— Вы, как я понял, не связаны жестким графикомработы, — предположил он. — А свои разработки перебрасываете поИнтернету сразу тем, кто… кто работает над ними дальше. Верно?

— Верно, — согласилась она. — И что?

— Мы с Мраком, как я уже говорил, собираемся на своюбазу, — сказал он серьезно. — Она на крохотном островке посредибескрайней водной глади. Если хотите присоединиться, мы вам покажем кое-что изтех вещей, которые никто еще не видел. А увидят… гм, не скоро.

Тигги вздохнула, а щеки Виктории окрасил слабый румянец.

— А вам… позволено показывать? Мрак вмешался:

— Виктория, если вы — директор института, то почему мыдолжны быть обязательно вахтерами? Представьте себе, что и мы занимаем непоследнее место в… нашей иерархии. И можем принимать такие решения.

Не колеблясь, она сказала тут же:

— Я согласна. Если мне и оттуда можно руководитькакими-то операциями, держать связь с моими служащими, то… согласна. Иблагодарю за приглашение! Мрак повернулся к Тигги:

— А ты, малышка?

Она судорожно перевела дыхание:

— А мне можно? Я ведь всего-навсего специалистка помокрой подписи! А у Виктории я только на подхвате, когда ее работасоприкасается с моей!

— Да ты все равно ничего не поймешь, — любезнозаверил Мрак. — Если даже я тебе что-то покажу. А зачем мне тебе показыватьеще что-то, кроме меня, такого замечательного?

Она радостно завизжала и бросилась ему на шею.

Мрак на радиолуче уговаривал Олега перенести женщин соннымина остров, это займет не больше минуты, Олег неумолимо качал головой, мы-дедолжны оставаться человеками, есть человеческую пищу и вообще житьпо-человечески, что значит засыпать на ходу, терять связность мысли, дергатьсяиз стороны в сторону, использовать свои возможности едва на тысячную долюпроцента… но, конечно, Олег, как ни противно, все же прав, это надо делатьпотому, что человечество должно остаться жить, а неизвестно что с ним будет,если они двое позволят себе полностью перейти на внутриатомные структуры: невосхотят ли, в конце концов, смести с лица планеты эту жалкую протоплазму?

Потому ехали на автомобиле, женщины восхищались дизайном,компьютерной навигацией, даже кондиционером, так что Мраку оставалось толькорассчитывать работу светофоров так, чтобы им всегда.

Олег сидел за рулем, Виктория рядом, а Мрак с Тиггиустроились на заднем сиденье. Между ними копошился Барсик, требовал внимания,напрыгивал, рычал и делал вид, что сейчас всех разорвет, а когда Тигги хваталана руки и целовала, старался лизнуть ее в нос.

Кошку пришлось оставить дома, не терпит выходить из дома,объяснила Тигги, но автоматическая кормушка сможет снабжать ее едой хоть столет. А ходит ее милая пусенька на унитаз, вот так!

Мрак кивнул, буркнул без всякого сочувствия:

— Да, кошку оставлять можно… Это собаки могут померетьбез хозяина. А кошка — тварь бесчувственная. Ей что есть хозяин, что нету…

Тигги бросилась на него с кулаками, он вжался в угол. Наподступах к аэропорту магистраль перекрыли тяжелыми грузовиками, полно народу,Тигги встревожилась, не теракт ли, но оказалось, очередной митинг сдемонстрацией силы. Пока объезжали по боковым улочкам, слышали усиленныемегафонами яростные выкрики о сволочах, что в уроду своим прихотям стараютсяограничить свободу демократически мыслящих людей и прочее, прочее, прочее.Опоздали, голубчики, мрачно подумал Олег, с этими ярлыками. Это царь Кир хотелбы такое, ну еще разве что дядюшка Сталин, но теперь тоталитаризм уже ни причем, тоталитарных режимов нет и не предвидится, мир един, а каждый шаг вограничении свобод есть вынужденный шаг в ответ на новую проблему, с которой столкнулосьобщество.

Во всех случаях это ограничение и вмешательство оправданыдаже с самых что ни есть гуманистических позиций. Например, детей приходитсяотправлять в школы против их же воли, родители понимают, что грамотным иобразованным детям жить в сложном обществе станет лучше, чем необразованным.Родитель вынужден обучать своего ребенка, ограничивать его в играх, снова иснова заставляя садиться за ненавистные учебники. Так что злая воля властей нипри чем, общество само, в общем, заинтересовано в контроле над человеческимповедением, ибо прогрессу сопротивляться не только глупо, но и невозможно.Каким бы злом ни казался прогресс, но регресс, давайте же скажем правду, всегданамного хуже, страшнее, гаже.

Снова вырулил на магистраль, здесь уже знают о митинге,поспешно съезжают на боковые, шоссе некоторое время было почти пустое, тольковремя от времени впереди возникала машина, стремительно увеличивалась и тут жеисчезала позади.

В двух местах проехали мимо аварий, с первого взгляда видно,что не уступили друг другу дорогу, тоже показатель давления в обществе. Раньшепричины аварии были проще: не справился с управлением, занесло, ударился обограждение, в столб, не заметил ремонтную машину или асфальтовый каток, асейчас то и дело не уступают дорогу, идут на лобовое, до того ожесточилисьсердца, что и себя не жалко…

Тигги вспомнила, что не прихватила одежду, да и косметикубы, помимо той, что в сумочке, Виктория презрительно приподнимала бровь, Мракподдакнул:

— Ты права, Тиггушка. Преображая лицо женщины,косметика создает на нем яркую маску серости, за которой прячется живая,по-своему красивая душа.

Тигги возмутилась:

— Ты такой ретроград?

— Что ты, что ты, — испугался он. — Я простоверю, что самая лучшая косметика для женщины — это бутылка водки для мужчины.Значит, самая лучшая косметика — отечественного производства, ура!

Она фыркнула, отвернулась, Олег посматривал на них в зеркалои на Викторию краем глаза, эта не щебечет и не лезет с милой чепухой, настоящаявалькирия.

Любая новая технология, пошла мысль дальше, упорно инастойчиво, как подземный ручеек, что старательно пробивается наверх, к солнцу,любая новая технология так изменяет жизнь, что для человека уже невозможно житьбез нее. Сколько.бы ни плевались на качество телепередач, но все сидят передтелевизорами, смотрят, смотрят, чушки бестолковые. Для того чтобы снятьсоциальное напряжение, телеканалов вводится все больше и больше, фильмы исериалы становятся все более кровавыми, а баймы — все реалистичнее, все правдоподобнее.

Он поморщился, ищущая мысль подошла к самому неприятномуосознанию, что технология вот-вот отыщет способы полного контроля надчеловеческим поведением. Сейчас все эти крики про зомбирование, всевластие СМИ,двадцать пятый кадр и прочую ерунду — слабый предвестник ветерка. А вот-вотгрянет настоящая буря. Не только крысам можно с помощью электродов внушатьчувство голода, сытости, страха или чувство полного удовлетворения, вплоть дооргазма.

Мысль оставалась гадкой, тревожной, не уходила. Уже то, чтопоказали экспериментаторы ранее, доказывает: человеческие мысли и чувстванастолько открыты для интервенции, что управлять человеком и человеками легко ипросто. И как это ни тревожно, но главные шаги технологии будут делаться именнов эту сторону, в сторону управления человеческим поведением.