый...

Гален взглянул на меня:

– Может, попросту заколдуем его на сутки?

– Очень заманчиво... – протянула я. – НоНисевин может счесть это нарушением договора.

– А вариант хороший, – ухмыльнулся Рис.

– Ладно, – сказал Шалфей. – За кровь Холода ибелого рыцаря я соглашусь придержать язычок, пока не увижусь с моей королевой.

– Во плоти при ее дворе, – добавила я.

Он описал круг под потолком, лениво, как птица на отдыхе,засмеялся и подлетел ко мне.

– Боишься, что я сплутую?

– Повтори мои слова, Шалфей.

Он улыбнулся так, что стало ясно: просьбу он выполнит, нопри этом поизмывается над всеми нами вволю. Стиль у него такой. Вообще-то этостиль большинства неблагих фей-крошек. Культурная традиция, надо полагать.

Он положил крошечные ручки на узенькую грудь и выпрямился вструнку, оттянув носочки.

– За кровь сих двоих мужей я повременю рассказывать очаше моей королеве, пока не встречусь с ней лицом к лицу и плотью кплоти. – Он взмыл в воздух, так что мне пришлось задрать голову, чтобыуследить за ним. – Довольна?